— А что? У них жизнь сложная, работа тяжелая, сутками на смене, когда ещё стресс снимать?
— Нет у нас никакого романа, Кать, и вообще, я — беременна!
— И что? Не больна же! — Хохочет она. — Если беременность развивается нормально, то ни в чём себе не отказывай, дорогуша. Тем более, если доктор не против…
— Ка-а-ать! — Меня бросает в краску.
— А что? Вот как не смеяться, Алис? Как прожить эту безумную жизнь, если не ржать? Мы тут списались с одним парнем с сайта знакомств и так нормально общались целую неделю, что я согласилась встретиться. Смотрю, симпатичный такой, выглядит хорошо, не чухан какой-то, не извращенец. Думаю, наконец-то мне повезло! После двух-то лет на сайтах знакомств, вот он — мой принц!
— Серьёзно? Я так рада.
— Не спеши! Он пошёл меня до такси проводить, я размечталась, что попросит меня поцеловать, а он выкатывает мне, что у него девушка есть, и что они хотят попробовать втроём! Со мной!
— А ты? — Рассмеялась я.
— А я говорю, мне бы для начала вдвоём попробовать, чувак, а то я уж и забыла, каково это с настоящим мужиком!
— Катюха, не смеши!
— Нет, серьёзно! А то надоело мне холодные, одинокие вечера с Филей коротать. Он, конечно, парень заводной, но батарейки у него всегда в самый не подходящий момент садятся, знаешь ли.
— Прям как с реальным мужиком! — Смеюсь я.
Из глаз брызжут слёзы.
— А что, у Дубровского тоже случались промахи? Или он кончал быстрее, чем ты разогревалась?
— Кстати. — Зажмуриваюсь я. От смеха у меня в низу живота началось какое-то движение. Царапающие ощущения переместились ниже. — Как там интервью?
Голос Кати тоже сразу становится серьёзным.
— Я виделась с ним вчера, Алис. Сегодня опять встречаемся, будем записывать вторую часть беседы, а завтра фотошут.
— Что-то мне не нравится твой тон. — Замечаю я.
— Он полная скотина, Алис. Мало того, что Дубровский меня не узнал, так он ещё и флиртует! Хочешь, сверну ему шею, а? Или пну по яйцам, если подкатит ближе? Они ему ни к чему, таким, как он, нельзя позволять размножаться!
— Ой… — Стискиваю зубы я.
— Ой, Алис, прости, я опять ляпнула не то. — Спохватывается Катя. — У меня язык без костей, я совсем не то хотела сказать! Прости, что обидела тебя!
— Нет, всё в порядке, просто мне надо к врачу.
22
Мои догадки оказываются верными: камень пошёл.
Я знакомлюсь с результатами УЗИ: почка чистая, лоханка сужена до нормы, но далее мой взгляд привлекает мочеточник. Шансы самостоятельного отхождения новообразования высоки, но, всё же, хорошо, что я приехал в клинику — лично проконтролирую ситуацию.
— Как она? — Интересуюсь у Анфисы Андреевны.
— Сидит. — Женщина разводит руками. — Наклонилась вперёд — ладно хоть в этом послушалась.
— Моча отходит?
— По три капли, но движется.
Ладно, в случае необходимости осуществим эвакуацию мочи, это штатная ситуация, лишь бы и дальше всё остальное прошло без осложнений.
Я делаю записи в карту, затем поднимаю глаза на медсестру:
— По внутривенным и внутримышечным…
Не успеваю договорить, как она меня прерывает:
— Уже всё сделали.
— Тогда продолжаем контролировать давление и температуру. — С благодарностью киваю я.
— Ты зайдёшь к ней? — Женщина складывает руки на животе.
— Я? А… Да, конечно.
И чувствую, как меня охватывает волнение.
Секунду назад был внимателен и собран, а теперь одна мысль о том, что снова увижу Алису Александровну, заставляет меня прийти в замешательство.
— Сходи, может, хоть ты сможешь её с кровати согнать. — Улыбается Анфиса Андреевна, забирает новые назначения и выходит.
Спустя пять минут, я уже вхожу в палату Кукушкиной.
— О, это вы. — Она подтягивает ноги к животу и суетливо закладывает волосы за уши.
— Добрый день, — мои губы складываются в подобие улыбки.
Она всё равно не увидит её под маской, поэтому я даже не пытаюсь ругать себя за эту маленькую слабость.
— Вы что… специально приехали? — Её голосок звучит тонко и больше походит на писк. — Из-за меня?
Она заламывает пальцы, краснеет, но я догадываюсь, что виной тому не смущение, а боль — в её состоянии это очевидно.
— Это моя работа. — Коротко отвечаю я.
Впервые в жизни мне хочется подойти ближе, сесть рядом, взять пациента за руку. В палате, где весь воздух пропитан ею, этой девушкой, мне всё равно хочется быть ещё ближе. Я уже знаю, каково это, и поэтому моё тело требует повторения этих ощущений.
— Болит? — Спрашиваю я, смыкая свои вспотевшие пальцы в замок.
— Да-а. — Тянет она.
— Опишите свои ощущения. — Прошу я.
— Царапает, тянет, вот тут опоясывает. — Показывает девушка на себе. — А когда иду в туалет… жжёт. Так сильно, будто всё горит!
— Но моча отходит? Верно?
— Д-да. — Видно, что ей неловко отвечать на такие вопросы.
Мне не хочется больше мучить её. Я вижу, как её слегка потряхивает: озноб — одно из типичных состояний в подобных случаях.
— Давайте пройдёмся, Алиса Александровна. — Я киваю на дверь.
Мне отчаянно хочется протянуть ей руку, но это было бы неуместно. Мне хочется назвать её просто Алисой, попробовать это имя на языке, но я знаю, что те фантазии, которые рождаются у меня в голове при виде неё, — неправильны, и им не суждено сбыться. Никогда. Некоторым вещам лучше не происходить в реальности.
— Хорошо. — Она несмело откидывает одеяло, спускает стройные ножки с кровати, надевает тапочки и встает.
Я отвожу взгляд, когда девушка перехватывает тонким поясом свой халатик. Мне стыдно, что я её рассматриваю украдкой. Любой другой пациент всегда остаётся для меня лишь пациентом. Так что не так с этой Кукушкиной? Почему при виде неё у меня падает сердце?
— Опять исследования? — Морщится от боли девушка.
Я не удерживаюсь — подхватываю её под локоть, потому что ей и так трудно идти.
— Нет. — Я открываю дверь и вывожу её в коридор. — Просто пройдёмся.
— Опять? — Алиса стирает ладонью пот с лица.
— Нельзя, чтобы камень застрял и инициировал воспалительный процесс, вам нужно двигаться.
— Но я та-а-ак устала.
— Я понимаю.
Мы проходим мимо поста, и я ловлю на себе озадаченный взгляд одной из сестёр. Отворачиваюсь.
