Вот только немного страшно было, что скажет сам Лин. Но ведь не станет же он запрещать мне? Это же Лин?
В отдалении внезапно зашумело, словно море прихлынуло и ударилось о стены башни. Хайден встал и отошёл к окну, приоткрыл ставни.
— А вот и его светлость, — сказал он.
Лин вернулся! Чувствуя жаркую смесь радости, неуверенности и страха, я подлетела к Хайдену. Выглянула в круглое окно.
Точно, внизу, растянувшись по площади большим чёрным хвостом, шествовали «ястребы». Во главе их верхом на Мафе ехал Лин. Сверху они все выглядели похоже, но Лина я сразу узнала, и вовсе не благодаря его неизменному месту в начале. Просто... ну, это же был Лин.
И тут он, словно почувствовав мой взгляд, поднял голову. У меня замерло в животе — он так смотрел. Как будто никого больше нет в мире. Как будто, если бы мог, сейчас же бы взлетел на верх башни, сжал бы в объятиях, зацеловал.
Мне стало жарко, и я обхватила щёки руками.
— Предполагаю, вам лучше встретить его внизу, — лицо у Хайдена оставалось совершенно невозмутимым, но в голосе проскользнули насмешливые нотки.
Я снова предпочла притвориться, что ничего не замечаю.
ГЛАВА 19.
Пробиться к Лину оказалось неожиданно сложно. Его светлость не принимал, двое одинаковых с лица парней перед его покоями никого не пускали, и только с помощью Элле, которая знала мальчика, исполнявшего при Лине роль личного камердинера, мне удалось попасть внутрь. И то через обнаружившийся между нашими покоями тайный ход.
Лин ждал меня в своей столовой. Он стоял у камина, зеркального отражения моего собственного, и ворошил кочергой только начавшие разгораться поленья. Когда я зашла, кивнул мне с лёгкой улыбкой, показал на кресло, мол, садись.
Камин ещё не успел нагреть воздух, я поёжилась от холода, но послушно опустилась на прохладное сиденье.
Отчего-то взгрустнулось. Когда я шла сюда, я мечтала, как кинусь Лину на шею, но стоило войти, как я почувствовала себя не в своей тарелке. Там, дома, было всё куда проще. Или даже в пути — мы ехали вместе, ели вместе, ночевали вместе. А тут — столько сложностей для одного того, чтобы попасть в его комнаты.
Лин всё ещё занимался камином, а я украдкой смотрела на его чеканный профиль и фигуру. Ему очень шло это сине-чёрное герцогское одеяние, из просто симпатичного парня он превращался в обалденно симпатичного. И брови вразлёт и взгляд ярко-синих глаз, окаймлённых чёрными густыми ресницами. И широкие плечи, узкие бёдра и длинные ноги. И...
Я бы, наверное, ещё долго его разглядывала, но тут обнаружилось, что Лин разглядывает меня в ответ.
— Ты очень красивая в этом платье, — сказал он.
Внутри у меня что-то заурчало, млея, как кошка на солнышке. А под пристальным взглядом, гладившим моё лицо, шею, грудь, это что-то развернулось сильнее, подталкивая встать, шагнуть навстречу, выпрямиться перед Лином во весь рост, как будто предлагая себя.
Что-то молчание опасно затягивается. Надо что-то сказать.
И я брякнула первое пришедшее на ум:
— Куда ты ездил? Не за невестой?
— Невестой? — Лин нахмурился.
Как это было... Я постаралась вспомнить слова одной из сплетниц:
— Дочь владетеля Валлемы?
Вместо ответа Лин потёр руками лицо. Я заметила уставший блеск глаз. Конечно, он же весь день провёл в пути, наверное. Может, лучше уйти?
Но что-то внутри меня требовало остаться и вытащить из Лина все сведения о его невестах, потенциальных жёнах и всех прочих цветочках, имеющих на него те или иные виды.
— Откуда ты узнала вообще о Валлеме, — это прозвучало не как вопрос, скорее как риторическое удивление. — Твоя служанка, что ли?
Я помотала головой:
— Не от Элле, но какая разница? Я же просто так спрашиваю. Я понимаю, что у тебя есть обязательства.
Это ему, кажется, не понравилось. Лин поморщился:
— Чушь какая-то. Да, отец договаривался об этом браке. Но это было ещё до его смерти. Потом все договоры были порваны. Тем более сейчас, когда Маири-касс точит на нас зуб, ни один правитель в здравом уме не захочет породниться с Аэлин.
Ой. Мне стало неловко. Повторила сплетни, выставила себя дурой. И вместе с этим меня затопило облегчение. Он не женится. Невесты не существует.
— Иди ко мне, — он протянул руку, за которую я сперва уцепилась, а потом сообразила, что он сказал.
Поздно: Лин вынул меня из кресла и прижал к себе. Притиснутая к его твёрдому горячему телу, я замерла, как мышка. Кровь ускорила свой бег, сердце заколотилось.
— Я соскучился, — выдохнул Лин в мою шею. — Небеса, ты бы знала, как я соскучился.
— Тебя не было три дня...
— А ты, значит, не скучала? — в его голосе плеснули ревнивые нотки.
Я замерла, почувствовав, как его пальцы скользнули по моему затылку, зарылись в волосы.
— Ирри... — проговорил Лин тоном ниже.
Осторожно потянул, заставляя меня запрокинуть лицо. Синие глаза заглянули в мои, потом взгляд опустился ниже, на губы, и остановился на них, как приваренный.
Сейчас Лин меня поцелует. Я и жаждала этого, и боялась. Я до сих пор ещё не решила, как вести себя с ним, не понимала, что у нас за отношения. Всё так быстро изменилось — долгая разлука, и он вернулся уже другим, и вёл себя по-другому, и моё тело реагировало на него совсем по-другому. Но голова, память — оставались прежними, и я чувствовала себя, как маятник, качающийся от одного полюса к другому.
— Лин... — шепнула я в его губы, пока он не успел поцеловать меня, и я не потеряла способность соображать. — Хайден сказал, что может меня обучать. Деньги не понадобятся, и мне даже не придётся никуда уезжать.
Лин отстранился. Затуманившиеся было синие глаза вновь обрели жёсткий блеск.
— Нет.
— Как нет, — оторопело повторила я, настолько неожиданно это прозвучало.
— Нет.
Лин отпустил меня и отошёл, встал у камина, скрестил руки на груди. Без его объятий мне снова стало холодно, даже затрясло, но я попыталась не подавать виду. Обхватила себя за плечи, чтобы не сильно дрожать.
— Ты не понимаешь, мне нужно учиться, — я сделала ударение на слове «нужно». — Ты, наверное, не слышал ещё про Иве Рату. Я случайно напала на неё сегодня. Хотела только испугать, но рассердилась и... Я не умею управлять этим. Если я стану чародейкой, я...
Лин не дослушал:
— Ты не станешь чародейкой, ты станешь моей женой.
Мне показалось, что я ослышалась. Не может быть, чтобы он в самом деле это сказал. Я — женой Лина?
— Ты... ты сошёл с ума.
