Я растерянно сморю[n4] на Таню. Мы всем всегда делимся, но почему она ничего не сказала об этом? Как она пережила это сама? Почему не обратилась ко мне за поддержкой?
— А это больно? — выдавливаю из себя, не зная, что казать.
— Нет. Главное — не затягивай. Вот завтра и запишись.
Я отвожу взгляд в сторону. Может, она права?
Мы сидим до поздней ночи, болтаем о всяких мелочах, время от времени касаемся темы моей беременности, и решительный настрой Тани передается и мне. Да, она права. Завтра же со всем и разберусь.
Но утром не нахожу в себе смелости. Утром все играет совсем другими красками и я снова впадаю в хандру. Один раз все же записываюсь на процедуру. И не прихожу. В последний момент сворачиваю в другую от клиники сторону и впервые за долгое время позволяю себе съесть кусок торта и мороженное. Сладкого хочется нестерпимо. Наверное, это беременность сказывается. Такими темпами превращусь в настоящую корову.
Это злит.
Чертовски.
А еще не удержалась и зашла снова на страницу Дани. У него новое фото. С девушкой. И это распалило во мне такую лютую ненависть, которую я в жизни еще не ощущала внутри себя.
Во вторник мне звонят из агентства, сообщают, что отправили на электронную почту билеты до Парижа, и я возвращаюсь в реальность. Понимаю, что ребёнка оставить не могу. Принимаю решение мгновенно. Да, жестокое, но я абсолютно не чувствую себя в роли матери, понятия не имею, что буду делать с этим ребёнком, да и не питаю к нему никакой любви.
В клинику приезжаю на такси, потому что не знаю, смогу ли после процедуры сесть за руль и доехать до дома. Дотянула до шестой недели. Дура. Чего ждала, спрашивается? Вдруг последствия будут?
Я расплачиваюсь с водителем и выхожу из автомобиля. Страшно. Медленным шагом пересекаю двор клиники и повторяю себе, что это правильно. Тем более пени[n5] за невыполнение условий контракта и преждевременный разрыв слишком большая, так что послезавтра я улечу в Париж и никогда не вспомню об этом маленьком недоразумении.
Но все же я останавливаюсь на крыльце, чтобы в последний раз вдохнуть колючий морозный воздух. За себя страшно, боли боюсь до безумия. Всего минутная заминка перед входом в клинику, но я даже не представляю, насколько она изменит мою жизнь в будущем.
Глава 8
Даня
— Так что думаешь насчет Шария? — спрашивает друг, вырывая меня из задумчивости.
— Не знаю, Серег, мутный он тип какой-то. И информации на него почти ни у кого нет. Ходили слухи, что в его машинах на таможне контрабанду нашли. Двойное дно у фур. Подставили заказчиков знатно, весь их товар под арест взяли, а самих таскали по всем инстанциям. Связываться с такими, сам понимаешь… — кривлюсь я и откидываюсь на спинку дивана.
К нашему столику подходит официантка, и, пока она расставляет блюда, мы молчим, напряжённо смотря друг на друга.
— Но цена у них заманчива, — качает головой Сережа. — Я сделал расчеты, получается, с ними на двадцать процентов выгодней, чем с «ТрансКорп». Может, сделаем пробную партию груза?
Я барабаню пальцами по столу, обдумывая все риски и предложение Сережи.
С Сережей мы знакомы еще со школы. Он был моим единственным другом в сложное для меня время. Поддерживал. Защищал. Мы вместе поступили в компьютерную академию, но денег на жизнь особо не хватало, поэтому решили подработать.
Нам пришла безумная идея — организовать курьерскую доставку. На великах. В то время такой вид услуг был не особо распространен, поэтому это было что-то сродни ноу-хау. Да и вообще поначалу думали: ну кто будет платить за то, чтобы сгонять в аптеку и купить лекарства? Или билет в театр. Кому нужна доставка еды? Но мы увидели в этом перспективу и не прогадали.
И вот все так завертелось, закрутилось, что курьерская служба с окраины города превратилась в настоящего монстра. «ТопКарго» — самая крупная транспортно-логистическая компания в стране. Наше детище и результат десяти лет работы. Поэтому запятнать репутацию не хочется, но и денег прилично сэкономим, если начнем сотрудничать с другим перевозчиком.
— Я предлагаю бросить объявления и набрать для работы водителей на своих фурах, — предлагаю я, отпивая горький кофе, чтобы хоть как-то взбодриться после бессонной ночи.
— Это нереально, Дань. Как думаешь, сколько человек откликнется? Проще и дальше сотрудничать с испанцами и итальянцами, подыскивая им обратку, — недовольно хмурится друг.
Я понимаю, что он прав, но не нравится мне этот Шарий. Чувствую, принесет он нам много проблем. А мое чутье еще ни разу не подводило.
Я открываю рот, чтобы предложить еще один вариант, но меня перебивает знакомый женский голос:
— О, какая встреча! Вот уж не думала, что увижу вас так быстро, мальчики.
Рядом с нашим столиком останавливается Таня, на лице улыбка, в глазах блеск. Мы с Серым переглядываемся, у обоих в глазах удивление. Все же город-миллионник и встретить знакомое лицо всегда так странно. К этому никогда не привыкнуть.
— Привет, — кивает он, и я усмехаюсь. Танька ему нравилась еще со школьных лет, но на него почему-то внимания не обращала. Все летала в облаках и ни на шаг не отходила от своей подруги. Которую, к слову, я терпеть не мог.
Жаль, что не увидел выражения лица Решетниковой, когда она проснулась и поняла, что провела со мной ночь. От воспоминаний о ее мягких губах и жарких поцелуях на меня вновь накатывает желание. Я решил не оставаться на ночь, хотел запомнить ее такой, какой видел в тот момент. Нежной, чувственной, открытой. Не хотел портить воспоминания ее ненавистью и презрением, которые обязательно нашел бы в ее глазах поутру.
— Ничего, что я к вам присоединюсь? — спрашивает и, не дожидаясь ответа, устраивается рядом с Сережей, открывая меню. — Как ваши дела?
Мы обмениваемся несколькими ничего не значащими фразами, я замечаю, как начинают краснеть уши у друга. Не забыл все же. Так же, как и я Милку до сих пор помню.
Интересно, в какой момент ненависть превратилась в выжигающую сердце любовь? И вообще, из-за чего началась наша вражда? Кажется, первым ее задел я. Высмеял ее дурацкие туфли. Или бант на голове на линейке? Трудно уже вспомнить, но точно помню, что на самом деле Мила мне понравилась с первого взгляда, но я понимал, что такая девушка, как она, не посмотрит в мою сторону, и это злило. Чертовски. Поэтому я выражал свою симпатию, как умел. Один раз на физике, когда нас посадили вместе, защипал ее так, что остались жуткие синяки на ногах. А она терпела. И линейкой отмахивалась. Но учителю не пожаловалась на меня. Правда, с урока нас все же выгнали. Двоих.
Думал, со временем пройдёт. Встречался с девушками, пытался построить отношения, но все было не то. Наверное, если бы мы начали встречаться ещё тогда, в школе, мое увлечение ею быстро бы прошло. А так я чувствую какое-то неудовлетворение. Эффект незавершенного действия. Думал, успокоюсь, когда узнал, что она замуж выходит, а потом оказалось, что помолвка расторгнута, и вновь в голове глупые мысли начали вертеться.
