Россия будет колонией, будет резервуаром самой дешевой, нетребовательной рабочей силы в мире, если политика властей не изменятся. А она способна изменяться лишь в одном случае, если мы захотим, мы — все люди, ибо «наше» правительство — это правительство национальной измены. Не сомневаюсь, к моим словам присоединятся десятки миллионов моих сограждан.
История вручила «демократам» во главе с президентом Ельциным мандат на создание сильного и свободного государства. Ни «демократы», ни президент это не осознали. Нет, не потому, что им сие не дано. Здесь набирает скорость рассчитанная политика предательства России — превращения ее в зависимое, сломленное государство с разобщенным, измученным скопищем людей вместо народа. Ни президент, ни «демократия» не уловили скрытого смысла истории — пробиваться своими путями, идти на все ради сохранения народа, жить во имя народа, не подставлять народ, не расплачиваться народом.
История действует строго по своим законам — еще никому не удалось умилостивить эту бесстрастную и волевую даму, у нее нет любимцев. Один из ее законов — закон выживания народа, самозащита этого громадного сообщества людей, выступающего в определенных условиях как единый организм. Кто это не осознает, будет вышвырнут на обочину движения. Ибо во веки веков народ имеет право на самозащиту перед угрозой уничтожения или ограбления и обессиливания. И он этим правом воспользуется.
Мы переживаем невиданный с древних времен упадок верховной власти, неприкрытое пренебрежение и неуважение к ней.
Известный историк Франции Ж. Ленотр, не питавший симпатий к якобинцам, писал о контрреволюционном перевороте июля 1794 г.: «Если побежденные термидора (т. е. якобинцы. — Ю.В.) не внушают симпатий, то победители еще меньше заслуживают их».
В точности повторена у нас та обстановка 200-летней давности с одной лишь разницей, что в августе 1991-го не стучала гильотина и не скатывались в корзину головы коммунистов, но к власти прорвалась откровенная мразь, как это имело место и во Франции 200 лет назад, — мразь, насквозь пропитанная изменничеством и стяжательством.
Отсутствие организации народа не означает его бессилие или отказ от своего будущего — это не надо забывать. Социальные взрывы, как правило, завязываются с пустяков, которые перерастают в шквал разрушений и насилий. А ошибки в руководстве на уровне великого народа — это уже исторические потрясения, неизбежность потрясений. Вы, кто у власти, упорно накликаете беду на свои головы. И она все больше, зримей принимает контуры второй октябрьской революции, теперь уже просто стихийной, страстно желаемой, потому что все больше и больше людей хотят уравнять всех вас, раз и навсегда — и больше не помнить, не вспоминать. Вы к этому сверхупорно зовете, даже не зовете — прилежно работаете над этим…
Парламентская система самоизживается в сознании народа, а с нею и сама «демократия», которая приняла у нас характер диктатуры лиц, диктатуры разгрома России.
Это вы, господа, повернули, почитай, всю Россию вот к таким письмам. У меня в руках одно из последних — из тех тысяч, что я получаю едва ли не каждый месяц. Оно из далекого Миасса под Челябинском.
«..Двумя руками был за перемены, за новую власть, а теперь я ее ненавижу. Сколько же бед она людям принесла и принесет еще! Вышвыривают с завода 4,5 тысячи человек и пытаются нам внушить, что все это нормально, так и должно быть…
На крови, на слезах, на горе построить прекрасное будущее — это я понять ну никак не могу. И ведь кто у власти? Опять вся сволочь, которая и раньше была у руля…
В городе какое-то затишье, как перед грозой.
Юрий Петрович, а может, все-таки Ленин был во всем тысячу раз прав? Не сможем мы понять капитализм… Нас учили быть честными, смелыми, благородными, любить родину. Может быть, все-таки не строй был виноват?..»
Тень революции, новых могучих перемен легла, задвинула, придавила Россию. И затихла Россия, как перед грозой…
Так мы с колен не поднимемся
«Правда», 16 июля 1993 г., № 135 (27089)
В зале, где проходит конституционное совещание, сидят люди с самым озабоченным видом. Сознают ли они, что здесь под корень рубят государственность России, именем президента нарушая закон? Ибо то, что они делают — «творят» конституцию, — не их право, а исключительное право и дело парламента. Тем самым они разрушают опорный институт государства — парламент, подменяя его произволом лиц.
В государствах, где существуют парламенты, никто не имеет права на создание конституции, кроме самого парламента. Так было во все века действия этого государственного института. В противном случае сам этот орган власти теряет смысл и значение, что, впрочем, мы и наблюдаем.
Президент может только вносить свои проекты (в том числе и конституционные) в парламент на рассмотрение, не более. Парламент, кроме всего прочего, и создан для того, чтобы власть президента не переросла в самоуправную диктатуру.
Всякий иной подход — нарушение основного закона государства: ДЕЙСТВУЮЩЕЙ конституции, которую имеет право отменить только принятие новой или захват власти заговорщиками, что, похоже, мы и наблюдаем.
Если разворот событий идет к тому, что парламент постепенно разрушают и отстраняют, и он утрачивает свое долженствующее значение, это свидетельствует о том, что в стране происходит ползучий государственный переворот. Подтверждением данному факту служит и неослабная атака на органы печати оппозиции — последнего препятствия на пути полного захвата власти президентской группой.
«Вся власть народу», то есть Советам — под этим лозунгом пробирались «демократы» и Б. Н. Ельцин со своей командой к власти. Это было начертано, кстати, на «шапке» одной из их главных, тогда еще полулегальных газет — «Хроники», редактируемой небезызвестным Мироновым. Теперь Советы (плохие или хорошие) — единственное препятствие на пути полного закабаления России. Любой единовластный чиновник, заменивший Совет (пусть городской, районный или сельский), становится бесконтрольным. В обстановке всеобщего разложения, повального воровства, хищничества и коррупции вместо ответственной власти мы получаем крупного мафиози — прежде всего организатора своего личного капитала. Подобная замена Совета на чиновника-мафиози неизбежна и влечет за собой, как неизбежное следствие, превращение государства в систему господства над страной преступной группы людей, неподотчетных, по сути, никому. Что это не домыслы, доказывает вся нынешняя деятельность власти, погрязшей в самых разнообразных пороках…
Все это Б. Н. Ельцин представляет достаточно четко. Смею напомнить еще раз его главный коренной пункт избирательной программы на выборах народных депутатов СССР Я был участником и свидетелем той борьбы, поскольку сам проходил по одному из самых рабочих, бедных районов столицы. Все это еще свежо и в памяти.
Уже тогда было ясно, что власть секретаря обкома или крупного партийного чиновника содержит преступные предпосылки к сращению ее с уголовной, ибо эта власть сугубо бесконтрольная, независимая от народа. Если ее и контролировали, то опять-таки чиновники от партии, — нет, не легко, а охотно поддававшиеся коррупции. Без контроля власти народом любая власть преступна — этот опыт человечество добыло долгой и кровавой историей. В понимании этого бывший кандидат в члены политбюро ЦК КПСС и обозначает как самое узловое, отчего зависит подлинная демократизация власти — укрепление власти Советов как власти народа. В своей программе, распространенной листовками в миллионах экземпляров (передо мной один из них), он четко формулирует это требование народной власти:
