Теперь они оказались перед страшным зевом ворот. Оставалось войти, но Ким задумалась о том, не сомкнутся ли эти челюсти, как только она окажется внутри.
И тут позади послышался скрежет. Оглянувшись, девушка увидела, как толстые сухожилия, наматываясь на берцовые кости, поднимают мост. Путь назад был отрезан.
— Здесь все одностороннее, — заметила Нада. — И туман, и частоколы, и этот мост — все свидетельствует о том, что на этом этапе игры менять решение уже нельзя.
— Да, — согласилась Ким, — я пришла или к победе, или к поражению. По мне, конечно, предпочтительнее победа.
— Это само собой, — согласилась Нада. — Какой смысл вступать в игру, не рассчитывая на приз?
— Наверное, никакого, — отозвалась Ким, решив, что втолковывать змеиной принцессе что-либо насчет человеческих чувств, занятие пустое и неблагодарное. — Но и просто побывать в Ксанфе немалое удовольствие. Мне здесь очень нравится.
— Ты сможешь вернуться. А с помощью полученного в награду магического таланта будешь играть с еще большим успехом.
Ким поняла, что принцесса и впрямь права. Коль скоро с заветным желанием ничего не выходит, так почему бы ей не заполучить хотя бы приз?
— Да. Пошли дальше.
Она сделала шаг к решетке, но тут Греза заскулила в голос.
Ким остановилась. Насколько она знала, собака не обладала никакими магическими свойствами, это не кот Сэмми, способный найти все что угодно. Однако это не означало, что от Грезы не было никакого толку, на магическую опасность она все равно реагировала. И на страшные зубы опускной решетки смотрела, поджавши хвост. Следующий шаг девушки заставил собаку завизжать.
— Что, Грезушка, думаешь, как только мы шагнем внутрь, эта пасть закроется? — спросила Ким.
Ответа она не ждала, да его и не требовалось: девушка уже поняла, что ворота представляли собой ловушку и войти в них означало вылететь из игры в самом финале.
— Наверное, это так, — ответила за собаку Нада. — Посмотрим, может быть, здесь есть и другой вход.
Но посмотреть — даже посмотреть — не удалось. При попытке обойти вокруг замка ров расширился, вплотную приблизившись к стенам.
— Ладно, — проворчала не желавшая сдаваться Ким. — Раз обойти нельзя, надо попробовать заблокировать решетку, подсунуть что-нибудь, чтобы эти зубья не смогли опуститься.
Увы, подсунуть оказалось нечего.
— А если перелезть? — предложила Нада. — В змеином обличье я могла бы попытаться.
Ким тоже попыталась, но ни одна кость не выступала из стены настолько, чтобы за нее можно было ухватиться. Девушка поняла, что даже если и вскарабкается чуток повыше, то ослабнет и упадет гораздо раньше, чем доберется до бойницы. Не говоря уж о том, что ей никак не перетащить собаку.
— Идем внутрь! — решила она, обдумав создавшееся положение. — Ни одна ловушка не срабатывает мгновенно. Мы должны проскочить одновременно, плечом к плечу, чтобы клыки сомкнулись позади и нас не прихлопнули. Ну а что делать дальше, сообразим потом, оказавшись внутри.
— Пожалуй, это единственная возможность, — согласилась Нада.
Вся троица выстроилась в линию, сорвалась по команде Ким с места и проскочила в ворота за долю мгновения до того, как жуткая пасть с грохотом захлопнулась. Острые клыки вонзились в землю за самыми их пятками. Путь к отступлению был отрезан, но внутрь все прорвались целыми и невредимыми.
Правда, теперь, когда все закончилось благополучно, Ким оценила степень риска, и ей стало не по себе. Это просто чудо, что собака не отстала и не вырвалась вперед: и в том, и другом случае бросок мог бы закончиться плачевно.
Пообещав себе быть впредь осторожнее, девушка посмотрела вперед и увидела ведущий в глубь замка темный коридор со стенами, сложенными из полированных переплетенных костей. Она не представляла себе, кто и каким способом может переплетать кости, но эти определенно были переплетены.
Скудного света едва хватало, чтобы видеть, но коридор должен был куда-то вести. Ким шагнула вперед, однако Греза тут же заскулила.
Девушка замерла и огляделась. В это время со стены со стуком отвалился фрагмент костяной кладки, и собака подбежала, чтобы обнюхать упавшие кости. В этом не было ничего необычного: собаки всегда обнюхивают незнакомые предметы, а кости, как известно, относятся к тем предметам, которые привлекают их особое внимание. Однако поведение Грезы напомнило Ким о том, что из любого сложившегося в игре положения непременно должен быть выход и что сама игра (разумеется, в форме намека) этот выход подсказывает. Следовало ли понимать выпадение фрагмента стены как такого рода намек?
Подойдя к собаке, Ким подняла упавший кусок и, не углядев в нем ничего особенного, попыталась приладить его обратно к стене. Однако кости не держались, а костного клея или костной муки у нее не было. И вообще странно, что от такой гладкой и прочной с виду стенки отваливаются целые куски.
Последняя мысль заставила ее вспомнить, о распространенности в Ксанфе такого вида магии как иллюзия. Многое кажется не тем, чем является, или является не тем, чем кажется. Скажем, этот коридор кажется длинным, прямым и гладким…
Схватив кость, Ким толкнула ее вперед, заставив скользить по гладкому полу коридора как шайбу по льду хоккейной площадки. На некотором расстоянии впереди кость исчезла.
Усмехнувшись, девушка снова опустилась на четвереньки и осторожно поползла вперед. Греза ползла рядом. Оказавшись у места исчезновения кости, Ким прощупала пол рукой — и ее рука ничего не ощутила. Гладкая поверхность представляла собой иллюзию: проход перегораживал ров. Ким опустила руку и попыталась определить его глубину, но это, разумеется, ни к чему не привело. Ров был достаточно глубок, чтобы падение в него означало вылет из игры.
Чтобы определить, можно ли преодолеть преграду, девушка достала из рюкзака запасные носки, скатала их и бросила один вперед на расстояние примерно в четыре фута. Упав, носок прокатился в глубь коридора и остановился перед входом в следующую залу. Стало быть, дальше коридор не был прерван никаким рвом и шел ровно. Второй носок полетел на три фута и тоже никуда не провалился, а вот дотянуться до другого края преграды рукой Ким не удалось. Таким образом, ширина провала составляла больше длины руки, но меньше трех футов. Конечно, прыгать через невидимую пропасть страшно, но прыжок длиной в три фута вполне возможен.
— Придется прыгать, — заявила Ким, снимая рюкзак и кладя его на самый край рва. — Обрыв здесь, прыгаем вон к тому носку. По очереди, я первая.
Ей хотелось верить, что собака все поняла.
Отойдя к началу коридора, девушка разбежалась, оттолкнулась у рюкзака и перемахнула ров с хорошим запасом.
— Греза, теперь ты.
Девушка очень боялась за собаку, слишком старую и тяжелую для таких трюков. Прыжок и вправду дался ей нелегко, однако в пропасть Греза не сорвалась.
