– Почему?
Ой…
Нет…
Я сказала это вслух.
– Эмм. Потому что… – Я ломала голову, что же мне ответить! Хоть что-нибудь. – Потому что ты не любишь музыку, а я не хочу дружить с тем, кто не любит музыку.
На его губах появилась ухмылка.
– Я думал, мы выяснили, что я люблю музыку.
– Я имею в виду музыку твоей мамы, – быстро добавила я.
Выражение его лица изменилось так быстро, что я вздрогнула. Я чуть было не извинилась за то, что заговорила о ней, но потом поняла, что, возможно, это не такой уж и плохой аргумент. Как бы ему ни хотелось, чтобы его мать умерла, она жива.
Она жива, и я участвую в ее конкурсе.
Как сильно он возненавидит меня, когда узнает об этом?
– Увидимся позже – сказала я, запрыгнув на велосипед, и начала крутить педали. Прежде чем Тен стал препятствием на пути к моему успеху.
34. Пятнышко света
С понедельника Тен вел себя со мной необычайно холодно, но я не могла винить его за это. Это то, чего я и хотела.
Нет… Не то, что я хотела. Это то, что было мне нужно.
К счастью, Нев полностью оттаяла по отношению ко мне. Всю неделю мы переписывались. Мы в основном слали друг другу рекомендации песен и скриншоты симпатичных нарядов, которые она хотела бы найти в торговом центре в эти выходные. Я чувствовала, что суббота будет мучительно неловкой из-за Тена, но я также была уверена, что это невероятно важно для Нев, собственно, ради нее все это и замышлялось.
Забавно, как быстро я подружилась с сестрой Тена. Возможно, это из-за нашей общей страсти к пению. Или, может быть, потому что Рей стало мало в моей жизни, так что у меня внезапно появилось место для других людей. Или, может быть, это потому, что я вижу немного себя в Нев. Немного себя и много Моны.
Мои пальцы застыли на замке велосипеда.
И это все? Только поэтому я так быстро сблизилась с Нев? Потому что, когда я приближаюсь к ней, мне кажется, что я становлюсь ближе к ее матери?
Я защелкнула велосипедный замок на перилах дома Линн, прежде чем позвонить в дверь.
Этого не может быть.
Не может быть, чтобы я стала таким человеком.
Внутри звучала фортепианная музыка, затем к инструменту присоединился голос. Когда мелодия поднялась до более высоких нот, голос сорвался. Нев говорила, что сегодня у нее занятие. Хотя она не говорила мне, когда будет здесь, я почти уверена, что это она. Каждый голос имеет особый почерк, и грубое рычание этого говорит мне, что это голос Нев.
Стеффи широко открыла дверь, вытерев мокрый от пота лоб полотенцем для рук.
– Привет, Энджи. Линн как раз заканчивает.
– Я знаю. Я пришла рано.
– Хочешь посмотреть мою новую хореографию?
– Конечно.
За закрытой дверью гостиной началось еще одно упражнение. На этот раз Линн играла на тон пониже на пианино. И вот тут голос даже не дрогнул.
Стеффи теребила полотенце в руках.
– Пойдем, – сказала она.
Я не тронулась с места, и она громче произнесла мое имя.
Я поняла, что ее новая хореография – это уловка, чтобы выманить меня с первого этажа, и выпалила:
– Я знаю Нев.
– Да?
– Да. Мы друзья.
Я ее не использую.
Мне удалось послушать еще одну замечательную цветную композицию. Глубина голоса Нев бросала меня в дрожь.
– Она такая талантливая.
– Она невероятно талантлива, но и ты тоже, Энджи.
– Я не напрашивалась на комплимент.
Стеффи провела полотенцем по своим спутанным волосам.
– Просто констатирую факт.
– Итак, у тебя действительно есть новая хореография, которую ты хотела бы показать мне, или это была уловка, чтобы заманить меня вниз.
– У меня действительно есть кое-что новенькое.
Я пошла за ней вниз и села на скамейку у стены.
Стеффи врубила песню Sia, затем встала в центре зала и позволила музыке струиться через ее тело, овладеть ею. Она сложила ладони вместе, словно в молитве, вскинула руки вверх, сцепила локти, откинулась назад, затем втянула живот и наклонила верхнюю часть тела вперед, изогнув шею, плечи, позвоночник. Она быстро повторяла эти движения, вправо, влево, снова вперед. Ее тело двигалось как лента, как будто в ее теле нет костей.
Когда музыка стихла, я захлопала в ладоши.
– Это было потрясающе!
Ее раскрасневшаяся кожа заблестела от пота.
– Хочешь попробовать?
– Конечно! – Я прыгнула к ней на середину зала.
Стеффи ухмыльнулась, а затем повторила каждое движение без музыки.
Как только я выучила последовательность, она заставила меня повторить серию, хлопая в ладоши, чтобы задать ритм. Когда она решила, что я готова, то включила музыку. Не отрывая взгляда от ее тела, я следила за ее движениями, поднимала руки в воздух, сгибалась, изгибалась, скользила, повторяла.
Музыка проникала в мою кожу, разливалась по моей плоти. Свет ослеплял меня. Пол уходил у меня из-под ног. Напряжение сожгло все мои прежние тревоги. Но затем последние ноты улетучились, и я вернулась в свое тело, в эту танцевальную студию, вернулась к своим мыслям.
Тупая совесть.
У лестницы раздался свист. Линн и Нев. Стеффи покачала головой, а я уставилась на Нев, на ее улыбку, и мне кажется, что это я каким-то образом заставила ее улыбнуться. Я не злая и не расчетливая. Кроме того, Нев не поможет мне приблизиться к Моне. Моя музыка сделает это.
Я схватила свернутое полотенце для рук из стопки, которую Стеффи постоянно пополняет.
– Я слышала, как ты пела. Как, черт возьми, ты берешь эти низкие ноты?
Лицо Нев раскраснелось от восторга.
– У вас совершенно разные диапазоны. – Может быть, это потому, что они так долго жили вместе, но Линн, как и Стеффи, решила убедить меня в том, что я тоже хороша. Это мило и ценно, но не то, что мне нужно. – Нам лучше начать, Энджи. У меня урок сразу после твоего, – продолжила Линн.
Я схватила свою сумку и помахала Стеффи.
Она подмигнула мне.
Нев поднялась по лестнице вслед за Линн. Она сменила свою плиссированную синюю школьную юбку на пару широких белых спортивных брюк.
Когда мы поднимались наверх, я спросила ее:
– Не можешь немного задержаться?
– Давай я спрошу у Тена.
– Он здесь?
