— Небеса, не смотри на меня так, — выдохнул Лин хрипло. — Иначе я возьму назад все слова, что сейчас сказал.
— Прости, — я смутилась. Чтобы сменить тему, напомнила о наёмнике. — Лин, этот мужчина... Элле видела, как служанка Иве с ним разговаривала. И у него, похоже, был амулет против магов. Он знал, куда идёт. И зачем...
— Да, — по его лицу прошла тень. — За ней наблюдает мой человек. Думаю, он подтвердит слова твоей служанки. Иве будет отослана. Прости, что не сделал этого раньше. Канцлер Рата давно служит нашей семье, я не хотел портить с ним отношения без чётких доказательств. А ты не выходи больше из замка, не предупредив меня.
— Он предлагал её тебе в жёны? — я схватила его за руку.
Лин отвёл глаза всего на один миг, но этого было достаточно.
— Предлагал, — сказала я с уверенностью.
— Это ничего не значит. Я отказался. И он всё понял.
Канцлер, может быть, и понял. А вот Иве, похоже, не совсем.
— Надеюсь, ты с ней не спал?!
Лин посмотрел на меня с безмолвным потрясением. Потом засмеялся:
— Нет, нет.
— А с кем? Кто она была? Кто-то из замка?
Он замялся. Взгляд ушёл в сторону.
— Говори, — потребовала я.
— Сестра Медведя. И...
— О господи, ещё и не одна. Не хочу слушать.
Я демонстративно зажала уши, злясь на себя саму и заодно на Лина тоже. А он явно пытался скрыть улыбку: уголки губ подрагивали.
Если так подумать, я, конечно, не имела права на него сердиться. Тогда, пять лет назад, между нами ничего не было. А потом я сама познакомилась с Артёмом и даже жила с ним одно время. Естественно, что и Лин не вёл жизнь отшельника.
Но всё равно иррациональная ревность сжимала сердце, кромсала, мешала спокойно дышать. Я ненавидела саму мысль о том, что кто-то был с ним — и, может быть, ещё будет.
Сложно требовать от мужчины, чтобы он хранил целомудрие два года. Может, пусть Лин и в самом деле даст клятву? Моя рациональность стремительно летела куда-то в тартарары.
— Ты ревнуешь? — жаркий шёпот Лина заставил меня вздрогнуть. — Скажи, что да.
— Отстань...
Его руки снова накрыли мои плечи, глаза приблизились.
— Не могу, — Лин поцеловал меня. Наверное, это должен был быть почти дружеский, лёгкий поцелуй, но стоило его губам коснуться моих, как я раскрылась навстречу, запустила руки в его волосы, сама притянула ближе.
Мой... мой Лин, только мой. Не отдам его никакой Иве и вообще никому. Лин жадно целовал меня, его пальцы гладили мой затылок, тело прижимало к стене... когда мы оказались рядом со стеной? Неважно...
— Ты моя жизнь, моя кровь, — шептал он, целуя меня, заглядывая мне в глаза, и я тонула в синеве его глаз.
Куртка сползла с его плеч, я задрала его кофту, замерла от восторга, скользя ладонями по гладкой коже, напряжённым мышцам торса.
Лин застонал:
— Небеса, не делай этого... Иначе я не остановлюсь. Твой обет, Ирри...
Я вырвалась, чувствуя себя так, словно вынырнула из омута. Воздуха не хватало, я едва стояла на ногах от дикого, животного возбуждения. Цепляясь за стену, отошла на несколько шагов.
— Пожалуйста, уходи, — сказала, не оглядываясь.
Лин не ответил, только бурно дышал.
— Пожалуйста, — повторила я. — Я должна пробыть здесь до рассвета. Если ты здесь останешься...
Если мы до утра будем здесь только вдвоём, постоянно рядом... это кончится плохо. Вернее, очень хорошо — но обещание Хайдену я нарушу. Я не должна быть с Лином, пока не смогу отвечать сама за себя.
Это всё пещера. Она обостряет чувства, топит разум. Заставляет сходить с ума от желания прикоснуться к Лину, узнать его ближе, почувствовать в себе.
— Хорошо, — сказал Лин с трудом. — Я буду ждать снаружи.
Он повернулся и сделал шаг — но вдруг зашатался и, не в состоянии удержаться на ногах, упал на одно колено.
— Лин! — я метнулась к нему.
Что происходит? Яд? Или его ранили? Магия?
Лин поднял голову, и я чуть не закричала. Его лицо менялось. Глаза вытянулись, зрачки стали плоскими, нос превращался в морду.
Лин с силой оттолкнул меня. Опустился на четвереньки, застонал режущим душу стоном. И из его спины что-то плеснуло вверх, раздирая одежду.
Гребень.
— Ли-и-ин!
Господи, он умирает? Как ему помочь? Зачем же я отослала Хайдена!
Я снова схватила Лина за плечи, как будто этим могла что-то изменить или облегчить его состояние. Мельком увидев впивающиеся в пол пещеры его пальцы, ужаснулась: они превратились в длинные, металлически блестящие чёрные когти.
Лин с явным трудом повернул ко мне лицо. Глаза испугали меня: без белков, одна лишь густая сапфировая синь. Без проблеска разума, со скользящим, ни на чём не останавливаясь, взглядом. Узкие ноздри хищно затрепетали. Глухой низкий рокот прорезал тишину.
Я не сразу поняла, что это рык. Лин рычал, оскалив белые клыки. Не по два на каждой челюсти, как у людей, а целый ряд острых, длинных, крупных клыков. Мне показалось, что эти клыки вот-вот вцепятся мне в горло.
Я невольно вскрикнула, откидываясь назад. Лин дёрнулся, по-звериному понюхал воздух. Набросился на меня, придавливая к полу. Его лицо оказалось совсем рядом с моим лицом, и я увидела, что кожу покрывают крупные чешуйки.
Из полураскрытого рта Лина высунулся длинный раздвоенный язык. Он прошёлся по моему лицу, и Лин довольно заурчал.
ГЛАВА 26.
В первый момент я зажмурилась, потом открыла глаза. Нашла взглядом глаза Лина. Прикосновение вовсе не было неприятным, но я боялась за самого Лина. Что случилось с ним? Это проклятие или враждебная магия?
— Лин... Ты меня понимаешь?
Он склонил голову набок. Это движение напомнило мне собачье, и я засмеялась нервным смехом.
— Понимаешь, кто я? Как меня зовут?
Лин медленно, с явным трудом кивнул. Прорычал что-то, отдалённо напомнившее «Ирри». Потом, словно Лин приложил для этого неимоверные усилия, его лицо на миг снова стало почти человеческим.
— Уходи, — прошептал он. И тут же, без перехода, поцеловал меня, наваливаясь всем телом, перехватывая руки так, чтобы я не могла сопротивляться.
Его язык менялся. То становился явно нечеловечески длинным, нежно обхватывая мой язык, то снова превращался в обычный, жадный, нетерпеливо требующий отклика. Глаза Лина тоже были то нормальными, с широко расширенными, безумными зрачками, то зрачок сужался, а радужка заливала белки. Это было и страшно, и прекрасно.
