— Ага, так вот возьми и налей. А что мне за это будет?
— Если ты намекаешь на какие-то шашни…
— Больно надо. Шашни по их части, — отмахнулся голубой, указывая на соседнюю будку. Оттуда выглядывали две обнаженные полногрудые нимфы.
Даг разинул рот — похоже, это зрелище привело его в полный восторг. Казалось, что он вот-вот вывалится из экрана.
— Эй, не забывай, зачем мы сюда пришли! — буркнула Нада.
— Да-да, конечно… А кто эти девицы?
— Нимфы, кто же еще. Безмозглые пустышки, в головенках у них одни забавы.
— А какого рода забавы?
Нада покраснела. Даг понимающе хмыкнул.
— Так чего ты хочешь, голубок? — обратился он к хозяину будки. — Или тебя лучше голубцом назвать?
— Я хочу, чтобы меня называли как положено! — взъярился усач в шляпке, — хочу носить нормальную одежду и быть нормальным мужиком, а не уродом в платьице. Если хочешь знать, меня от этого голубого цвета мутит!
— Так какого же черта ты так вырядился?
— Магия, пропади она пропадом. Кто-то навел на меня порчу. И не хочу, а ничего кроме женского платья напялить на себя не могу. Губы вон сами собой красятся, глаза… Тьфу!
Нада почувствовала, что они попали в затруднительное положение. Снять порчу ничего не смыслящий в магии Даг, конечно, не сможет — такое и ей не под силу. А без этого им от этой… или этого типа никакой перекиси не получить. Кисло!
— Порча, говоришь, — почесал в затылке Даг. — Хочешь, значит, чтоб тебя называли как положено… Постой, тут написано: «Ведьма К». Это разве не ты?
— Конечно, я. Самый настоящий ведьмак. Но кто-то ведь меня приголубил.
— Похоже, я въехал! — неожиданно для Нады уверенно заявил юноша. — Все дело в этой идиотской табличке. Она ведь, как все тут у вас, волшебная?
— А то нет? Я тебе не обыкновен какой-нибудь, чтобы обычные таблички к будке цеплять.
— То-то и оно! Обыкновены в твоем возрасте, по большей части, грамотные. А ты читать умеешь?
— Магией обхожусь.
— Хреново обходишься. Вот и табличку твою такой же маг-грамотей состряпал. Тут написано: «Ведьма К» — «ведьма» отдельно, а «К» отдельно. Получается, будто ты ведьма, а зовут тебя К. Дошло?
До ведьмака дошло. Он побагровел от злости, и тому, кто писал табличку, это не сулило ничего хорошего.
— Так что же делать? — спросил он наконец.
— Снять штаны и бегать, — фыркнул Даг, но посмотрев на Наду опустил глаза. — Это шутка такая… обыкновенская, — пояснил он. — А что делать… Взять, да написать табличку как следует. Краски-кисточки у тебя найдутся?
— И кисточка есть, и краски любые… кроме голубой, — отозвался ведьмак.
— Тогда все проще простого. Надо…
Но Нада уже сообразила, что к чему. Взяв кисточку, она закрасила надпись на табличке черным, и на этом фоне красными буквами вывела: «Ведьмак».
В то же мгновение голубое платье, шляпка и макияж исчезли без следа. Примерно с секунду ведьмак оставался голым, а потом на нем появились черный кафтан, черные брюки и красные сапоги. На плечи сам собой накинулся красный плащ, и даже усы встали торчком.
— Я ведьмак! — пророкотал он густым басом. — Ведьмак, а не какая-то там ведьма К.
— А как насчет перекиси, — напомнил Даг, — не кисло будет нацедить ведерко?
— А вам какой надо? — поинтересовался ведьмак. — Перекислых колодцев у меня тут полно.
— Нам бы либеральной.
— Надо же, оказывается, и на это есть,спрос, — пробормотал ведьмак, откидывая одну из нескольких крышек.
Из колодца мгновенно поднялся легкий пар. Нада вдохнула его, и голова ее пошла кругом. Ей даже захотелось… того, чего порядочной принцессе хотеться не может.
— Дух свободы, — пояснил ведьмак, видимо, уловив что-то в ее лице. Потом он наполнил ведро и вручил ей. — Ты с этим поострожней. Многие, бывало, надышатся и такое вытворяют!
— Я принцесса.
— Мое дело предупредить. Спасибо за помощь.
Обратный путь лежал опять же по ледовой дорожке. Нада поежилась, предвкушая холод, но Даг неожиданно сказал:
— Я вижу, льда тут у вас в достатке. А как насчет коньков?
Нада хлопнула себя по лбу — и как только она сама не сообразила! Коньки, само собой, паслись неподалеку в морожке, и с их помощью девушка пересекла владения Ледовой Карги за несколько минут. Потом она отбросила коньки в кусты и зашагала к Перешейке.
— Эй, кислые рожи, грифом долбанутые! — закричал Даг, добравшись до Перешейки. — Достали мы перекись. Где тут ваша лохань цензурная… назвал бы я ее нецензурным словом.
Староста указал направление, и они двинулись к пристани. У самого причала стоял корабль, одним своим видом нагонявший смертную тоску. Две огромные трубы пыхтели, выбрасывая облака дыма. Поначалу это вызывало лишь досаду — зрелище-то не из приятных, — но с каждым шагом Нада все более и более явственно ощущала давление чужой воли. Она старалась задерживать дыхание, но это давало лишь отсрочку: не могла же девушка не дышать вовсе. Теперь принцесса понимала, что долго вдыхавшие этот дым поселяне и вправду утратили способность к сопротивлению. Ей редко доводилось сталкиваться с чем-либо более тяжким, чем цензурный гнет.
Поднявшись по трапу — Даг наблюдал за ней снизу и отпустил несколько сугубо обыкновенских комплиментов, — девушка ступила на палубу и пошатнулась, едва не выронив ведро.
— Ну и посудина, — говорил между тем юноша. — Удавиться можно. Раздобудь я такую развалюху, Эд бы лопнул от зависти.
«Посмотрела бы я на тебя, окажись ты на этой посудине на самом деле, — подумала Нада — В воздухе болтаться да дурацкие шуточки отпускать все молодцы!»
Ее снова повело в сторону: еще чуть-чуть, и ведро бы расплескалось.
— Э, да тебе плохо, — заметил, наконец, Даг. — Наверное, из-за этого дыма.
— Да, — слабым голосом отозвалась Нада. — Боюсь, до топки мне не добраться.
— Подыши над ведерком, — предложил он. — Вдруг да поможет.
Дух свободы и вправду помог ей сделать еще несколько шагов, но уже у самой топки у нее перехватило дыхание. Голова закружилась, и ведро выскользнуло из рук.
«Все пропало!» — успела подумать девушка, но неожиданно почувствовала, что ее поддерживает крепкая мужская рука. Тогда как другая, такая же, успела схватиться за дужку ведра.
— Идем, — настойчиво произнес Даг. — Тут осталось-то всего-ничего. Обидно будет, если мы не дотянем. Тьфу… ну и вонища!
Тяжело дыша, он поднял ведро и шагнул вперед. Приступ кашля заставил паренька согнуться пополам, однако это произошло уже над самым отверстием топки. Подняв ведро, Даг вылил перекись вниз, и там тут же началась реакция либерального брожения. Некоторое время из топки слышалось шумное бульканье и бурление, а потом валивший из труб дым сменился легким паром. Только сейчас Нада смогла прочитать надписи на трубах: «Ханжество» и «Невежество».
