Раньше не существовало способа погрузить человека, чей мозг сильно пострадал, в искусственную кому. Люди умирали просто, незатейливо. Сердце переставало биться. Достаточно было это засвидетельствовать и подписать бумаги. Сегодня специальные устройства запускают сердце, и оно бьется, благодаря нажатию кнопки, в ритме медицинского аппарата. В кровь поступает кислород, и мозг продолжает жить, поглощая кислород в огромном количестве. Результат: мы теперь не знаем, кто живой, а кто мертвый, чей мозг работает сам, а чей близок к смерти. Этот трудный вопрос, представьте себе, стоит перед человеком не только в больнице. На палубах кораблей им задаются постоянно. Подозреваю, что Ваши родители его предчувствуют. Проблема лишь в том, что они не знают, как Вам признаться, и не решаются. Речь не только о паромах. Сегодня искусственному поддержанию жизни обучились в стольких местах, что люди, конечно, стараются держаться подальше — кому охота погружаться в мрачные мысли о смерти?
Ваш отец интересуется особыми сортами яблок, которые, кажется, в нашем климате не прижились, а Ваша мама — пока ей не известными ароматическими растениями. И что я должна делать? Ваш отец знает, что скоро расстанется с жизнью. Он верит в Бога. Он верит, потому что смотрит на деревья. Он любит все деревья и не может сказать, какие нравятся ему больше. Он признался в мне этом, когда мы вместе гуляли. Сейчас, когда Ваш отец состарился, он часто внимательно изучает стволы и голые ветви деревьев, то, как они устроены. А еще он не надевает перчатки, если надо коснуться снега. И не потому, что строит из себя стойкого оловянного солдатика. Видно, что ему холодно, что пальцы еле сгибаются. Но мне кажется, Вашему отцу просто нравится чувствовать, что он живой. Я сразу вспоминанию о работе сердца, которое в случае опасности защищает жизненно важные органы, отдавая конечности на растерзание морозу. С возрастом мы вынуждены сосредоточиться на каких-то самых важных для нас чувствах и ощущениях. Если вдуматься, в глубоком детстве мы делали это инстинктивно. Многие люди так поступают, многие сожалеют об этом. Я не стану говорить, что Вашим родителям нравится такое положение дел, но мне кажется, что они принимают свое состояние. Ваша мать говорит, что можно сколько угодно кормить себя иллюзиями и верить в них, но стоит только поднять простыню, и увидишь, что под ней голая земля. Во времена, когда деньги и внимание толкают к публичным подвигам — старик на вершине Аннапурны, семидесятилетняя женщина, которая из кожи вон лезет ради того, чтобы выглядеть на сорок, — я чувствую потребность в общении с людьми, которые просто идут по жизни, не делая из нее шоу в духе «Гран-Гиньоля» или «Французского канкана».
Итак, Жонас Рива, я полагаю, что уже злоупотребила Вашим временем, если Вы дочитали до этого места, на что мне хотелось бы надеяться.
Надеюсь, я ответила на Ваши вопросы, во всяком случае — я постаралась.
Всего доброго!
10
Что такое счастье и не преувеличены ли его плюсы?
Господа Рива не знают, куда денут котов на время своего путешествия в Румынию. В любом случае они ни за что не доверят своих питомцев пансиону, какие в наше время существуют, поскольку один из котиков, пугливый и очень пушистый мальчик, не выносит резких перемен обстановки. Коты имеют свои привычки и не любят их менять, покидая знакомую насиженную территорию. Если привычки приходится менять, коты очень недовольны. Эрмина Рива просвещает меня на случай, если я вдруг этого не знала. Поэтому такое создание, как Милано (это имя самого пугливого кота), рискует получить сердечный приступ. Другие два кота, конечно, приспособятся к новой жизни, пока хозяева будут в отъезде, но ценой каких страданий? Эрмина сразу представляет себе страдания и мучения котов. «Я знаю, это глупо, — говорит она мне, — но я ничего не могу с собой поделать». Она даже попросила мужа, чтобы тот не произносил вслух слов «приют», «отдать», «стеречь» и не думал об этом. «Ведь коты понимают и читают мысли», — уверила меня Эрмина. Мадам Рива считает, что у котов есть специальные антенны, она представляет их как рожки улитки — только у котов они невидимые, и с их помощью коты видят человека насквозь, как рентгеновский аппарат. Именно поэтому кот всегда садится на колени к человеку, который хуже всех себя чувствует, даже если этого и не видно, даже если человек веселится из последних сил — кот выберет именно его, если сам в хорошей форме. «Потому что связь работает и в обратную сторону», — предупредила Эрмина. Если кот в депрессии, он, благодаря невидимым антеннам, вычислит самого здорового человека и сидят к нему на колени, чтобы его ласкали руки того, кому хорошо. «Даже если человек и не выглядит радостным», — уточнила Эрмина. Кот, в отличие от собаки, коровы, курицы и даже лошади, способен брать и отдавать. На слове «лошадь» я встрепенулась, чтобы избавиться от киски, которая запрыгнула ко мне на колени, стоило мне сесть за стол, и, делая вид, будто я ей безумно нравлюсь, играла с рубчиками на моих вельветовых штанах, вонзая в меня когти. Я тихонько ущипнула кошечку и сказала госпоже Рива, что боюсь лошадей. А про себя я задумалась над словами собеседницы, гадая, почему же эта кошка-мерзавка — ай! ай! ай! хватит царапаться! — выбрала меня: потому ли, что я здорова, или наоборот. Ответ на вопрос пугает меня больше, чем любое чудище, какое только могло бы ворваться на кухню с пыхтением и ржанием. Я объяснила мама Рива, мол, помимо личных проблем с лошадьми, дело еще и в том, что я всегда считала — поскольку все всегда так говорили, — что лошади, напротив, способны…
— Ну хватит, Троглодитка! Оставь уже нашу гостью в покое, — перебила меня мадам Рива, обратившись к кошке.
Кошка опускает глаза, словно в знак согласия. Но в ту минуту, когда мадам Рива вновь устремляет взгляд на меня и спрашивает, что я хотела сказать о лошадях, лицемерная тварь с силой вонзает в меня свой коготь, и я чувствую, как идет кровь.
— А-а-ай!
— Ах ты дикое животное, где твои манеры?! Брысь на свою подушку! — вскричала госпожа Рива.
Животное мгновенно повиновалось, и хозяйка стала извиняться, мол, Троглодитка, понимаете ли, еще слишком молода, во младенчестве потеряла мать, ничего о жизни не знает и не умеет рассчитывать свои силы, надо ее простить, во всем виновата Эрмина, Эрмина ее избаловала.
— Да, эта кошка действительно…
Я хотела сказать, что она и правда особенная — и по цвету, и по своему строению, — но тут я себя прервала, потому что нельзя говорить законной хозяйке и спасительнице, что ее любимый питомец странноват и ведет себя как негодяй. Избавившись от проблемы — по крайней мере, на время — я вернулась к лошадям и объяснила, что слышала, мол, лошадь способна вступить с человеком в диалог, быть с ним почти на равных и давать гораздо больше, нежели забирать.
— Все это коммерческие ухищрения! — заявила мадам Рива.
— Да?
— Ну да.
— В каком смысле — коммерческие?
— Ну, коммерческие — чтобы продавать и покупать. Знаете, когда я была маленькой, у нас были лошади, мы их разводили. Так что нет, спасибо. Больше не хочу!
