Редкий день не развожу плечом толпу то у метро, то на толкучках — это моя прогулка после работы. Отстучишь восемь часов на машинке и идешь, идешь, надо избавиться от тяжести в голове. Но теперь это не такие прогулки, как прежде… Печет солнце, хотя уже клонит к горизонту. Пьяные в блаженном беспамятстве сраженно лежат кто где, но больше под кустами. Девки-торговки поочередно хлещут «белую» прямо из горла, сморкаются «пальцем» — чего уж тут. Здесь же, на газоне, перед ними — ломти арбуза, бананы, красная рыба. Пересмеиваются, не стесняясь, аж до слез. Им весело, их время. У одной из-под юбчонки лезет исподнее, груди почти вывалились — она уже «под балдой». Нечесаные, размалеванные. Это их обеденный перерыв, а может, и конец «трудового» дня.
И все это в сотне шагов от метро «динамо». Смотрю на часы: четыре пополудни. Да, о пьяных. Вчера напротив «фонда Горбачева», в сквере, наблюдал, как бомж пытался стащить с мертвецки упившегося парня «адидаски». Люди озирались, но не больше. Бомж боязливо отстегивал липучки. Я прогнал его, попробовал привести парня в чувство. Бесполезно. Думаю, бомж занялся им, только я свернул на улицу Острякова.
Все гнойное, мерзкое прет наружу, поскольку в наличии все условия для этого…
Кажется, обычная речь под запретом. Со всех сторон сплошной мат. Бранятся дети, дамы, милиционеры.
Плюются во все стороны, лузгают семечки, что-то жуют, жвачки белыми пузырями внезапно надуваются из губ — особенно это удивительно с продавцами. Стоишь напротив, рассматриваешь товар — и на тебе. И всюду считают деньги, считают, прячут, дают сдачи, опять считают, один ларьковый «бизнесмен» (я знал его до «перестройки» — поливал газоны на стадионе) пожаловался доверительно: выручка вчера составила 42 кг бумажками (деньги он называет «мусором»), Сумма не столь великая, но набранная рублями и трешками потянула на целый рюкзак. Я посочувствовал новому «бизнесмену». от рэкетиров незаметно не пронесешь…
Город походит на столицу разгромленного государства. Мы и в самом деле как бы проиграли войну, пусть «холодную», но оттого не менее жестокую и обременительную. И победители с нами не церемонятся. И, как во всяком разгромленном государстве, у власти марионетки, посаженные в кресла высокомерными завоевателями.
Но вот загвоздка: мы ведь не проигрывали войну. Нас выдали, предали и продали, швырнув под ноги могущественнейшей коалиции западных государств.
Бал хищников
Это удостоверяет и сам Джеймс Бейкер Третий (так господин госсекретарь расписывается под документами): мы (то есть США. — Ю. В.) истратили триллионы долларов, чтобы выиграть у русских в холодной войне.
Эти триллионы ухлопали не только на вооружения. Отнюдь. Самым первым в программе сокрушения непокорного и самобытного народа России значилось разложение. Но первым тлен разложения, стяжательства тронул не народ, а верхушку партии, тайных служб и хозяев экономики, всю доблестную верхушку «слуг народа».
Джеймсу Бейкеру третьему вторит и нетерпеливый кандидат в президенты от демократов Билл Клинтон: мы-де изменили мир, отныне вплотную можно и нужно заняться Америкой…
Итак, до сих пор «они» по преимуществу занимались не своим домом, а нашим, то бишь до последнего дня устраивали у нас порядки, милые их вольнолюбивым натурам. Само собой, до Клинтона этому отпахались все президенты, не только кандидаты. Это являлось их наиглавнейшей задачей: сокрушить тоталитаризм, а вот дальше… дальше президенты ничего не объясняли. А из сокрушения тоталитаризма следовало (и мы в том убедились) разрушение России как сильного, независимого государства, превращение в колонию, чем сейчас на Западе и озабочены.
