– Не наряд, а снаряд. Происхождение этого названия я тоже не могу объяснить: обыкновенская логика мне недоступна.
Между тем пушка переступила на четырех конечностях, снова наводя шею на спутников. Неожиданно Че бросился вперед.
– Нет! – испуганно закричала Гвенни.
Однако юный кентавр подскочил к пушке вплотную и ухватил за металлическое туловище. Что-то звякнуло.
Пушка вскочила на ноги и пустилась бежать.
Дженни устремилась к Че.
– Что ты сделал? – спросила она.
– Поставил пушку на предохранитель, чтобы не могла стрелять. Самой ей себя с предохранителя не снять, вот она и убежала.
– По-моему, пушка встала не на предохранитель, а на ноги, да на них и убежала, – промолвила Дженни. – Правда, я даже спрашивать не буду, что это за предохранитель такой – наверняка та еще гадость. Думаю, обыкновены страшно боятся самоходных пушек.
– Не только самоходных.
– Но те, которые не могут ходить, не так опасны.
– Были бы не опасны, если бы обыкновены не ставили их на колеса и не таскали с собой.
– Но почему?
– Потому что пушки – их любимые игрушки.
– Ни за что не хотела бы оказаться в Обыкновении, – пылко возгласила Дженни.
– Кому же охота, – поддержал ее Че. – Жуткое место, хуже тыквы.
– Но куда мы пойдем теперь? – Гвенни перевела разговор в практическое русло.
Оглядевшись по сторонам, Дженни приметила среди ветвей поблескивающие линзы.
– Посмотрите! Туда!
Двигаясь по извилистой тропке от одного отмеченного фальшивыми линзами куста к другому, они вышли на поляну, где резвились фавны и нимфы. Только не обычные, а крылатые. Во всем, кроме наличия крыльев и умения летать, обитатели тыквы не отличались от своих собратьев и сестер в Ксанфе: обнаженные фавны гонялись за обнаженными нимфами, которые, повизгивая, убегали от них в притворном страхе. Так уж этот народ представлял себе веселье.
– Интересно, – пробормотал Че, – нет ли здесь и крылатых кентавров?
Дженни прекрасно понимала его, ведь он являлся единственным отпрыском своих родителей и, соответственно, единственным, кроме них, представителем своего вида в Ксанфе. Ей ли, оказавшейся заброшенной в чужой мир, не знать, что такое одиночество?
– В жизни не слышала о крылатых фавнах? – заметила Гвенни. – По-моему в настоящем Ксанфе их нет, откуда же они взялись здесь?
– Может быть, обычным фавнам и нимфам снится, будто они летают? – предположила Дженни.
– Они ведь все равно живут одним днем и не помнят, что было раньше, ни во сне, ни наяву, – сказал Че.
– Все равно, попробуем у них спросить, – промолвила Дженни и направилась к парочке, лежавшей среди цветов на краю полянки. Однако, сделав несколько шагов, резко остановилась.
– Ничего себе!
– Что такое? – спросила Гвенни.
– Взрослая Тайна. Та самая, которую мы недавно…
– Ты хочешь сказать, что они вызывают аиста.
– Думаю, да.
– Так вот чем они занимаются, когда фавны ловят нимф, – сказал Че.
– Неудобно их прерывать, – смущенно пробормотала Дженни. – Как думаете, они скоро закончат?
– Судя по виду, им это занятие нравится, – с удивлением отметила Гвенни.
– Наверное, так и есть, иначе никто бы этим не занимался, – рассудительно, но с оттенком сомнения произнес Че. – Но на мой взгляд, драться на подушках куда как веселее.
– Или брызгаться содовой шипучкой, – поддержала его Дженни.
Гвенни покачала головой.
– Должно быть, это ужасно: стать взрослым, потерять интерес к веселым забавам и начать заниматься всякими тоскливыми глупостями.
Остальным оставалось лишь молча согласиться.
Тем временем фавн с нимфой закончили свое дело и подняли головы.
– Ой! Чужаки! – взвизгнула нимфа.
– Бежим! – крикнул фавн.
– Постойте! – воскликнула Дженни. – Задержитесь на минуточку, у нас к вам один вопрос.
Поразмыслив, парочка согласилась.
– Но только на минуточку, – важно заявила нимфа. – Уделить вам две мы никак не можем, у нас важное дело.
– Почему здесь, в тыкве, нимфы и фавны с крыльями, а в Ксанфе нет? – скроговоркой, чтобы уложиться в минуту, выпалила Дженни.
Глаза фавна округлились.
– Мы не помним, – сказал он. В это время нимфа расправила крылья и поднялась над поляной. Фавн подпрыгнул в воздух и погнался за ней. У кромки деревьев он настиг ее, она взвизгнула, и они повалились в траву.
– Вообще-то нечего мне было лезть к ним с таким дурацким вопросом, – сказала Дженни. – Раз они не помнят прошлого, откуда им знать такие вещи.
Спутники пересекли поляну и наткнулись на ту же парочку, увлеченно занимавшуюся тем же делом.
– Но ведь они только что… – ахнула Дженни.
– Должно быть, забыли, – откликнулась Гвенни со смущенным смешком.
Потом они приметили впереди знакомый блеск и направились к очередному линзовому кусту. За ним обнаружилась глухая стена, но при первом же прикосновении выяснилось, что это иллюзия. Пройдя сквозь нее, спутники оказались под мрачным ночным небом. Почти полная луна висела подозрительно низко, освещая вырисовывавшиеся впереди темные надгробия.
– Страх-то какой, – поежилась Дженни. – Давайте прибавим шагу и выберемся отсюда поскорее.
Чуть ли не бегом они припустили по пролегавшей через кладбище тропе, но тут песок под их ногами противно заскрипел, и могильные холмики зашевелились, Гвенни взвизгнула громче любой нимфы.
Прямо перед ними из-под земли высунулась и принялась шарить вокруг костлявая рука. Шарила она так, словно искала, за что бы ухватиться – например, за лодыжку. Кот зашипел на нее и попятился.
Рука преграждала путь, и перво-наперво все подумали о возможности повернуть назад. Но отказались от этого по двум причинам.
– Во-первых, – сказал Че, – указатели позади нас уже исчезли, и мы можем потеряться.
– Во-вторых, – промолвила Дженни, – кости вылазят из-под земли и сзади.
– В-третьих… – начала было Гвенни, – мы…
– Никаких «в-третьих», – оборвал ее Че. – У нас только две причины.
– Да? Ну тогда мне остается одно.
– Что?
Она взвизгнула еще громче, чем раньше.
– Да, – прочувствованно промолвил Че. – Лучше не скажешь.
Они сбились в кучку, в то время как из земли выкапывались костяные остовы.
– Ходячие скелеты! – воскликнул Че. – Родичи Косто и Скриппи Скелли.
