Вновь взявшаяся за дело Мела завела магическую песнь сирены: кристалл дрожал, светился, переливался всеми цветами радуги, но оставался целым и невредимым.
– Рявкни погромче, по-огрски, – отчаявшись попросила русалка. – Вдруг это поможет.
Окра открыла рот, но вместо того чтобы взреветь, повинуясь неосознанному порыву, взяла высокую ноту. А потом ее как повело – она брала ноту за нотой: выше, выше, еще выше.., пока ее голос не воспарил так высоко, что его уже невозможно было услышать.
– Поразительно! – воскликнула Мела. – Так вот в чем твой талант, в голосе. Такое волшебство называется ультразвуком. Это должно подействовать.
И это подействовало. Хрустальная глыба задрожала, дала несколько трещин и наконец распалась на части.
Освобожденная из хрустального плена женщина растерянно качала головой и моргала.
Но тут возникло новое затруднение. Зачарованная тропа проходила сквозь грот, но оказалось, что она перекрывается тяжелой каменной дверью. До сих пор огромный кристалл не давал ей закрыться, но теперь каменная плита заскользила по направляющим, преграждая выход. Недавняя пленница пребывала в таком ошеломлении, что не замечала ничего вокруг, так что Окре пришлось подхватить ее и оттащить от закрывающейся двери. Мела отскочила сама за миг до того» как проход оказался наглухо закрытым.
– Как тебя зовут? – спросила русалка, когда огрица поставила спасенную красавицу на землю.
– Я.., не…
– Яне?
– Я не.., не помню, – пролепетала женщина с глубоким вздохом, всколыхнувшим грудь и заставившим мерцать и переливаться серебристо-зеленую, в тон малахитовым волосам и удивительным, глубоким как море глазам, ткань платья.
– О… – русалка тоже вздохнула. – Ну что ж, пока не вспомнишь, будем звать тебя Яне. Я Мела, морская русалка, а это Окра, она огрица. Может, ты и этого не помнишь, но мы только что вызволили тебя из заточения в кристалле.
– Привет… – также растерянно пролепетала Яне. – Спасибо.
– Но мы хотели бы узнать о тебе побольше, тогда, может быть, нам удастся сделать для тебя что-нибудь еще.
Скажи, куда ты направлялась?
– Направлялась? – взгляд Яне выдавал полнейшее недоумение.
– Ясно, этого ты тоже не помнишь. А откуда ты шла?
В ответ красавица лишь беспомощно развела руками.
– Похоже, она в весьма затруднительном положении, – заметила Мела, покосившись на Окру.
– Но ведь и мы тоже, каждая по-своему! – осенило огрицу. – А стало быть ей, как и нам, не помешало бы попасть к Доброму Волшебнику. Наверное, нам по пути.
– Что скажешь? – спросила русалка у Яне. насчет пути.., его я тоже не знаю.
Мела улыбнулась.
– По правде сказать, мы сами ищем эту дорогу. Пойдем с нами, вместе веселее. А уж потом Добрый Волшебник укажет каждой из нас ее собственный путь.
– Пойдем, – радостно закивала Яне, – вы мне нравитесь.
– Только вот куда идти? – встряла Окра. – Тропу, по которой мы шли, перегородил камень.
– Придется вернуться, и поискать другую, – сказала Мела. – Много времени мы в этом еле-ельнике не потеряем, а если двинемся бездорожьем, рискуем потеряться сами.
И они направились назад, к побережью. Мела вышагивала первой, Яне семенила за ней, а замыкала шествие Окра. Мысли в такт шагам метались по ее голове, ударяясь изнутри о стенки черепа, отскакивая и перемешиваясь. Огрица пыталась понять, каким образам такая красивая, так чудесно одетая женщина могла забраться в не имевший ни окон ни дверей кристалл.
Глава 4.
ЧЕ
Из уроков Ксанфографии Че прекрасно знал об оборонительных и заградительных свойствах сада, ограждавшего замок Ругна.
– Нам нужно убедить деревья в том, что мы друзья, – сказал маленький кентавр. – Иначе они переплетут ветви, и к замку будет не подойти.
– Глупости! – фыркнула Дженни. – Деревья машут ветками, только когда дует ветер, а уж переплетать их точно не умеют, – девочка шагнула вперед и тут же наткнулась на перегородившую ей путь толстую ветку.
– Ой, и правда.., да, я совсем забыла, что у вас все совсем не так, как у нас.
– А как дать им понять, что мы не враги? – спросила Гвенни.
– Надо представиться и рассказать о цели своего Прибытия, – пояснил маленький кентавр.
Юная гоблинша шагнула к преграде.
– Я Гвенни, наследница гоблинатора Гоблинова Горба. Иду к Доброму Волшебнику, чтобы узнать, как мне стать первой женщиной-вождем гоблинского народа.
Деревья, словно переговариваясь, зашуршали листвой.
Потом ветви раздвинулись, но едва Гвенни шагнула в образовавшийся проход, сомкнулись за ее спиной.
– А я Дженни из Двухлунии, – сказала эльфесса. – Мы с Гвенни подружки, и я хочу ей помочь.
Снова зашелестели листья и опять открылся проход.
– Я Че, спутник Гвенни. Считается, что мне суждено изменить ход истории Ксанфа, – представился маленький кентавр, а когда деревья пропустили и его, вежливо поблагодарил:
– Спасибо.
По сторонам тропы росли самые разнообразные деревья: сад не только защищал замок, но и снабжал его обитателей снедью, одеждой, обувью и всей необходимой утварью. У путников просто глаза разбегались от свисавших с ветвей лакомств, но кентавр предупредил, что без разрешения рвать ничего нельзя.
Через некоторое время они увидели могучие стены и окружавший замок глубокий ров. Ровное чудовище высунуло из воды змеиную голову, но, узнав гостей, снова нырнуло на дно. Ведь им уже случалось посещать замок, просто тогда они не приходили пешком.
Спустя мгновение из ворот, приветствуя гостей радостными восклицаниями, выбежала совсем молоденькая с виду женщина в джинсах. Это была Электра, первая в истории Ксанфа принцесса, позволявшая себе носить столь простецкую одежду. Прибывших она прекрасно знала, поскольку два года назад они гостили на ее свадьбе. На самом деле Электре уже минуло двадцать, но выглядела она самое большее на шестнадцать. Последнее обстоятельство имело особое значение в связи с тем, что ее муж, принц Дольф, не достиг еще и восемнадцатилетия, а как всем известно, жены должны быть моложе мужей. Если не по возрасту, то хотя бы с виду. Откуда взялось столь странное правило и какой в нем смысл, никто не знал, однако Че было совершенно точно известно, что оно записано где-то в самой толстой и скучной Книге Правил.
Обняв, расцеловав и растормошив всех по очереди, Электра впустила их в замок и первым делом повела в детскую, похвастаться принесенными ей аистом близнецами.
Облик этой веснушчатой девчонки никак не вязался с такими важными словами, как «принцесса» и уж тем более «мама», однако, похоже, обе эти роли ее ни капельки не тяготили.
