Менее часто, а на самом деле и вовсе редко, встречается понимание важности того, как воззрения и точки обзора предопределяют человеческий опыт (то, как он воспринимается, интерпретируется и переживается). Воззрения и точки обзора столь же реальны, как и культурные и социальные факторы.
Состояния и соответствующие сферы опыта – грубая, тонкая, причинная/свидетельствование и недвойственная, – в общем, предопределяют типы феноменов, которые могут возникнуть (предопределяют, что именно возникает – грубые феномены, тонкие феномены или недвойственные феномены), тогда как структуры и соответствующие воззрения предопределяют, как именно данные феномены переживаются и трактуются. То же самое явление, рассматриваемое одним воззрением, будучи рассмотренным другим воззрением, буквально станет другим явлением.
Можно привести пример. Возьмём, скажем, человека в состоянии сновидения. Состояние сновидения – это подвид состояний тонкой сферы; тонкое же является областью безудержного творчества, в большой мере свободного от предопределяющих ограничений и стеснений грубой физической сферы, так что человек может видеть сон о чём угодно – от единорога до важной новой формы применения существующей технологии. Однако то, как личность интерпретирует своё сновидение, будет в значительной мере зависеть от её воззрения (или уровня структуры-ступени развития).
Допустим, рассматриваемый человек является христианином; ему снится лучезарно сияющее существо, всецело состоящее из света и любви. Есть большая вероятность, что он проинтерпретирует это как явление самого Иисуса Христа. Если человек находится на уровне понятийного/намеревающего ума – эгоцентрического и мотивируемого властью и силой ума, – поскольку магико-мифическое воззрение на данной стадии и вправду эгоцентрично и имеет способность только к принятию перспективы первого лица, то человек этот, возможно, посчитает, что именно он (и только он) в действительности является Иисусом Христом.
Если перейти на стадию выше – к мифическому традиционному воззрению, то оно, в свою очередь, может принимать перспективу второго лица и тем самым расширять свою идентичность, или круг отождествления, от «я» до «мы» или «нас». Человек, придерживающийся такого воззрения, верит в то, что Библия и подобные вещи буквально являются словом Бога; правоверные являются «избранным народом» (тогда как удел всех остальных – гореть в аду); чудеса, описанные в Библии, правда, в буквальном смысле этого слова (от описаний того, как Красное море расступилось перед Моисеем, и того, как Ной со своим ковчегом спас всё живое от потопа, до идеи, будто Христос был рождён биологической девственницей). Такой человек может воспринять данное существо из света как Иисуса Христа – спасителя всех истинно уверовавших в него; он будет считать, что Христос является спасителем избранного народа (тогда как все, кто не признаёт Христа как своего спасителя, обречены на вечную геенну огненную).
В следующем, более высоком воззрении – воззрении рационального, или объективного, ума – личность обретает способность принимать перспективу третьего лица, которой свойственно критическое и рефлексирующее отношение. Она будет изучать Библию на предмет различных утверждений, которые имели смысл две тысячи лет назад, но сегодня попросту бессмысленны (как, например, запрет есть свинину, разговаривать с женщиной в период менструации и тому подобное). Когда Томас Джефферсон сидел на ступенях Белого дома и ножницами вырезал все участки Библии, которые, по его мнению, были мифическим нонсенсом, он воплощал собою рациональное воззрение. Личность на данной стадии, скорее всего, воспримет фигуру Христа не буквально как единственного Сына Божьего, рождённого от биологической девственницы, а скорее как всемирного учителя великой любви и мудрости, который может ещё чему-то научить современный мир.
Одно и то же явление – сущность, состоящая из лучезарного света, и тем не менее у нас уже имеются три совершенно различные интерпретации и переживания данного феномена, опирающиеся на структуру-стадию, или воззрение, доступное пережившему данный опыт субъекту. Теперь же давайте представим себе медитацию, достигшую определённой стадии озарения и прозрения (скажем, состояние-стадию тонкой светоносности). Тонкая сфера и её точка обзора в первую очередь будут предопределять то, какие типы феноменов вообще могут возникнуть (в данном случае светоносность и осознание-прозрение применительно к непостоянству и отсутствию постоянного «я»), подобно тому, как тонкое пространство сновидения предопределило появление существа, состоящего из света и излучающего чувство любви.
Но помимо этого есть и ещё кое-что: представьте себе, каково будет различие в действительно прожитом опыте и понимании медитации со стороны индивида, придерживающегося магико-мифического воззрения (эгоцентрического), мифико-буквального воззрения (этноцентрического) или рационального воззрения (мироцентрического). На данном этапе медитации созерцательная традиция фокусируется на конкретном состоянии-стадии и его точке обзора, которая по своим глубинным свойствам, по существу идентична для всех трёх уровней воззрений: светоносность и прозрение. Но действительная текстура, специфическая природа, широта и подробность интерпретации и перспективы будут значительно отличаться у этих трёх индивидов и во многом зависеть от того воззрения, которого они реально придерживаются. Оно, в свою очередь, будет зависеть от структуры-стадии и базовой ступени, на которой находится структурный центр притяжения индивида: рассмотрение данной медитативной стадии с точки зрения способности к принятию перспективы первого, второго или третьего лица будет приводить к совершенно различным результатам. Как мы уже видели, точка обзора является одним из важных компонентов, определяющих то, что мы видим; однако воззрение является одним из важных компонентов, определяющих то, как мы видим. Это та самая линза, через которую мы взираем на свой текущий опыт и на все переживания вообще. То, в какой контекст мы его помещаем, то, как мы его переживаем, то, как мы его трактуем, то, какой смысл мы ему придаём.
Смысл же в том, что мы уже имеем множество людей, занимающихся медитативной практикой, находящихся на разных структурах-ступенях развития и имеющих разные воззрения, не говоря уже о том, что существуют целые школы буддизма, базирующиеся на различных воззрениях (мы рассмотрим это ниже). Так что, учитывая как структуры, так и состояния, мы сможем получить различные благоприятные результаты. В ином же случае, как зачастую и происходит, если учитель придерживается, скажем, плюралистического воззрения и трактует каждую стадию, исходя из него, то люди, придерживающиеся других воззрений, будут сталкиваться с тем, что их медитативный опыт интерпретируется недоступным их пониманию способом. Часто наблюдается ситуация, когда их опыт какого-либо медитативного состояния-стадии будет верен для той структуры-ступени, на которой они находятся, однако учитель медитации будет объявлять, что они её неверно воспринимают и трактуют. Тогда как в действительности данное состояние-стадию можно было бы переживать и с ещё более высокой структуры, чем та, на которой находится сам учитель (скажем, интегральной или сверхинтегральной стадии). Такая ситуация серьёзнейшим образом вредит духовному развитию учеников, а также является проявлением глубочайшего непонимания высших пределов самого буддизма. И происходит это намного чаще, чем кажется.
