Дрожащими руками я расстегиваю молнию и достаю его. Волнение выталкивает из меня всю смелость. Я все так же до конца не верю в происходящее и пытаюсь понять, как выстроить свою будущую жизнь.
Если Даня думает, что я соглашусь на его условия, то заблуждается. Он произнёс всего несколько слов, а меня уже раздирает от желания побить его хорошенько. Но ладно, в одном он, наверное, прав: я не смогу справиться с этим ребёнком одна. Возможно, и в самом деле лучше, чтобы воспитанием занялся он? А ещё это его предложение, словно укус ядовитой змеи, медленно распространяется по всему телу. «Крамор». Я даже не мечтала работать у них.
Почему для него так важен этот ребёнок?
Я делаю глубокий вдох, бросаю взгляд в зеркало, из которого на меня смотрит бледная испуганная девушка, и наконец-то достаю черно-белые фотографии. Надеюсь на то, что это как-то поможет мне понять, что я хочу на самом деле.
Сердце пропускает удар и болезненно сжимается в груди. Понятия не имею, что из этого всего мой малыш, но… он существует. Прислушиваюсь к себе. Нет, ничего не изменилось, лишь начинаю чувствовать ответственность за жизнь, зародившуюся внутри меня. Правда, материнский инстинкт молчит. Что, если я буду плохой матерью?
Когда я наконец-то успокаиваю бешено бьющееся сердце, собираю мысли воедино и выхожу из уборной, Даниил все ещё подпирает стену рядом с дверью. Упертый какой. Минут двадцать здесь стоит.
— Знаешь, сбегать — это не в моем стиле, в отличие от некоторых, — фыркаю я и закатываю глаза. Даня, кажется, не сразу понимает, о чем я, потому что сначала хмурится, а потом в его глазах появляются искорки, а бровь ползет вверх.
— Обиделась, что ли? — Впервые за сегодняшний день на его лице появляется подобие улыбки.
— Еще чего. Просто все выглядело так, словно ты струсил и сбежал, пока я не проснулась.
— О нет, детка, все выглядело так, словно я получил, что хотел, и после уехал домой.
Из моего рта вырывается возмущение.
— Да, конечно, льсти себе, если так хочется. Но, вообще-то, это я тобой воспользовалась, чтобы хоть как-то забыться. Знала бы, чем это кончится, послала бы тебя ещё у ресторана, — качаю головой. — Кравцов, от тебя что десять лет назад, что сейчас — одни проблемы.
— Кто бы говорил, — бурчит Даня за спиной и не спеша начинает подниматься по деревянной лестнице за мной.
Мы садимся за столик и утыкаемся в меню. Почему-то никто из нас не начинает разговор первым. Время от времени я поглядываю на Даню и тяжело вздыхаю. Радости по поводу новоявленного папаши не чувствую. На следующей встрече выпускников нас засмеют, когда мы расскажем, что у нас есть общий ребенок.
Отвратительная ситуация. Лучше бы и в самом деле забеременела от какого-то незнакомца. Было бы в сто раз меньше проблем. Но… черт, стоит признать, что наш с ним ребёнок должен получиться красивым. Какие бы чувства я ни питала к этому мужчине, но все же не слепа: он весьма симпатичен и безумно харизматичен. Когда не сидит вот так, как сейчас, хмурясь и делая вид, что обиженная сторона здесь он, а не я.
Я заказываю травяной чай и овощной салат, Даня — кофе и стейк. Молчание затягивается, и я начинаю злиться. Сам привез меня сюда, а сейчас пялится в окно, абсолютно не обращая на меня внимание. Уже пожалел, что ли, что приехал в клинику?
Я достаю из сумочки одно из фото УЗИ и кладу на стол.
— Это фото ребенка. Я подумала, что тебе будет интересно.
Даня бросает взгляд на слегка помятый клочок бумаги. Возможно, мне кажется, но, когда он берет снимок УЗИ, его руки слегка дрожат. С нежностью проводит пальцем по чёрно-белым разводам. Интересно, он разглядел там ребёнка? Потому что мне так и не удалось этого сделать.
Я с интересом наблюдаю за реакцией Дани. Он дышит как-то резко и прерывисто, немного паники проскальзывает во взгляде, а ещё неверия, я же и сама начинаю волноваться. Сцепляю руки в замок и смотрю куда угодно, только не на мужчину напротив меня.
— Можно мне оставить его? — внезапно спрашивает он хриплым голосом.
— Да, у меня еще один есть. — Пожимаю плечами и тянусь за своим телефоном, чтобы занять чем-то руки.
Включаю его наконец-то, и от мобильного оператора тут же приходят сообщения о пропущенных звонках. Пять от Тани, один от мамы и сорок девять от неизвестного абонента.
Я вскидываю взгляд на Даню.
— Это твой номер заканчивается на тридцать два?
— Эм-м, да.
— Запишу себе на случай, если ты снова сбежишь, — хмуро произношу я. Надо бы с Таней поговорить, хочется все же знать, что произошло и почему она меня так подставила.
Нам приносят заказ, и, пока я пью чай, Даня неотрывно следит за каждым моим движением. Разглядывает меня, словно видит впервые, и его ни капли не смущает, что я, вообще-то, все замечаю.
— Что? — наконец-то не выдерживаю я, подношу чашку к губам и делаю глоток теплого напитка.
— Я подготовлю все документы, и через неделю-две официально заключим брак, — будничным тоном произносит Даня, и я начинаю кашлять, подавившись чаем. Из глаз брызгают слезы, горло дерет, и я никак не могу прийти в себя.
— С ума сошел? Мы так не договаривались, — с трудом выдавливаю из себя и перевожу на мужчину взгляд, полный злости.
— Мила, — стиснув зубы начинает он, — я не собираюсь после рождения ребенка бегать по всем инстанциям и собирать пакет документов для того, чтобы доказать свое отцовство. Если ты не знала, когда ребенок рождается не в браке, то потом начинается огромная бумажная волокита, потому что иначе в графе «отец» будет прочерк.
— Ты врешь.
— Можешь проконсультироваться с юристом по этому вопросу, мне незачем врать. И вторая причина такого моего решения — я хочу, чтобы ты всегда находилась у меня на глазах. Зная тебя, Мила, ты можешь вытворить все что угодно. У нас с тобой простая сделка: ты рожаешь этого ребенка, я обеспечиваю твое будущее. После того как родишь, можешь в тот же день подать бумаги на развод, я не собираюсь тебя держать. Мне нужен лишь ребенок. Это все, — с жаром произносит он, вызывая внутри меня бурю негодования.
— Зря я с тобой пошла. — Хватаю сумочку и резко поднимаюсь со своего места, не желая больше слушать бредни Дани.
— Никуда ты не уйдешь, Мила. — Он преграждает мне путь, но злым не выглядит. На его лице скорее читается усталость.
— То, что ты предлагаешь, — полный бред, неужели и сам не понимаешь? — шиплю я, пытаясь удержать рвущиеся наружу эмоции.
— То, что я предлагаю, обезопасит мои права на этого ребенка. Да и какая тебе разница, Мил? Или у тебя кто-то есть? Если есть, то скажи, и мы пересмотрим условия, — более мягко произносит он, не отрывая от моих глаз взгляда.
Даня внезапно протягивает руку к моему лицу, убирает за ухо выбившийся локон волос, вызывая во мне странное чувство неловкости.