Вот откуда ветер пригнал смертоносную тучу на нашу землю (поддували ее, разумеется, и из других углов). Мы ликовали, стряхнув с плеч тоталитаризм, а нам уже кроили другие одежки — холуев при «их» свободном обществе. Ну а холуям Отечество без надобности. Что им, спрашивается, защищать? Да и вообще, кто дает команду и указывает, где враг и что оборонять?..
Мы-то, оказывается, год назад праздновали освобождение от тоталитаризма и кровавого прошлого на американские деньги. Для них, американских президентов и госсекретарей, это был, так сказать, целевой праздник. За ним уже ждал Россию целый свод намеченных «операций» — так было высчитано у них.
Как это растолковать людям вокруг, и услышат ли? Те, что в «мерседесах» и «тойотах», слушать не станут, хоть башкой об асфальт! Они уже отведали вкус «крови» — наживы, богатств. Они готовы на все. Они и есть победители… А эти «бизнесмены», что пробавляются грошовой уличной спекуляшкой, обманом таких же, как и они, несчастных? Нет, не станут и они слушать. Их тоже отравили. Они уже мыслят иными категориями: насобирать бы на лоток, лавчонку, «форд», девочек… — аж голова кружится, томность одна…
Вот афиша американского фильма «Через канализацию» — завесила весь внушительный фасад (с правой стороны) кинотеатра «Ленинград». На полотнище, понизу, черная вязь букв для завлечения: «Адвокат со своей невестой успешно возглавил шайку уголовников и воров…»
Адвокат? А у нас кто?
Слева афиша такого же достоинства — детский сексуальный (!) фильмец. Как раз подоспело окончание сеанса. Спрашиваю пожилую, очень опрятную тетю: «Хорош?»
Отвечает не сразу. Утирает кончиком платка глаза, заодно и приглядывается, стоит ли отвечать. Решила, стоит. «Господи, гадость!.. И дети, дети! Да что ж это?!» Последовал букет негодующих фраз в адрес президента Ельцина и почему-то Вольского (наверное, в те дни его часто показывали по телевизору). Объясняю, что Вольский еще не успел приложиться к власти, очень старается, но не успел. Тетя не дослушивает, понуро, бочком бредет к остановке троллейбуса.
А тут выруливает к клумбе и «москвичонок» — я уже заприметил. Это по мою душу: новая российскоамериканская ГБ не дремлет (да, именно «российскоамериканская»; вспомните унижения министра Козырева в переписке с Бейкером третьим, ставшие достоянием гласности; не министр России писал, а проситель, подчиненный, всячески страждущий угодить, отметиться, выслужить высочайшее одобрение)… так и полагается. Мы страна поверженная и завоеванная… Нас превращают в скотов — это очевидно, а мы особливо и не упираемся — тоже очевидно. Как же, ведь это с Запада, из самой Америки! Джефферсон, Линкольн, Майкл Джексон, сама Мадонна, «раздетая вполне». Свобода, равенство, братство…
Проститутка (почти ребенок — ее прельстила моя одежка: смахиваю на туриста — «оттуда», завоевателя) пыхнула в лицо сигареткой, забубнила что-то на ломаном английском. Совсем пропитой голосок. Я спросил по-русски, что ей. Она не смутилась: «Может, развлечешься, дядя?» Ну и сипит!
Глаза без злобы — их еще следует разглядеть за краской и мохнатыми нашлепанными ресницами. Зато в них такая пустота и такое презрение к окружающему миру! Не успеваю я отойти, ее окликают. Наблюдаю из-за плеча: приземистый, коротко стриженный кавказец в брючках «бананах», бело-розовой куртке. Ему за сорок, куртка не может спрятать брюшка. Лезут в «иномарку». кавказец, однако, тут же — назад. Шустро петляет в толпе. Это он к киоску, за бутылкой. «Невеста», поди, велела, «под балдой» — проще и ловчей… Вообще сытых и прилично одетых здесь достает. Но «гардероб» предельно прост, один стандарт, одно выражение лиц, одна прическа (короткая), быстрые движения, почти бег…
