В течение года (1993-го. — Ю.В.) граждане России дважды выражали свою политическую волю по ключевым вопросам политической жизни: на референдуме 25 апреля и на выборах 12 декабря… Результаты народного волеизъявления и опросы общественного мнения свидетельствуют о том, что между этими двумя датами произошло качественное изменение политических ориентаций населения страны. По данным опроса общественного мнения, социальная база радикального курса реформ сократилась с 40 % (в 1989 г.) до 25 % (в 1993 г.). Запаса общественной поддержки, полученной радикальными демократами в августе 1991 года, хватило на два года. Очевидно, что в сложившихся условиях сохранение прежнего курса реформ возможно было только силовыми методами.
«Шоковая терапия» в России оказалась несостоятельной (вице-президент США Гор назвал ее «шоком без терапии». — Ю.В.)…»
Грязь, попреки, запугивания, травля в письмах и попытках убить, безденежье… Среди одиночек один на всех ветрах ненависти и равнодушия…
Тяжко быть одному. Сколько раз уже судьба нарекала мне этот жребий!
«Итак, цена, которую общество заставили платить за экономические реформы в интересах меньшинства (уточним: ничтожного меньшинства. — Ю.В.), явно не сопоставима с их позитивными результатами…
После упразднения советской политической системы стало очевидно, что основная цель реформирования состояла в осуществлении буржуазной революции (контрреволюции. — Ю.В.) и построении основ капиталистического общества… Властвующая элита оказалась не в состоянии повести страну по эволюционному демократическому пути перехода к реальному капиталистическому рынку и, в силу сложившихся обстоятельств, была вынуждена вернуться к авторитарной модели государственного управления…»
* * *
Отметим этот факт — всего 25 % поддерживающих реформы на исходе 1993 года. С тех пор экономическое положение еще более ухудшилось. Не будет преувеличением, считать, что ныне реформы поддерживает заметно меньше 25 %. Горстка людей диктует всему народу свою волю-Провал реформ, насильственное разрушение страны, издевательства над народом, унижение национального достоинства русских в средствах массовой информации, вымирание русского населения, одно неохватное брожение и недовольство. Его, по разумению властей, можно было пресечь только кровью, другие средства для усмирения народа не представлялись надежными.
Сосредоточим внимание на событиях 21 сентября — 4 октября 1993 года. Не надо исследовать все нарастание сопротивления режиму личной власти Ельцина — достаточно исследовать события тех дней. В них вскрылась вся политическая суть нынешней власти. Ее природа, цель, назначение. Во всей полноте обрисовалось и наше будущее, которое не приближается к нам, а наваливается на нас свинцовой безысходностью, страданиями и утратой России, ибо отныне речь уже идет не только о государственной катастрофе, но и угрозе исчезновения русского народа, его вымирания и рассеивания, угасания национального самосознания. Печальным призраком глядит на нас из этого будущего и несчастная, раскромсанная Россия, возможность территориального раздела которой — та осязаемая действительность, что является конечной целью всей мировой политики. Эту черную действительность определяют для нас Израиль и США. Выброшенный прежде оппозицией лозунг о новой отечественной войне мнился нам больше пропагандистским и эмоциональным, этаким полемическим преувеличением. Однако отныне он уже выражает объективное направление процесса, пока еще скрытого и не выявляющего себя ничем, кроме стратегии предельного ослабления России и разрушения ее военного потенциала. Чтобы нам выжить, чтобы выжить русской России, надо повести общенациональную борьбу, целью которой должно быть утверждение власти народа…
Начнем с того, что 3 октября в Москве имел место не коммунистический путч, а народное восстание в чистом виде. Весь минувший год правительственные источники информации, а точнее сказать, невиданной за историю человечества дезинформации, то есть разнузданной шельмовки, подделки и безудержной клеветы, бесконечно повторяли возгласы Руцкого и Хасбулатова «идти на кремль». Это как бы обеляло исключительно кровавые действия Коржакова, Ерина и Грачева.
Вооруженное восстание было, безусловно, спровоцировано, ко прежде всего самой властью. Беспримерный по преступности акт разгона конституционного органа, затем четырехдневное людоедское избиение женщин, стариков, подростков вокруг дома Советов ОМОНом (причем имели место убийства безоружных граждан) озлобили, взвинтили народ. Террор ОМОНа имел обратное действие. Людей в оцепление прибывало все больше и больше. Жажда мщения раскаляла их. Это являлось общим настроением — отомстить!
А собачья жизнь, а надругательство над людьми, а наглое обогащение воровством, спекуляциями, хамство печати, бессилие судебной власти, вымирание народа, переход милиции на сторону власти, а армия, которая с такой покорностью приняла на себя роль нищенки?! Все это горем, болью запеклось в людях. Можно без преувеличения сказать, что огонь мщения, жажда мщения блуждали в те дни по улицам Москвы. Даже Москвы, скажем мы с горечью, ибо этот город — сионизированная столица русских, в которой все меньше и меньше становится русских и представителей других коренных народов. Ныне это город, во многом чужой нашим народам. Это крепость, из которой управляют разгромом и порабощением России. Иначе нельзя характеризовать власть, которая опирается на поддержку менее четверти населения и которая идет на любые ухищрения для незаконного продления своих полномочий…
Сейчас пресса «демократов» утверждает, будто стрельба по дому Советов велась болванками. Первой об этом заявила 21 сентября в вечерней программе «Вести» диктор Сорокина. Совершенно обалдевшие от лжи представители «демократического» телевидения и печати, как к примеру Сорокина и Сванидзе, сеют ложь о болванках и о том, что у президента якобы не было выхода. Вспомним, как 21 сентября в своей передаче Сванидзе напирал на Руцкого, требуя подтвердить, что у президента отсутствовала возможность мирного выхода, что никто и доныне не может назвать ни одного варианта мирного решения конфликта, поскольку такого нет, его не существовало вообще. А раз так, это уже автоматически подразумевает естественность расправы как единственного способа сохранения мира — действия уже благородного, гуманного, предотвратившего гражданскую войну.
Каждый из нас видел разрывы снарядов. Это проходило так долго и в таких бесстыдно-бесчеловечных подробностях, что выматывало душу — не у тех, что орали в восторге после каждого выстрела на улицах и площадях вокруг дома Советов. Мы видели и слышали удар выстрела и тотчас яркую вспышку взрыва, выброс дыма и за ней — кучи обломков, такие действия болванка не производит. Эти разрывы слышала не только вся Москва, но и весь мир, а с ним умершие и грядущие поколения русских. Мы их не забудем…
Болванки просто шьют встречные преграды, не взрываясь. По свидетельству очевидца Бабаева, находившегося тогда в доме Советов, «слышны стрельба, взрывы… В какой-то момент мы ощущаем мощнейший взрыв, потрясающий здание, нужен действительно мощный заряд, чтобы его поколебать… в 8.40 с Калининского моста стали стрелять танки прямой наводкой из 120-мм орудий. Но может ли разрыв такого снаряда поколебать здание?.. Таких исключительно мощных взрывов я зафиксировал 3 или 4» (Бронислав Бабаев. Расстрел Белого Дома. Иваново, 1994. С.111–112)…
