— Что ж, — сказал наконец Дэн, — как я погляжу, деваться нам некуда, братки. Будем танцевать.
— Вот и прекрасно, — сказал Аллейн. — Очень разумно. Начнем с того места, когда Лицедей приезжает на машине с миссис Бюнц. Я попрошу миссис Бюнц пройти к машине, подъехать и припарковаться там же, где она парковалась в тот раз. На выходе вас встретит констебль, миссис Бюнц, и проводит к машине. Артисты пока подождут у костра. А доктор Оттерли пусть выйдет на сцену и начнет играть. Договорились, мадам?
Миссис Бюнц в это время занималась прочисткой носа. Кивнув, она послушно направилась к выходу. Через некоторое время она исчезла в арке.
Дэн сделал знак своим братьям. Позвякивая колокольчиками, они пошли через двор к центральной арке. За ними последовали Ральф и Саймон. Зрители заняли положенные им места, после чего доктор Оттерли вышел на сцену и пристроил под подбородком скрипку.
Вдруг парадная дверь распахнулась и из дома, покачиваясь, вышла Дульси с охотничьим рожком и увесистым гонгом. На ступеньках она споткнулась, и рожок с пронзительным звоном ударился о гонг, так что по всему двору прокатилось эхо.
Это словно явилось сигналом к началу действия, и где-то вдалеке миссис Бюнц завела мотор своей машины, а доктор Оттерли ударил смычком по струнам.
«Что ж, — подумал Аллейн. — Как бы там ни было — с Богом».
2
Автомобиль миссис Бюнц с шумом затормозил у стены. Доктор Оттерли опустил смычок.
— Как раз в тот момент я отправился посмотреть, что случилось.
— Хорошо. Так и сделайте.
Он пошел к выходу, и в полупустом дворе его фигурка выглядела одинокой и жалкой.
Появилась в сопровождении констебля миссис Бюнц и встала в боковой арке. Она была бледной как полотно и вся дрожала.
— Мы слышали, как там чертыхался Лицедей, — уведомила Аллейна леди Алиса.
На этот раз никто не чертыхался. В противоположном конце двора, за стеной, стояли у костра артисты и хмуро переглядывались. К ним уже подошел доктор Оттерли. Неподалеку с видом беззаботных курортников прогуливались полицейские. Инспектор Фокс, при очках, с невозмутимым видом рассматривал всех артистов по очереди. В руках он держал массивную записную книжку.
— Вот как раз сейчас приехал Лицедей и обнаружил тебя, — он ткнул пальцем в Эрни, — в своем костюме, и Билла — в твоем. Начал срывать с тебя свою одежду, — он снова ткнул пальцем в Эрни, — и сам в нее одеваться. А ты поменялся одеждой с Биллом. По крайней мере, так у меня записано. А что он при этом говорил?
Саймон, доктор Оттерли и Ральф Стейне заговорили все разом. Фокс указал карандашом на доктора Оттерли:
— Так-так, доктор? Продолжайте.
— Когда я вышел со двора, — рассказывал доктор Оттерли, — он рычал как разъяренный тигр, но понять, что он там рычит, было совершенно невозможно. Схватил Эрни за грудки и принялся в буквальном смысле сдирать с него одежду.
Эрни истово божился:
— Вот-вот, истинный крест, так оно и было! Он все нарочно это делал, старый хорек…
— И все-таки он дал какие-нибудь объяснения? — продолжал настаивать Фокс. — Я имею в виду по поводу той записки, где он просит Эрни его выручить? — Ответа не последовало. — А скажите, никому из вас не пришло в голову, что Лицедей написал эту записку не по поводу роли, а по поводу починки косы? Он же не писал: «Пусть Эрни играет за меня Шута»?
Встретив изумленные взгляды своих братьев, Эрни хлопнул себя по колену и крикнул:
— Ну что — съели? Здорово я вас обдурил, а? Каково, а? Не такой уж я дурачок, за какого вы меня держите!
Нэт проникновенно сказал:
— Ах ты ж грязный мерзавец… Дубина ты неотесанная…
Эрни прямо зашелся своим визгливым смехом. Фокс примиряюще поднял руку.
— Ну хватит, — сказал он и кивнул одному из своих подчиненных. Тот тут же принес связанные в пучок мечи и раздал их танцорам.
Эрни немедленно пустил свой меч в ход: принялся размахивать им и косить уцелевший после среды сухостой.
— А где мой меч? — недовольно спросил он. — Это не мой. Мой был острый.
— Сойдет и такой, — проворчал Фокс. — Теперь по местам. Если можно, в том же порядке, как было раньше.
Доктор Оттерли кивнул и вышел через арку на сцену.
— Теперь, — полюбопытствовала Дульси, — они уже по-настоящему начинают, тетя Акки?
Раздались скрипучие звуки настройки, после чего заиграла знакомая бодрая музыка. Из арки появился Эрни — на этот раз лицо его было не черным, а, наоборот, бледным. Он был в своей обычной черной шапке и перчатках. Поначалу движения его не отличались такой быстротой и точностью, как в настоящую среду Скрещенных Мечей, но постепенно под действием музыки он разошелся и стал двигаться живее. Прыгая и кружась, он принялся взмахивать вокруг себя мечом.
— Насколько я понимаю, это и называется разгоном, — пробормотал Аллейн. — Что-то вроде обряда очищения, не так ли, пастор?
— Пожалуй. Да.
Закончив свое выступление, Эрни встал в сторонке. Теперь была очередь его братьев, которые выбежали на сцену, звеня колокольчиками. Эрни присоединился к ним, и они вместе исполнили Мардианский моррис, сложив до поры мечи возле ног доктора Оттерли. После этого они сняли с ног колокольчики и взяли в руки мечи. Эрни продел в кончик своего меча красную ленточку. Переглянувшись, все посмотрели на Аллейна.
Теперь следовал выход мужеженщины и Конька. Ральф Стейне снова появился во всей своей красе: в кринолине, мужском пиджаке и сдвинутой на лоб двуединой шляпе. Вид у него был более чем мрачный.
Железная голова Щелкуна зловеще лязгала челюстями, раскачиваясь на длинной шее. Похожее на барабан туловище подпрыгивало в такт музыке и подметало подолом землю. Полысевший от времени хвостик смешно трепыхался.
В целом парочка выглядела весьма эффектно.
Дульси, точно так же как и в среду, не преминула сообщить:
— А вот и Щелкун… — на что ее тетка ответила уничтожающим взглядом, как будто обе они стремилась к полной достоверности фактов.
Щелкун остановился прямо посередине, мордой к крыльцу. Вслед за этим раздался бодрый голос, который, казалось, исходил ниоткуда:
— А позвольте узнать, вам всё показывать как было — все забавы да игрища?
Шея Щелкуна немного приподнялась, и в отверстии показалось лицо Саймона.
— Все, — кивнул Аллейн.
— Тогда лады. — Шея снова захлопнулась. — Девицы, ау-у, я иду! — завыл голос из утробы.
Щелкун принялся совершать хищные выпады и прыжки в разные стороны и наконец выбрал объект для охоты. Камилла теснее прижалась к Трикси и вопросительно посмотрела сначала на Ральфа, а потом на Аллейна. Ральф помахал ей — мол, все в порядке, я здесь.
