– Дай угадаю. Вы обе смотрели шесть часов Netflix, ели пасту с фрикадельками и сожрали половину противня блонди.
– Нев что, отчитывалась тебе в сообщениях? Или это была догадка?
Уголок его рта приподнялся.
– Нев писала мне сообщения.
– Как прошли соревнования?
– Хорошо.
– Ты выиграл?
– Возможно.
Я подняла руку для «дай пять», а он шлепнул по ней. Его ладонь задержалась на моей. Я сглотнула и сделала быстрый шаг назад, засунув руки в карманы джинсов, но мне не удалось засунуть туда больше первой фаланги. Карманы хоть эластичные, но в джинсах они немного тесноваты.
– Мне пора домой.
– Прямо сейчас?
– Хм. Что ж… завтра школа, а уже половина одиннадцатого.
– Я тебя подвезу.
– Я приехала на велосипеде.
– Энджи…
– Твоя сестра точно испугается, если проснется в пустом доме.
Тен вздохнул.
– У тебя с собой наушники?
– Пожалуйста, не говори мне, чтобы я не слушала музыку, пока еду на велосипеде. Рей всегда читает мне нотации по этому поводу.
Его губы скривились.
– Я просто хочу, чтобы ты поговорила со мной в пути.
– Это Бэл Мид, тут живет две сотни человек…
– Если ты не согласишься, я отвезу тебя домой.
– Тен…
– Энджи.
– Боже, ты такой чертовски упрямый.
На его лице появилось самодовольное выражение.
– Чья бы корова, как говорится, мычала.
– Ладно, – пробормотала я, вытаскивая наушники из сумки.
Он пропустил меня вперед и спустился по лестнице.
Распутывая розовый шнур, я спросила:
– Как тебе интерьер от моей мамы?
– Ну… довольно интересный.
– Когда кто-то говорит «интересно», это всегда значит «плохо».
Тен покачал головой, слегка улыбнувшись.
– Я сказал так потому, что ей удалось сделать его роскошным, но в то же время домашним. Я думаю, что это из-за цвета, который она использует. Наш дом в Нью-Йорке тоже был серым. Ни единого цветного штриха. Ну, кроме комнаты Нев, которая была розовой.
Я ухмыльнулась.
– Не сомневаюсь в этом.
Он открыл входную дверь, затем проводил меня к моему велосипеду, который я припарковала рядом с их гаражом. Я натянула свою джинсовую куртку, чтобы не замерзнуть прохладным вечером, Тен провел рукой по своим спутанным волосам.
– Не знаю, как и отблагодарить тебя за то, что ты нянчишься с моей сестрой.
– Лучше не употреблять этот термин в ее присутствии.
– Она всегда будет моей младшей сестренкой. Даже в тридцать или пятьдесят лет.
Я думаю, что мое сердце сейчас немного растаяло.
– Хочешь верь, хочешь нет, но мне нравится проводить с ней время. Она очень зрелая, или, может быть, я слишком незрелая, но мы полностью сходимся. – Я надела шлем, вставила наушники и подключила их к телефону. – Кроме того, ты сделал блонди. Считай, что этой платы достаточно. – Я подмигнула ему и покатила велосипед вниз по подъездной дорожке, когда мой телефон вдруг пронзительно зазвонил.
На экране вспыхнуло имя Тен. Я оглянулась через плечо и взяла трубку. Он все еще стоял там, засунув одну руку в карман своих низко сидящих спортивных штанов, а другой сжимая мобильный телефон.
– Ты не сказала мне, понравились ли тебе блонди.
– Они были ужасны. Абсолютно отвратительны.
Должно быть, он услышал улыбку в моем голосе, потому что тихо засмеялся.
– Рад, что они тебе не понравились.
Ворота со скрипом открылись, и я забралась на седло своего велосипеда.
– Значит, ты действительно выиграл на этих соревнованиях?
– Я действительно выиграл.
– А как же Болт?
– Он пришел вторым.
– Круто. А Арчи?
– Шестым. Это была не его ночь.
– Такое случается и с лучшими из нас.
Мы говорили обо всем, пока я ехала на велосипеде, о телешоу, которое мы смотрели с Нев, о еде, которую он готовит для себя. Боже, с ним так легко разговаривать. Я будто разговаривала с Рей, отличие было лишь в том, что, когда я разговариваю с Рей, мой пульс не совершает таких безумных спринтов.
Мы разговаривали еще долго после того, как я пришла домой, и остановились только тогда, когда я заметила, что уже почти полночь. В ту ночь мне снился Тен. Он был колдуном в моем сне – притом чертовски сексуальным, – который произносил заклинания, используя волшебный венчик (не шутка), чтобы заставить себя исчезнуть, и я обыскала весь заколдованный лес в поисках, но так и не смогла найти его.
И он никогда больше не появлялся.
42. Моя солнечная Рей
Я все утро пыталась стряхнуть с себя тот сон, но он цеплялся за мое подсознание, как ушной червь, вечно прокручиваясь у меня в голове.
– Энджи, ты слышала хоть слово из того, что я только что сказала?
Рей пыталась впихнуть книгу в ее переполненный шкафчик.
– Я слышала.
– Значит, ты согласна, что лепреконы круче единорогов?
– Подожди, что?
– Ха. Так ты меня не слушала.
– О’кей. Хорошо. Я отвлеклась. Прошлой ночью мне приснился странный сон, и он все не выходит у меня из головы.
– О чем он был?
Я не хотела рассказывать ей детали сна, но не потому, что она осудила или посмеялась бы, а потому, что я побоялась, что это прозвучит очень уж жалко. К тому же рядом с нами были Мел и Лейни. Правда, они обсуждали вечеринку в честь Хэллоуина в доме Брэда, так что на самом деле не обратили бы внимания.
Рей закрыла дверцу своего шкафчика.
– Выкладывай, – сказала она, когда мы направились к кабинету домоводства, единственному уроку, который есть у нас обеих.
Вздохнув, я сдалась и пересказала свой сон, но не стала раскрывать личность колдуна.
– Классический страх быть брошенной, – ответила она, когда я закончила говорить. – Не то чтобы я психолог или что-то в этом роде.
Может, она и не психолог, но в чем-то права…
Я действительно боюсь быть брошенной. Тем более теперь, когда я знаю историю моих родителей.
После того как Мел и Лейни исчезли в своем классе, я рассказала Рей о том, что папа повернулся к нам спиной. Она посмотрела на меня широко раскрытыми от шока карими глазами. В какой-то момент ее рука обхватила мою руку, как будто она боялась упасть. Или, может быть, чтобы поддержать меня?
