— Понятно, сэр.
— Черт возьми, как бы не опоздать! Где же Оттерли? Ага, вы уже здесь. Идемте.
Он спустился по тропинке и нырнул в автомобиль. Доктор Оттерли едва поспевал за старшим инспектором.
Фокс проследил, как они, вздымая за собой снег, укатили в сторону замка Мардиан.
Глава 10. Слова для танцора
1
Престарелая горничная водрузила на стол изысканное серебряное блюдо, полное сморщенных лежалых яблок. Леди Алиса, Дульси, Аллейн и доктор Оттерли отодвинули от себя подставки и чашки для ополаскивания рук. К яблокам никто не притронулся.
От жиденького супа, от гуся — несомненно, того самого, что пал жертвой дурного настроения Эрни, от королевского пудинга и от великолепного красного вина остались теперь одни воспоминания. Горничная вернулась еще раз, поставила перед леди Алисой графин и снова удалилась.
— Все так же, как и вчера, — проклацала вставными челюстями леди Алиса. Вынув пробку, она подала графин доктору Оттерли.
— Не могу поверить в такое счастье, — отозвался он, разлил вино и блаженно откинулся на спинку стула. — Это большая честь для нас, Аллейн, уж поверьте. Редкое вино!
Некоторое время они обсуждали достоинства портвейна. Леди Алиса, которая, судя по всему, неплохо разбиралась в марках вин, предпочитала выражаться в грубоватой манере, вероятно подражая своим предкам, слывшим настоящими мужчинами. Аллейн со знанием дела поддержал беседу об урожаях винограда, крепости и букете. Постепенно под действием портвейна сгладились неприятные воспоминания о недоваренной брюссельской капусте.
Дульси, одетая в коричневое бархатное платье с кружевным воротничком, снова обрела свой обычный немного рассеянный вид, хотя изредка бросала на Аллейна строгие взгляды, призванные, видимо, означать: вот у вас в кармане фига, а у меня — две. Мол, если понадобится, я уж за себя постою.
В гостиной Аллейн уже давно заметил выцветший номер газеты со списками представителей различных фамилий. Очевидно, леди Алиса и Дульси предварительно изучили ее на предмет наличия в ней его родственников. Однако поддерживать эту тему Аллейну было совсем не интересно; кроме того, это не давало ему никакой возможности перевести разговор в нужное русло. Но потом, когда портвейн пустили по второму кругу и он сменился отвратительным кофе, когда прабабушка Аллейна по материнской линии нашла наконец свое место и порядковый номер в шкале ценностей, леди Алиса подождала, пока выйдет горничная, и сразила его внезапным вопросом:
— Ну что — сцапали его?
— Нет еще, — честно признался Аллейн.
— А хоть знаете — кто?
— Есть догадки.
— И кто же?
— Это секрет.
— Почему?
— Возможно, мы ошибаемся — в таком случае как мы будем выглядеть?
— Могу сказать вам, на кого бы я поставила.
— На кого? — в свою очередь поинтересовался Аллейн.
— Эрнест Андерсен. Это он снес голову гусаку, которого вы только что ели, а значит, можно заключить — проделал то же самое и со своим отцом. Переволновался. Все-таки среда Скрещенных Мечей — тоже повлияло. А вчера была полная луна, Оттерли?
— Я думаю… да, пожалуй, да. Хотя ведь никто ее не видел.
— Поди ж ты — никто не видел! Все равно. Они всегда становятся буйные в полную-то луну. Вот Дульси, например, — правда, Дульси?
«Ну и злобная же у нее тетка!» — подумал Аллейн.
— Простите, тетя Акки. Я не слышала.
— Поди ж ты — она не слышала! Говорю — ты всегда у нас беспокойная, когда полнолуние.
— Полнолуние? По-моему, это удивительно красиво… — Дульси склонила огненную голову набок.
— А как, вы полагаете, — поспешно перебил ее Аллейн, — Эрни это осуществил, леди Алиса?
— А вот это предстоит выяснить вам.
— И то верно.
— Передайте сюда портвейн. Угощайтесь.
Аллейн налил.
— Вы слышали, какую уйму денег обнаружили в Кузнецовой Роще? — спросил он.
Известие их заинтересовало. Леди Алиса сказала, что Андерсены копили эти деньги все время, пока жили в Кузнецовой Роще — что-то около четырех веков или больше, — и теперь пришла очередь Дэна беречь их.
— А я про это почти ничего не слышал. — Доктор Оттерли украдкой посматривал на свой портвейн. — Ребята много раз обсуждали вместе с Саймоном Беггом проект переделки кузницы в автостоянку и заправочную станцию. В расчете на то, когда здесь проведут новую дорогу.
Как и ожидалось, это сообщение вызвало у хозяйки дома целую бурю гнева. Аллейн прослушал длинную обличительную речь, во время произнесения которой челюсть леди Алисы громко щелкала, видимо разделяя возмущение своей хозяйки. Речь была направлена против новых дорог, бензоколонок и в целом против скверного отношения к ремеслу.
— Вильям, — сказала она (у нее получалось «Бильям»), — никогда бы такого не потерпел. Никогда! Он рассказывал мне, что замышляют его сынки. А кто же этот негодник, что их на это подбил?
— Это Бегг-младший, тетя Акки.
— Бегг? Бегг?! Что ему там надо? Он же лавочник.
— Да нет, тетя Акки, он же в войну бросил свой магазин и пошел в ВВС, а теперь у него автосервис. Он же был здесь вчера.
— Могла бы не напоминать мне об этом, Дульси. Я и без тебя знаю, что он был вчера здесь. И если бы ты раньше сказала мне, каков он субчик, то он бы у меня получил — уж он бы получил…
— Когда вы в последний раз встречались с Вильямом Андерсеном, леди Алиса?
— Что вы сказали? Когда? На прошлой неделе. Посылала за ним. Все-таки он был парень не промах — Бильям Андерсен…
— А можно узнать, для чего вы за ним посылали?
— Да можно — отчего нет. Сказала ему, чтоб запретил своей внучке строить глазки моему племяннику.
— Боже мой! — воскликнула Дульси. — А она что — строила? И Ральф был не против? Значит, вот что вы имели в виду, тетя Акки, когда говорили, что Ральф — развратник…
— Да нет.
— Если вы не против, я вклинюсь в ваш разговор, — вежливо перебил доктор Оттерли. — Ни за что не поверю, чтобы милая мисс Камилла строила кому-либо глазки. Это очаровательное дитя, и у нее прекрасные манеры.
— Бильям был такого же мнения, как я. Что хорошего получилось, когда его дочь сбежала с этим Кэмпионом? Нет, такие браки никуда не годятся — уж он-то это знал.
— С мужчинами, — сказала Дульси, — осторожность никогда не помешает, ведь правда, тетя Акки?
— Господи, Дульси, какая же ты тупица… — проскрежетала леди Алиса и грозно продолжила: — Чем лезть в чужие дела, может, сперва позаботишься о самой себе?
