— Серьёзно?
Никита ёрзает на диване, но Нелли в попытке успокоить шлёпает его по бедру:
— Абсолютно серьёзно! Мне показалось, передо мной какой-то невзрачный неудачник в глупом костюме, да ещё и с поддельным ролексом! Прости, Никит! Я помню, что это был реквизит! — Нелли хохочет, снова ударяя его по ноге. — Я до этого встречалась с одним неформалом, а до него был рокер, поэтому мужчина в костюме для меня это… ну, такое… в новинку, что ли. Это уже потом он так красиво ухаживал, что я быстро в него влюбилась.
— А ты? — Я задерживаю взгляд на Дубровском. — Ты влюбился в Нелли с первого взгляда?
— Да. — Кашлянув и приняв удобную позу, говорит Никита. Он бросает на девушку взгляд, который, по его мнению, должен казаться восторженным и влюблённым, но получается у него плохо, так как этот человек не способен ни на какие чувства вообще. — Я увидел Нелли и потерял покой и сон. Решил, что добьюсь её, во что бы это ни стало. — Он подносит её ладонь к губам и целует. — Я никогда не видел никого прекраснее моей Нелли.
— Никогда? — Вырывается у меня.
Нелли смущённо хихикает:
— До меня у Ника не было ни с кем серьёзных отношений. Никогда!
— Вот как… — Хмыкаю я и натягиваю на лицо улыбку. — Вообще-то, да, у мужчин это частое явление…
— Нелли — первая, кто вызвал у меня такие чувства. — Подтверждает Дубровский.
Я смотрю, как они милуются, и боюсь того, что сцена окончится лобызаниями. Стоящая поодаль Барракуда в экстазе комкает ворот блузки, а меня снова начинает тошнить.
— Расскажите о своём первом свидании. — С мазохистской стойкостью прошу я. — Как оно прошло?
— Ну… — начинает Никита.
Но Нелли обрывает его на полуслове:
— Это было волшебно!
— Да… — Кивает Дубровский и хмурится. — Только мы никак не могли встретиться…
— Ах, ты про это! — Она толкает его в бок. — Просто я дитя андеграунда, а Ник пригласил меня в оперу! Мы договорились встретиться в одном месте, я приехала в другое, мы созвонились, он сказал мне ждать его, но я замёрзла, в итоге он пришёл в то место, где я была, а я уже ушла оттуда, потом он вернулся за машиной, поехал за мной, а я, опасаясь нарваться на фанатов, предпочла сесть в такси и долго не могла объяснить ему, где нахожусь…
— Просто у неё в голове навигатор времён Сусанина! — Не выдержав, язвит Дубровский.
— Точно! — Не распознав саркастических интонаций, хихикает Нелли. — Но в итоге мы всё равно встретились, посидели и пообщались.
— Романтический ужин?
— Да, и прогулка по ночным улицам, так романтично!
— Вы не думали написать об этом песню?
— Кстати, да. — Нелли смотрит на него с обожанием. — Ник меня всегда так вдохновляет! Однажды он даже написал мне стихи!
— Правда? — Мои брови лезут на лоб.
Щёки Дубровского краснеют, он снова начинает ёрзать:
— Да, это так…
— Расскажите!
— Не… — Запинается Никита.
— Он написал их на салфетке и передал мне в гримёрку после концерта! — Восклицает Нелли. — Правда, потом обиделся, что я указала ему на ошибку в слове «очаровательная» и ещё на запятые…
Она трещит, не замечая, как Дубровский закипает от злости. Всё рассказывает и рассказывает неудобные подробности, а я продолжаю закидывать и закидывать её наводящими вопросами. Пользуюсь тем, что у Дубровского не хватает духу заткнуть фонтан её откровенности.
Далее следуют истории о том, как он подарил ей элитную сумочку вместо роскошной электрогитары, и Нелли раздумывала, не поиграть ли на ней во время концерта — «ха-ха, как неловко и смешно». Потом, как Никита постоянно всё путает и приносит ей обычное молоко вместо соевого, и о том, как он «ничегошеньки не смыслит в нормальной музыке», и всё ему нужно объяснять.
— Любовь, деньги и творчество. — Говорю я. — Распределите по степени важности.
— Творчество! — Выпаливает первым делом Нелли.
— Любовь! — Брякает Никита, глядя на неё, хотя, наверняка, имеет в виду деньги.
Они смеются, а я умиляюсь над тем, что Дубровскому приходится ей всё время подыгрывать, а вот сама Нелли совершенно не заботится о том, чтобы ему хоть в чём-то угодить.
— Вы такие талантливые, как у вас получается не соперничать друг с другом? — Продолжаю я.
— Мы же творим в разных областях… — Пытается подобрать слова Никита.
— Количество наших фанатов несоизмеримо! — Режет по-живому его самолюбие юная певица. — В чём тут соперничать?
Дубровский смотрит на меня с негодованием: он взбешён за то, что я обнажаю слабые места их союза. Ему хочется, чтобы всё это скорее прекратилось, но я ещё не насладилась его муками сполна.
— Что вы любите друг в друге?
— Его силу, красоту, заботу.
— Её лёгкость, её… — Никита задумывается, оглядывая партнёршу. — Её т-таланты… Люблю, когда она поёт в душе…
— А тебе лучше не петь, Ник, прости! — Она наваливается на его плечо и смеётся. — Все медведи разом потоптались на твоих ушах!
Вид у Дубровского такой, будто ему отчаянно хочется огреть её по голове чем-то тяжёлым. Лучше сразу медведем.
— Зато он у меня такой зайка. — Добавляет она, прижимаясь к его руке. — И подаёт утром кофе с тостами в постель!
Зайка изображает улыбку — получается у него криво.
— А что не любите? Есть ведь, наверное, какие-то минусы, да? Ведь принятие недостатков друг друга это первый шаг к крепкому союзу.
— У неё почти нет недос…
— Иногда он бывает ужа-а-асным занудой! — Выпаливает Нелли. И тут же с виноватым видом виснет у него на плече и смеётся. — Мой любимый зануда, такой серьёзный, такой вечно бу-бу-бу-бу! Наверное, это всё наша разница в возрасте, мама говорит, что ты для меня староват!
— А вы ревнуете Нелли к её работе? — Интересуюсь я.
— Ревнует! — Подскакивает на месте певица. — И к работе, и к друзьям, и к поклонникам! Хочет, чтобы всё моё время и внимание принадлежало только ему, но, знаете, в нашем бизнесе вообще туго со свободным временем. А я вот Ника не ревную ни к кому!
Дубровский скалится в попытке улыбнуться, но больше напоминает в этот момент застывшую мумию. Я одариваю его своей самой ласковой и самой доброй улыбкой. Бедолага! Теперь ему остаётся только вспоминать о том, как я заботилась о нём, как посвящала ему всю себя. Но пусть привыкает: сам выбрал свой путь.
— Никита — талантливый актёр, его ждёт большое будущее. — Уверенно говорю я. — Наверное, порог его дома теперь осаждают сотни поклонниц, вы не боитесь его потерять?
— Нет. Он у меня надёжный.
— Вы любите Никиту?
