Здание выглядело исключительно обыкновенным, на лестнице было довольно грязно. Лифт не внушал доверия. Я от него сразу отказалась. Названия разных фирм, указанные на почтовых ящиках, говорили о том, что «DWW» не единственная обитель зла в этом королевстве. Пешком я добралась до нужного этажа, нашла дверь. Еще не перейдя порог, я поняла, почему контора предпочитает общаться с клиентами по телефону. Ничего похожего на приемную не обнаружилось, лишь узкий коридор, по которому я неуверенно зашагала вперед. Издали мне помахал рукой, словно старой знакомой, какой-то молодой человек. Когда мы поравнялись, он не сразу соизволил слегка отодвинуть один наушник, чтобы выслушать мой вопрос.
— Я ищу Алексиса Берга. Где его кабинет?
— Кто это?
— Алексис. Берг.
— Не знаю.
— Он менеджер.
Молодой человек снова надвинул наушник и указал мне на закрытую дверь в нескольких метрах. Я постучала. Никто не ответил. На белом прямоугольнике, где обычно пишут имя сотрудника, красовалась пустота. Я повернула ручку и оказалась в маленькой комнатке с голыми стенами. Перед большим экраном сидел человек и посасывал соломинку, вставленную в одноразовый зеленый стакан. Он выглядел ровесником Алексиса, но это был не Алексис. Когда я вошла, незнакомец и бровью не повел, он продолжал спокойно грызть соломинку в ожидании объяснений.
— Я ищу Алексиса Берга.
— Зачем?
— Мне надо с ним увидеться.
— Его сегодня нет.
— Он сказал мне, что будет.
— Его нет.
— Где я могу его найти?
— С ним произошел несчастный случай.
Сотрудник произнес новость таким обыденным тоном, словно говорил о пустяке, о том, что всем известно: дождь идет, пятница, в Сирии война и уже восемьдесят тысяч погибших.
Я пыталась прийти в себя, совершенно ошарашенная как самим фактом несчастного случая, так и поведением сотрудника. Руками и глазами я искала спинку стула или кресла, о которую можно было бы опереться, — впустую.
— Несчастный случай?
— Н-да.
— Где он сейчас?
— А вы кто?
— Я работала с Алексисом во время средиземноморского круиза.
— А! Ха-ха!
Мой собеседник вдруг рассмеялся, словно я отпустила первоклассную шутку.
Я молчала.
— Средиземноморский круиз хорош! Ха-ха! Чего уж там!
Я смотрела на сотрудника с недоумением.
— Мы организовываем тысячи средиземноморских и других круизов по всей планете, милочка, и в этом году побьем все рекорды!
— Это было в апреле. Я работала с Алексисом в апреле, — выдавила я, задохнувшись от волнения.
— Ну и как прошло?
Сотрудник смотрел на меня плотоядно, поглаживая плохо выбритый подбородок.
Я потребовала встречи с директором. Имя вспомнила сразу же. Сказала, что хочу видеть Седрика-Мартена Д. Пирмеза.
— Хочешь увидеть Седрика-Мартена Д.?
— Мы не переходили на ты.
— Ах! Милочка разозлилась.
— Вы хам.
— Я управляю отделом менеджмента, так что если хочешь поговорить с директором, давай! Говори!
— Я не давала вам разрешения называть меня на ты.
— Здесь все обращаются друг к другу на ты. Если ты у нас работаешь, тебе следовало бы это знать.
— Где Алексис?
— В больнице.
— Что случилось?
— Он сам тебе расскажет, когда сможет говорить.
— Я ему позвоню.
— Это бесполезно. Когда ты снова отчаливаешь?
— Где находится кабинет господина Пирмеза?
— Когда у тебя следующий круиз? Ты должна была опять работать в паре с Алексисом, верно?
Директор отдела менеджмента поднял левую руку и демонстративно уронил на пол стакан с соломинкой. Снова сел за компьютер. Я ждала, думая, что он смотрит расписание круизов, проверяет, не нужны ли где сотрудники с временным контрактом, сейчас спросит, как меня зовут. Однако он ничего мне больше не сказал, и внезапно я поняла, что меня прокатили — единственное пришедшее на ум слово. Не помню, чтобы когда-нибудь испытывала подобное чувство. Мой взгляд, устремленный на человека за компьютером, вдруг сделался пустым, мое тело — невесомым, мое существование — незаметным. Я шагнула к валяющемуся на полу одноразовому стакану с соломинкой, наклонилась, чтобы его поднять, огляделась в поисках мусорного ведра, но такового не обнаружила. Тогда я вплотную приблизилась к директорскому столу, тихо поставила стакан между экраном и клавиатурой, поправила соломинку и молча вышла из кабинета.
Я пробежала несколько метров по коридору, мне казалось, будто я провалилась в неведомое пространство и не чую под ногами земли. Навстречу мне в этой незнакомой вселенной, изредка оборачиваясь, плыли в основном молодые люди. Я словно превратилась в часть интерьера, не вызывающую ни малейшего интереса. Я замедляла шаг, сознавая, что все вопросы, вертевшиеся у меня на языке: «Где Алексис? Что с ним случилось? Кто-нибудь здесь его знает? Есть здесь его друзья? Что мы можем для него сделать?» — полная нелепость. С таким же успехом я могла обратиться к сотрудникам компании с философской беседой о вечной жизни.
6
Травматолог отвечает на вопросы
В больнице я сказала, что мне нужен Алексис Берг. Женщина за стойкой долго искала его имя, после чего заявила, что в списках его нет. Я настаивала. Она спросила, как пишется «Берг». Оказалось, она внесла его в компьютер с буквой «к» на конце. Мне опять пришлось повторить имя, и женщина воскликнула: «А-а! Довольно редкое имя. Чаще попадаются Александры, Алексы, но Алексисы…» Я не была на сто процентов уверена, что Алексис именно в этой больнице, может, он попросил отвезти его в какую-нибудь частную клинику. Я попробовала ему позвонить и оставила как нельзя более нейтральное сообщение на автоответчике. Внезапно женщина за стойкой произнесла имя моего менеджера, которое наконец обнаружила в документах. По ее взгляду я поняла, что ситуация сложная.
— Вы член семьи?
— Нет. Хотя да…
— То есть?
— Я сестра.
— Сестра?
Женщина смотрела на меня в упор. Профессия обязывала ее уметь оценивать степень родства и эмоциональной устойчивости.
— У Алексиса несколько родных сестер и сводных. Я сводная сестра.
— Ладно. Ваш брат в отделении интенсивной терапии.
— Ясно.
— Ему нельзя принимать посетителей.
— Ясно.
— Хотите поговорить с врачом?
— Да, пожалуйста.
