Илья понимал, что это переломный момент в жизни его жены, важный шаг, определяющий всю ее дальнейшую судьбу. Прежде чем высказать свое мнение, он хотел понять, насколько сказанные слова были выношенными и зрелыми.
– Как давно ты шла к этому решению?
– Уже пару лет, – Майя все же сделала очередной маленький глоток. – Чем больше я занималась сыном, тем больше понимала, что хочу преподавать. Хочу, да. И эта работа гораздо удобнее с точки зрения организации своего времени, что для меня сейчас важно. Так что… если ты не против… – вздохнула: – С завкафедрой я уже встречалась.
Вот как. И с заведующим кафедрой, значит, уже договорилась. Илья забрал у нее чашку и сам допил чай. Гадость редкая, он терпеть его не мог. Пил только ради Май, чтобы успокоить. Когда жены не было дома, Илья заваривал себе ароматный черный, покрепче, с долькой лимона. Но Майя… проще было выпить этот, похожий по вкусу на сено, чем видеть в ее глазах тревогу и страх.
– Ты чувствуешь свою готовность к преподаванию?
– Да. Мне интересно, и я хочу попробовать.
Илья рассматривал пустую чашку. Он знал, что в немалой степени весь этот разговор связан с сыном. Когда другие дети еще только вступают в подростковый возраст и не задумываются о взрослой жизни, Юня уже сделал важный выбор. Как его сын умудрился родиться одновременно и талантливым математиком, и подающим надежды музыкантом, Илья не знал. И давно перестал задавать себе подобные вопросы. Он просто принял это. До недавнего времени мальчик участвовал сразу и в математических олимпиадах, и в музыкальных конкурсах. Пока все было не так серьезно, удавалось совмещать. Но сейчас ему двенадцать, и чаша весов склонилась в сторону музыки. Илья понимал, о чем говорила Майя, объясняя свое решение уйти из оркестра. Юня определился. Теперь начинается новый виток его жизни – очень сложный, важный и осознанный. Многочасовые занятия, музыкальные конкурсы, поездки. Все это – на Май.
Она приняла решение. Илья был уверен, что далось оно ей очень нелегко. И вот сейчас Майя сидела напротив и искала поддержку. Нервничала – он это чувствовал.
Ты оставляешь Большой театр…
Илья отставил чашку, подпер щеку ладонью и задумчиво посмотрел на свою жену. Потом поправил чуть перевернувшуюся сережку в ее ухе, потом коснулся указательным пальцем кончика ее носа и слегка улыбнулся:
– Я всегда на твоей стороне, Маленькая Май.
Через три недели к зданию Московской консерватории подъехал черный «мерседес», и мужчина за рулем сделал звонок.
– Я внизу, выходи.
Был очень ясный день. Солнце слепило. Зима порадовала снегом и легким морозом.
На улицу вышла красивая яркая женщина со скрипичным футляром в руке. Во дворе небольшими группами стояли студенты – будущие музыканты и певцы. Они что-то обсуждали. Слышался смех, распевки и даже споры. Петр Ильич Чайковский неизменно исполнял роль хранителя альма-матер для этих юных, влюбленных в музыку людей.
Женщина подошла к машине, но не торопилась садиться в салон. Она остановилась около дверцы водителя. Медленно опустилось стекло.
Двое молча смотрели друг на друга и улыбались, пока наконец Майя не произнесла:
– Здравствуй, Июль.
– Здравствуй, Май.
Накануне
Дуня сидела перед зеркалом в спальне и расчесывала волосы. Руки привычно двигались сверху вниз. Дуня прислушивалась к звукам своего дома. Уже поздний вечер и пора ложиться спать, но полное ощущение, что у детей день в самом разгаре.
Для Тани стали привычными уроки до одиннадцати – выпускной класс. Дуня переживала, что дочка не выспится, плохо встанет утром, пару раз даже предлагала оставить танцы и школьное радио, но…
– Мама, – смеялась Таня, целуя ее в щеку, – не переживай! Я все успею.
Дуня вздыхала и согласно кивала головой. Дочка серьезно занималась латинскими танцами, двигалась потрясающе и свела с ума половину мальчишек школы точно. А завтра – контрольная по физике. Как она ее сдавать будет?
Со стороны кухни послышался грохот. Это сын пошел искать, чем можно перекусить поближе к полуночи, – растущий организм.
– Почему наши дети никогда не ложатся спать вовремя?
Вопрос чисто риторический, однако ответ на него был получен.
– Они вовремя ложатся. У них просто свое собственное время.
Дуня посмотрела на мужа, который устроился на кровати поверх одеяла, закинув руку за голову. А затем вернулась к своему занятию.
– Они завтра не встанут, – расческа легла на полированную поверхность.
Настала пора крема для рук.
– А твоя волшебная лейка на что?
Дуня улыбнулась мужским глазам в зеркальном отражении.
Все такие же пушистые ресницы. Все такие же темные густые брови, только теперь между ними залегла глубокая вертикальная складка. И в волосах легкая седина, а в остальном… Ваня, любимый Ванечка. Дон Кихот, одним словом.
Для других же – Иван Тобольцев, тот самый, у которого за плечами десятки персональных фотовыставок, в том числе и международных, престижные премии, имя и куча поклонников его творчества. И поклонниц. Было время, когда Дуня ревновала. После вторых родов ее фигура утратила тонкость и стала более пышной. «Мягкой», как говорил Ваня.
А там – в фотостудии красотки сменяли одна другую: реклама, сессии для глянцевых журналов, личные портфолио.
А тут – мешки под глазами от бессонной ночи, потому что у Вани-младшего режутся зубки, юбка не сходится на талии, бедра потеряли былую упругость. Мягкие, да…
Дуне потребовалось время понять, что изменения ее фигуры муж не просто принял – они ему нравились. Вот эта округлость, мягкость, статность.
«Дуняшка моя», – говорил он, прижимая жену к себе.
И постепенно она успокоилась, вошла в привычную роль царицы – варила борщи, пекла пирожки, с удовольствием кормила любимого мужа, помогала отбирать фотографии для выставок и готовила каталоги его работ.
– Волшебная лейка уже зарезервирована на завтра для тебя, – сказала Дуня, поднявшись с пуфика.
Хотела добавить, что надо бы заранее налить холодной воды, но Ваня не дал – взял подошедшую Дульсинею за руку, потянул на себя, уложил рядом и обнял.
– Я завтра и без лейки встану.
Конечно, встанет. Завтра важный день – открытие Школы Ивана Тобольцева. Это курсы для тех, кто уже умеет держать в руках камеру и желает постичь секреты настоящего мастерства, кто хочет снимать «как Тобольцев». И для них все готово: учебная программа, группа высококлассных специалистов, оборудование, классы.
Дизайном школы, конечно, занималась Дуня. Эта работа принесла ей массу удовольствия. И запись желающих на предстоящий учебный год уже закончена, через три дня – первые занятия. А завтра – праздничное официальное открытие.
