— Папа! — громко звал Рики. — Она светится? Папа!!!
— Да, — откликнулся Аллейн, вставая, — светится. Приходи и увидишь сам. Но закрой за собой дверь, а то все испортишь.
Рики появился не сразу. Аллейн увидел, как на пол легла тонкая полоска света, постепенно расширившаяся, а затем в комнату скользнула крошечная фигурка в пижаме.
— Закрой дверь, — повторил Аллейн, — и подожди немного. Если подойдешь поближе, то сможешь увидеть.
Комната вновь погрузилась в темноту.
— Не молчи, пожалуйста, — испуганно и вежливо произнес Рики. — А то я тебя никак не найду.
Наконец Рики добрался до отца. Он стоял между коленями Аллейна, глядя на светящуюся козочку.
— Она как будто из серебра, — сказал он. — Все правда.
Он приник к отцу, распространяя запах мыла, и обнял Аллейна расслабленной рукой. Аллейн посадил его на колено.
— Я физически и эмоционально притомлен, — важно произнес Рики.
— Это еще что такое?
— Так говорит няня-француженка, когда я очень устаю. — Рики сладко зевнул. — Я еще немного посмотрю на козочку, а потом, наверное… — Его голос оборвался на полуслове.
Аллейн слышал, как Трой тихонько ходит в соседней комнате. Он дождался, пока Рики ровно задышал, и положил его в постель. Дверь отворилась, на пороге, прислушиваясь, стояла Трой. Аллейн направился к ней.
— Готов, — сказал он.
Трой подошла проверить. Дверь между комнатами они оставили открытой.
— Уж не знаю, провел ли я сеанс детской психотерапии или попросту нагло одурачил ребенка, но проблема решена, — сказал Аллейн. — Больше он не будет бояться своей спальни.
— А если он проснется?
— Он не напугается. Увидит свою драгоценную козочку и снова заснет. Как ты?
— Сплю на ходу.
— Физически и эмоционально притомлена?
— Он так сказал?
— Ага. Мне остаться с тобой, пока ты не заснешь?
— Но… А как же ты?
— Я собираюсь на фабрику. Дюпон все еще там, Рауль дал мне напрокат машину.
— Рори, это невозможно. Ты ведь уже должен падать от усталости.
— Мало ли что я должен. Вечер только начался, и самое время отправиться с визитами. Кроме того, мне нужно договориться о завтрашнем дне.
— Ума не приложу, о чем можно сейчас договариваться.
— Конечно, дорогая, ты ведь не полицейский.
Трой попыталась возразить, но сонливость одолела ее, и голос оборвался на полуслове. К тому времени как Аллейн вымылся и переоделся, Трой уже была в постели и крепко спала. Аллейн погасил свет и выскользнул из комнаты.
Серебряная козочка ровно светилась в темноте.
Глава 10. Гром в небесах
1
Аллейн предупредил портье, что, по-видимому, вернется поздно, и распорядился спрашивать, что передать, если ему позвонят. Но попросил не переводить звонок в комнату Трой, дабы ее не беспокоить, если только он сам не позовет ее к телефону. Было девять часов вечера.
Портье распахнул двери, и Аллейн направился к машине Рауля. Рядом стояла другая машина, длинная шикарная спортивная модель с британскими номерами. Водитель высунул голову в окно и негромко произнес: «Привет, сэр».
Это был Робин Херрингтон.
— Привет, — ответил Аллейн.
— Собственно, я возвращался из Дусвиля, ну и дай, думаю, заеду, вдруг встречу вас здесь, — быстро и приглушенно заговорил Херрингтон. — Жаль, что вы уходите. То есть вряд ли у вас найдется пять минут, чтобы побеседовать со мной. Простите, что не выхожу из машины, но в общем я подумал… Я не отниму у вас много времени. Я могу отвезти вас куда надо, если вы торопитесь, чтобы уж…
— Спасибо. У меня есть машина, но я с удовольствием пожертвую пятью минутами, чтобы побеседовать с вами. Могу я сесть рядом?
— Вы ужасно добры, сэр. Да, пожалуйста, садитесь.
Аллейн обогнул спортивный автомобиль и устроился рядом с молодым человеком.
— Пяти минут мне вполне достаточно, — нервно произнес Херрингтон и умолк.
— Как чувствует себя мисс Трубоди? — выждав немного, спросил Аллейн.
Робин шаркнул ногой.
— Не очень хорошо, — сказал он. — По крайней мере, так было, когда я уезжал. А на самом деле — довольно плохо.
Вновь наступила тишина. Херрингтон безмолвно открыл неприметную дверцу, за которой оказался миниатюрный бар с автоматическим освещением, и жестом предложил Аллейну выпить.
— Нет, спасибо, — отказался Аллейн. — Так о чем речь?
— А я выпью, с вашего позволения. Чуть-чуть. — Он чем-то наполнил свою рюмку и залпом выпил. — Речь о Джинни, — начал наконец Херрингтон.
— ??
— Дело в том, что я беспокоюсь за нее… Конечно, это может показаться смешным.
— Не думаю, — вставил Аллейн.
— Понимаете ли, она так ужасно молода… Джинни, я хочу сказать. Ей всего девятнадцать. И, в общем, я думаю, что та компания ей не слишком подходит. — Аллейн молчал, и Робину ничего не оставалось, как продолжить. — Наверное, вам неизвестно о том, как Джинни жила раньше. Ее родители погибли, когда она была ребенком. При бомбардировке Джинни завалило вместе с ними, но ее удалось вытащить. Смерть родителей здорово потрясла ее, и она до сих пор не совсем оправилась. Короче, она стала ничьим ребенком. Ее опекун — немного чокнутый старикан, который больше интересуется мартышками и миниатюрами, чем детьми. Он приходится Джинни двоюродным дедушкой.
— Вы, случайно, не о мистере Пендерби Локке? — догадался Аллейн по необычному сочетанию увлечений.
— Да, о нем. Он в своем роде известная личность, но на Джинни вовсе не обращал внимания.
— То есть… Мисс Тейлор состоит в родственных отношениях с мисс Гризел Локк, которая, кажется, приходится сестрой мистеру Пендерби Локку, не так ли?
— Разве? Не знаю. Да, наверное, так оно и есть, — скороговоркой ответил Робин и снова заговорил о Джинни. — Понимаете, в общем она росла сама по себе. Ее отдали на попечение французской семьи, что, похоже, не сильно ей помогло. Потом она вернулась в Англию, и кто-то ее заметил — она попала в общество всяких знаменитостей, а дальше у нее случился неудачный роман с одним проходимцем… И Джинни вдруг почувствовала, что жизнь не такая веселая штука, какой кажется. Роман бурно завершился, когда она была в Каннах в компании с этим парнем и его приятелями, и Джинни, разочаровавшись, решила, что ее окружает один обман. Со мной такое тоже бывало.
— С солнечной философией она познакомилась в Каннах?
— Да, когда встретила Оберона и Баради. Я тоже там был в то время. Так уж случилось, — произнес Робин изменившимся голосом. — Нас обоих пригласили сюда. Примерно две недели назад.
