Зажмуриваюсь, когда представляю, как Полина оглядывает пустую спальню, пустую кроватку и нетронутые игрушки, расставленные на полках. Стискиваю зубы и стараюсь дышать ровно.
— Как ты справляешься? — Её голос заставляет меня вздрогнуть.
— Я… не знаю. — Признаюсь я.
Выключаю кран и оборачиваюсь.
— Она тебе снится? — Спрашивает Полина. — Снится, да?
Её губы дрожат, глаза наполнены слезами.
— Да. — Вру я.
На самом деле, не снится. Я просто вижу её каждый день. Их обоих вижу.
— Мне тоже. — Всхлипывает девушка. — Господи, Вадик, как ты это выдерживаешь?!
И бросается ко мне.
Утыкается носом в грудь и плачет.
— Прости, я даже не представляю, каково это. Мне так их не хватает! Так не хватает! Как ты вообще живёшь?! — Рыдает она.
Полина обнимает меня, а я даже не могу обнять её в ответ. С моих пальцев течёт вода. Я осторожно прижимаю локти к её плечам и шумно вздыхаю.
Работа лишила меня семьи, а теперь она же и помогает выжить. Как признаться в этом, если мне стыдно?
— Подожди, — говорит девушка, отрываясь от моей груди, — давай, я сама сейчас всё сделаю.
Смахнув слёзы, она кидается к плите, берёт чайник, разливает чай по кружкам. Приносит из своего чемодана пирог, закуски, какие-то соленья, деловито раскладывает на столе, нарезает и, потупив взор, бормочет:
— Мама выслала тебе.
— Мне?
— Ну, конечно. — Искренне подтверждает Полина.
И улыбается.
А я про себя удивляюсь, что её мама на меня не злится.
— И как она? — Спрашиваю я.
Девушка облизывает губы.
— Постарела очень…
— Ясно. — Киваю я.
Мы сидим, смотрим друг на друга в тишине кухни, и я не могу даже притронуться к своей кружке с чаем.
— Поешь, Вадим. — Улыбнувшись, Полина придвигает ко мне тарелку с пирогом. — Ты так похудел…
Я предпочитаю сделать глоток обжигающего чая. Пироги, забота, участливые взгляды — всё это только возвращает меня в состояние горя и безысходности. Снова окунает меня с головой в леденящую правду, снова заставляет распахивать глаза и видеть реальность такой, какая она есть.
— А я университет закончила. — Смущённо признаётся Полина.
— Она всегда знала, что ты справишься. — Произношу я. — Молодец, поздравляю.
А в горло будто нож загоняют — так больно.
— Да… — выдыхает девушка.
И кладёт свою ладонь на мою.
Я чувствую, как дрожат её пальцы, поэтому не отнимаю руки.
Посидев немного, поболтав с ней, я сообщаю, что мне к шести нужно на смену, и иду в душ. Выйдя из ванной, вижу, что Полина стелит себе постель в гостиной.
— Спокойной ночи, — говорю я и ухожу к себе в спальню.
— Спокойной ночи, Вадим, — провожает меня долгим взглядом девушка.
Анна сегодня не придёт, поэтому я ложусь в постель, закрываю глаза и пытаюсь уснуть.
Сегодня ночью я впервые вижу во сне жену.
— Ты и так безвылазно на своей работе, — обиженно хмурится она, — да ещё эта научная деятельность!
— Ань, там мальчишку привезли, чуть старше нашего Антошки, нужно глянуть, да плюс сложная операция — без меня не справятся.
— Вадик, я так больше не могу… — Устало говорит жена.
— Это в последний раз, обещаю. В последний. — Я торопливо накидываю плащ на плечи. — Езжайте без меня, ладно? А я, как освобожусь, сразу вылечу к вам.
— Как всегда… — Тихо произносит она.
Встаёт на цыпочки и коротко целует меня куда-то в подбородок — куда дотягивается.
Я ещё не знаю, что это действительно — в последний раз.
34
Я стою у окна в роскошном ресторане в центре города и пытаюсь собраться с духом. Прошло семь дней с того момента, как мы виделись с Вадимом Георгиевичем, и ровно семь секунд с того момента, как я в очередной раз приказала себе не думать о нём.
— Кукушкина, ты уверена, что он приедет? — Алла Денисовна меряет шагами банкетный зал заведения, специально откупленный на сегодняшний день для интервью и фотосъёмки. — Может, мне следует позвонить его агенту?
Начальница специально приехала сюда сегодня, чтобы проверить — получит ли она именно тот материал, на который надеется. Официальная причина её визита звучит куда приятнее — Барракуда хочет засвидетельствовать своё почтение уважаемым гостям.
«Что ж, насчёт уважаемых я не уверена, но своё почтение она может расходовать на кого пожелает».
— Он просто задерживается. — Объясняю я, пожав плечами. — Пробки.
— Лишь бы не сорвалось. — Ворчит она. Её каблучки противно колотят по каменному полу. Цок, цок, цок. — Я вызвала лучшего фотографа, и оплата у него почасовая!
Фотограф как раз выбежал покурить, а его ассистенты продолжают устанавливать аппаратуру.
— Не сорвётся. — Говорю я и продолжаю смотреть в окно.
Хотя, и сама не уверена, что Дубровский приедет. Вдруг мои слова совсем не подействовали на него?
— Ну, как? — Приходит сообщение от Кати. — Крыса в банке?
Мои губы трогает улыбка. Ну, не может Катюха без своих приколов.
— Нет. — Пишу я. Затем набираю ещё одно сообщение: — Зато здесь паучиха. Приехала проконтролировать процесс. — И отправляю ей.
— Вот Владик, вот сучий сын! — Приходит ответ. — По-любому же знал, что она поехала к вам, хоть бы предупредил!
— От него не дождёшься.
— Ладно, держись там! Хвост пистолетом! — Утешает подруга.
Я кладу телефон на подоконник и обхватываю себя руками, чтобы не замёрзнуть. У окна довольно прохладно.
— Простите, чуть не задел вас. — Официант проносит мимо меня поднос с закусками и ставит на фуршетный столик.
Меня мутит от запаха еды, поэтому я стараюсь туда не смотреть. Закрываю глаза и мысленно ещё раз прокручиваю в голове вопросы, которые собираюсь задать бывшему любовнику и девушке, которая заменила меня в его постели.
На третьем вопросе мысли снова возвращаются к Доктору Красавчику: почему он не позвонил? Хотя, на самом деле, ничего удивительного — я сейчас с натяжкой тяну на сексуально привлекательный объект для одиноких красавцев. Был бы он престарелым неудачником, разошедшимся с женой, пузатым и потерявшим половину зубов, может, и клюнул бы на такой лакомый кусочек, как я — на беременную от другого мужика проблемную бабу! А тут… Нет, совсем не вариант.
— Не подъехал? — Интересуется Барракуда, заваливаясь на кресло, вытягивая стройные ноги и доставая планшет.
