– Ты готовишь для кого-то? – спросила я.
Я не сказала слово «свидание», но очевидно, я не имела в виду Болта или Арчи. Тен не стал бы включать глупые песни о любви для своих приятелей по команде. Я даже удивлена, что он вообще слушает сопливые любовные песни. Кроме того, стол был накрыт только для двоих.
Когда он кивнул, мое сердце забилось в три раза чаще. Если я сейчас же не уберусь отсюда, оно вылетит из меня, а потом лопнет.
– Я ищу Нев, – сказала я.
Он не сказал мне, где ее найти.
Я положила руку на арку, собираясь отвернуться, чтобы обыскать дом, но поскольку я мазохистка, я ска-зала:
– Тебя приняли в школу-интернат.
Тен отложил деревянную лопатку и подошел ко мне. Он вырвал листок из моих вялых пальцев.
– Приняли.
У меня комок в горле размером с Теннесси, я имею в виду штат.
– И Нев расстроена.
– Очень.
– Так вот почему она… – Я указала на дорожку из скомканных бумаг.
– Это сделала не Нев.
– Это сделал твой отец?
Он тихонько фыркнул.
– Нет. Это все сделал я.
– Ты! Почему?
Он посмотрел на меня сверху вниз.
– Потому что я никуда не поеду.
– Аа. – Я прикусила губу, посмотрела назад на бумажный след, потом снова на Тена.
– И ты решил отпраздновать свое решение дракой бумажными шариками?
Он едва улыбнулся.
– Это была не драка. В драках нужны как минимум два участника, а больше никто не участвовал.
Два… Мой взгляд вернулся к накрытому столу, прежде чем опуститься на пол.
– Мне пора идти. Нев в спальне?
Пальцы схватили меня за подбородок, подняв лицо.
– Нев здесь нет, Энджи.
Мое бедное сердце колотилось о ребра.
– Но она сказала мне…
– То, что я попросил ее сказать тебе. – Что-то затуманило мой взгляд, и его янтарные радужки расплылись в цветные пятнышки.
Мини-кулаки сжали каждый из моих органов.
– Это ты решил так меня проучить за участие в конкурсе твоей матери, Тен?
Он нахмурился.
Я жестом указала на накрытый стол.
– Заставляешь меня быть свидетелем твоего свидания? – по моим щекам медленно скатились слезы. Я отошла от него и вытерла лицо.
– Энджи? – Тен шагнул в мою сторону. – У меня свидание с тобой.
Я перестала вытирать мокрые следы со щек.
– Я так и думал, что ты не придешь, если я попрошу тебя… – он потер мочку уха, – после того, как игнорировал тебя, так что я сказал Нев написать тебе что-то, чтобы заставить тебя прийти, и так как она была должна мне за ее свидание в кино, она согласилась.
Грубый мужской голос просачивался сквозь скрытые под потолком колонки. Скажи, что ты не хочешь меня, скажи, что я тебе не нужен, скажи мне, что я дурак. Я на мгновение закрыла глаза и вслушалась музыку, позволяя себе сконцентрироваться на ней. Когда я открыла их, Тен смотрел на меня сверху вниз, он выглядел напряженно.
– Я думала, ты никогда больше не заговоришь со мной, – прохрипела я.
Он перевел взгляд на темноту за окном.
– Энджи, моя мать – мое больное место. Она много испортила, но я не хочу, чтобы она все испортила это. – Он показал на меня, потом на себя. – Если я откажусь от тебя из-за нее, то позволю ей победить. А я не хочу, чтобы она выиграла.
– Значит, ты хочешь быть со мной, чтобы обыграть свою маму?
Он снова посмотрел на меня.
– Я хочу быть с тобой, потому что ты как навязчивая мелодия в голове, Энджи. Ты все, о чем я могу думать. Возможно, мне даже придется найти новых друзей, потому что Болт и Арчи устали слушать о тебе.
Я позволила его словам проникнуть внутрь, но они не проникли, они просто плавали там, в воздухе, между нами.
– Полагаю, ты решил, что, поскольку я люблю музыку, то эта аналогия может показаться мне романтичной, но в ней есть слово «навязчивая», так что… – Я поморщила нос, хотя на самом деле мне не было неприятно или обидно. – Фу.
Он засмеялся, и это вызвало у меня усмешку.
И я призналась.
– Как бы я ни старалась, ты тоже все время крутишься в моей голове.
Его смех превратился в усмешку.
– Смотрите, кто тут проводит аналогии.
Я улыбнулась, но потом улыбка пропала с моего лица, я скрестила руки на груди, потому что вдруг начала нервничать.
Тен почесал затылок, а потом повернулся ко мне. Он тоже занервничал.
– Итак… ты хочешь попробовать это?
– Под этим ты подразумеваешь то, что находится в этой кастрюле?
Он не знал, улыбаться или нет.
– Среди прочего.
– Я бы поела. – Вообще-то, я, наверное, не смогу… из-за всех этих бабочек в моем животе.
Он подошел чуть ближе.
– На самом деле я говорил не о еде.
Мои руки расслабились, упали по бокам.
– На самом деле я тоже.
Тен поднес руку к моей шее, неуверенно положил ладонь на мой затылок. Медленно он приподнял мой подбородок. И его глаза оказались наравне с моими, а его губы – на расстоянии вдоха. Я обняла его за шею и приподнялась на цыпочки, чтобы преодолеть это последнее расстояние между нами.
Его губы нежно приоткрыли мои, как будто он не хотел напугать меня, затем одной рукой он обхватил меня за талию, прижав меня ближе. Все его тело было твердым, кроме губ.
Его губы невероятно мягкие.
Тен коснулся своим языком моего, и я крепче обняла его за шею. Его зубы стукнулись о мои, а щетина царапала мне лицо, но он все еще был недостаточно близко. Наверное, он тоже подумал об этом, потому что подхватил меня на руки. У меня вырвался вдох, но он проглотил его. Я обхватила его ногами за талию, и он отнес меня к сапфировой барной стойке, куда усадил меня так аккуратно, будто я сделана из стекла и воздуха, а не из плоти и песен. Я притянула его ближе, но он все еще был недостаточно близко.
После долгих, долгих минут он оторвал свои губы от моих.
– Я думал, ты собиралась сбежать от меня.
От его хриплого голоса у меня мурашки побежали по коже.
– То, что ты готовил тут, пахнет слишком хорошо, чтобы убегать, – прошептала я. Я серьезно собиралась сбежать.
Он усмехнулся, и это был самый сексуальный звук, который когда-либо издавал кто-либо на этой планете. А потом он снова вцепился в мои губы. Если Тен продолжит целовать меня, целовать мои губы, язык, то мое сердце выпрыгнет прямо из груди. После еще пары восхитительных мгновений он прижался своим лбом к моему, провел большими ладонями по моим обтянутым джинсами бедрам.
