В наивысших традициях недвойственности она метафорически описывается как недвойственность субъекта и объекта, бесконечного и конечного, вечности и времени, нирваны и сансары, абсолютного и относительного, Духа и материи, Единого и Многого, или – вероятно, наиболее часто – как недвойственность пустоты и формы. Как сказано в «Сутре сердца»: «То, что есть пустота, это не что иное, как форма; то, что есть форма, это не что иное, как пустота».
Пустота постигается через состояния сознания. Иными словами, путём трансценденции и продвижения через всё более низкие и менее тонкие состояния, пока все феномены – грубые, тонкие и причинные – не оказываются превзойдены, и тогда всё, что остаётся, – это наивысшее состояние-условие, которое метафорически описывается как чистая пустотность, открытость, прозрачность, ничто, безбрежное пространство. Его открытие предоставляет предельную свободу, освобождение, высвобождение, мокшу, метанойю – неограниченную, несотворённую, нерождённую, неумирающую. Открытие этой пустоты представляет собой бесконечную свободу от всех конечных объектов и отождествлённости с ними (или цепляния за них), будь то грубые объекты, тонкие объекты или причинные объекты. Все эти объекты трансцендируются и отпускаются.
Но эта пустота недвойственна с миром формы – предельное недвойственное пространство трансцендирует и включает весь мир формы. И тогда как пустота имеет отношение к состояниям и свободе, форма имеет отношение к структурам и полноте. И хотя пустота нисколько не изменилась со времён Большого взрыва и того, что предшествовало ему, форма и полнота изменились, поскольку вселенная продолжила эволюционировать и развиваться во всё более и более сложные формы, становясь всё более и более наполненной. Как мы отметили выше, мы можем видеть, как вселенная становится всё более и более наполненной, по мере того как развивается от субатомных частиц до атомов, молекул, клеток, организмов, откуда она развивается до фотосинтезирующих организмов, организмов с нейронной сетью, организмов с рептильным стволом мозга, организмов с лимбической системой, организмов с триединым мозгом, количество нейронных синапсов в котором превышает количество звёзд во вселенной. Внутренние измерения этих холонов тоже развивались во всё более и более сложные, всё более и более полные формы: от прегензии до протоплазмической раздражимости, ощущения, восприятия, побуждения, образа, эмоции и – начиная с людей – понятий, схем, правил, формальных метаправил, визионерской логики, пара-ума, мета-ума и выше (вплоть до надразума и сверхразума).
Эти базовые холоны поддерживаются различными мировоззрениями, которые, как мы видели, в случае человека начинаются с уровней образов и побуждений на архаическом уровне и развиваются до магического, мифического, рационального, плюралистического, интегрального и сверхинтегрального.
Но это ведёт нас к неизбежному выводу: при сравнении с просветлёнными мудрецами, жившими, скажем, три тысячи лет назад, чей двойной центр притяжения был, в общем, мифическим/недвойственным (тут мы великодушно допускаем, что им было доступно недвойственное состояние, а не более распространённое в то время причинное), нельзя сказать, что сегодняшний просветлённый мудрец является более свободным (пустота остаётся всё той же пустотой, и свобода неизменна), однако он или она более наполнены (поскольку с тех времён, когда мифическая структура была наивысшей, возникли по меньшей мере три новых и более высоких структуры – рациональная, плюралистическая и интегральная, – которые современный полностью развитый мудрец будет включать). Просветление, иными словами, означает единство и с наивысшим состоянием, и с наивысшей структурой, возникшей на данный момент времени. Если допустить, что и древний, и современный мудрец достигли недвойственного состояния (хотя в случае с древним мудрецом более вероятно, что он в лучшем случае пребывал в причинном состоянии), то древний мудрец в лучшем случае достиг мифического уровня, так что «выше его головы», так сказать, всё ещё находятся по меньшей мере три более высокие и совершенно реальные структуры Космоса (рациональная, плюралистическая и интегральная). С ними древние мудрецы не находились в единстве, поскольку в тот период они ещё не возникли и не развились сколь-нибудь значимым образом. Сегодняшний же мудрец, с другой стороны, если он постиг всё ту же недвойственную пустоту, не более свободен, чем древний мудрец, однако, несомненно, он более полон, ибо включает в своей Наивысшей тождественности по меньшей мере три более высоких онтологически реальных уровня Космоса. Пустота и древнего, и современного мудреца открывает одну и ту же свободу, однако бо́льшая и более сложная форма современного мудреца предоставляет ему значительно больше полноты, или наполненности бытия.
Это и есть то, чем Четвёртый поворот Колеса Дхармы должен будет воспользоваться. Пустота и форма всё ещё недвойственны, или не-два, однако мир формы развивался и эволюционировал, следуя неиссякающему процессу «творческого продвижения в новизну», а посему сама идентичность, или самотождественность, современного мудреца является более полной: она в действительности содержит в его существе до трёх или четырёх более высоких уровней Реальности с соответствующими более высокими степенями наполненности бытия. Конечно, наш современный мудрец в структурном плане может находиться лишь на магическом уровне, а посему у него будет меньше полноты, чем у древнего мифического мудреца. Однако благодаря тому, что мы определяем «просветление» как единство со всеми состояниями и всеми структурами, которые возникли и эволюционно развились в данный исторический момент, современный высокоразвитый мудрец, пусть он и не будет свободнее, однозначно будет иметь значительно более наполненное бытие, чем мудрец из прошлого.
И это, пожалуй, последний компонент, который мы хотели бы включить в любую форму буддизма, претерпевающего Четвёртый поворот. Эволюция продолжается. Дух-в-действии продолжается. Продолжается и развёртывание всё более и более высоких, всё более и более сложных структур Реальности. И, поскольку просветление подразумевает единство со всей вселенной, само по себе оно становится всё более и более богатым, тем, что Уайтхед назвал (противопоставляя «изначальной природе Бога», или неизменной пустоте) «результирующей природой Бога», которая становится всё более и более наполненной, так что таковым становится и единство (или недвойственность) с этим Богом (в то время как изначальная природа Бога остаётся неизменной). Путём включения структур-ступеней и их воззрений полнота природы Будды (а не только её свобода) оказывается доступна отслеживанию, что увеличивает глубину нашего просветления и степень нашего пробуждения, которые, собственно, и были одной из главных целей буддизма с самого его зарождения.
Четвёртый поворот буддизма не противоречит истории буддизма и его собственному самопониманию, так что буддийское учение может многое из него взять. Я присоединяюсь к тем ученикам и учителям, которые утверждают, что сегодня и вправду благоприятное время для данного Поворота. Мир находится на пороге важнейшей трансформации: нас ожидает исторически совершенно беспрецедентный и радикально новый уровень и тип сознавания, которое, как указывают многочисленные исследования, – если обратиться к распространённым терминам, – является системным, объединённым, холистическим, интегральным, всевключающим, взаимопереплетённым, взаимосвязанным. Давайте удостоверимся, что не только наши естественные науки, но и гуманитарные науки и духовность будут частью этой радикальной трансформации. Буддизм, таким образом, будет готов предложить человечеству то, что ему и в прошлом удавалось лучше всех, но теперь он способен будет сделать это ещё более эффективным образом. И что же это такое, что он предлагает? Когда умирал наставник чань Фачжан, на крыше подала голос белка. «Вот это и есть оно, – произнёс он, – и более ничего».
