В полном соответствии с целями и задачами комитета за законность и народовластие мы вправе требовать досконального расследования всех обстоятельств событий 21 сентября — 5 октября 1993 года, а с ними и вопроса о законности действующей конституции. Ибо живет это государство вне закона, вне морали и вопреки воли народа.
Приложение. Письма и размышления
Иногда сядешь, и тебя незаметно схватывают оковы неземного одиночества. Кажется, мир отвернулся, пропал, нет больше людей, жизнь отстранилась, в ней уже навсегда — ничего от доброты и ласки… волчий оскал вместо лиц…
Со всех сторон одно обнаженное себялюбие, торжество могущества денег — они всему доказательство и оправдание.
Кажется, искровянилась страна в попытках выправить жизнь, сделать ее достойной или хотя бы не ранящей столь глубоко и часто. И народ… нет его решающего и последнего слова…
Все подминающий напор денег…
В письмах еще немало несломленных людей. Чтение их мыслей и чувств делает тебя сильным. Я уже прожил немало и с полным основанием смею судить о жизни. Одиночество — одно из самых тяжких ее испытаний. Ощущение пустоты — подобное испытание не по плечу даже самым убежденным и закаленным. Ты говоришь, а кроме своего голоса, ничего не слышишь. Ничто, ни единый звук, не приходит в ответ, кроме — брани и ненависти. Я так жил очень долго. Писал, думал, опять писал — и ни одного слова в ответ. Изоляция полная, будто ты один и никому не интересен. Измельчание в этом постоянном пребывании один на один в работе над книгами, когда нет надежды, что и книги твои будут когда-либо напечатаны, не грозит, а неотступно стоит в каждом дне…
Ни один отечественный предприниматель ничем не помог ни мне, ни моим товарищам в издании наших работ, патриотической газеты, в оплате выступлений по телевидению. Лишь в начале 1994 г. я и мои товарищи получили весьма незначительную помощь, просто ничтожную. Что после этого думать, как к ним относиться? Ведь борьба ведется за Россию, а не за наши кошельки. Каждый из нас давно бы уже сумел неплохо заработать. Однако никто на это не пошел, жертвуя всем для дела, отстаивая интересы беднейших сословий, интересы России…
Именно это не позволило нам развернуться в широкую организацию. Только это.
На множестве примеров убедился: молчание убивает душу. Джон Кеннеди как-то заметил, что, кто не говорит, когда это следует, теряет право говорить.
Ничего не делать — тоже отступничество…
Теперь в моей почте из каждых трех писем два обязательно толкуют об «американо-сионистской оккупации России».
На такой резкий сдвиг в настроении людей решительным образом повлияли события октября 1993 года. Расстрел дома Советов, сверхдеятельное и самостоятельное участие в этой бойне еврейских шовинстов-боевиков (в том числе группы «иерихон», засланной из Израиля) со своими особыми кроваво-трупными задачами (стравливание двух противостоящих частей русского общества в истребительной схватке, что им блестяще и удалось, а как иначе, им пособляла сама высшая власть) отбросили начисто все принятые нами дотоле рассуждения о несчастном, гонимом народе.
С опозданием общество начинает осознавать действительность, в данном случае трагическую и во многом (но не целиком) безысходную. Как всегда, подобное осознание сопровождается развитием процесса организации при сохранении прежнего, определяющего жизнь страны губительного процесса ее разрушения по всем направлениям.
С осознанием действительности к людям приходит и понимание того, что они оказались не только беззастенчиво обмануты во всем, но и обобраны до такой степени, что это уже связано не только с вопросам сохранения ими человеческого достоинства, но и невозможности существовать вообще. Подавляющему большинству людей, наконец-то, пришло осознание того, что стряслось в октябре 1993-го. Под прикрытием, якобы, воли народа и с благословения Запада, прежде всего США, произошел бросок новой власти к состоянию уже практически диктаторского беззакония, которое утверждает не только новая конституция, но и сам дух жизни, где правят деньга и насилие. Ради них была устроена бойня. Но во всем этом присутствовал и другой смысл: когда исполнительная власть зашаталась, она предпочла убивать в открытую, убивать тысячами, калечить сознание народа препохабнейшим в мире телевидением, продажнейшими газетами, незаконными судебными процессами для сохранения лично своей власти — власти сверхбогатых ничтожеств.
Это был акт гражданской войны, но почему в таком случае он вызывает такое негодование? Ведь гражданская война — это, так сказать, вещь обоюдная, бьющая одинаково во все стороны. Но в том-то и дело, что произошла бойня. Одна сторона, вооруженная до зубов, ринулась истязать, уничтожать другую часть народа, практически весь народ, но представленный лишь своей крохотной частью в Доме Советов. И вот эту крохотную часть били, уничтожали без ответа с ее стороны, по сути, связанную, лишенную даже возможности свободного слова. Этой поваленной, связанной части народа, лишенной и свободы движения, дико, изуверски стали пускать кровь. Это была не гражданская война, это была бойня, мясорубка…
Самое страшное — обмануть надежды людей, не выполнить их воли: уже не должно быть проб, не должно быть осечек. Мы идем по краю небытия России.
«Взять власть — и быть честным этому главному человеку от власти, то есть высшей власти — уже одного этого достаточно, чтобы жизнь в стране существенно подвинулась к лучшему…» — написал мне из Макеевки Георгий Росляков.
Вчера встречался со Святославом Федоровым, он сформулировал пять экономических принципов, которые должны вывести страну из тупика, и стал мне их перечислять.
Сколько же таких принципов уже формулировали совсем неглупые головы России! Сколько я слышал их!
Неужто не понятно, что все обилие этих принципов отлично видят там, наверху, да только не хотят, чтобы Россия прекратила падение в пропасть, не входит это в их намерения. Смеются они над всеми самыми толковыми принципами…
Сейчас важно пробиться к власти в стране действительно государственным, патриотическим силам, а что делать — это уже настолько наболело, настолько вызрело, что вырисовывается даже людям, далеким от экономики…
У поэта послереволюционной эмиграции, белой эмиграции, Аминада Петровича Шполянского (Дон-Аминадо) водились такие вирши:
Живем, бредем и медленно седеем…
Плетемся переулками Пасси…
и скоро совершенно обалдеем
от способов «спасения» Руси!..
Поставить вместо «Пасси» — «Москвы» — и каждое слово прилепится к нашим дням…
Нынешняя позиция российского политика как государственника и патриота является исторически оправданной и исторически неизбежной.
Надо сплачиваться, завоевывать народ; гнать всех, кто во власти ищет лишь удовлетворение своего честолюбия и корыстного расчета. В этом тяжком и смертном деле — деле во имя всего народа — надо отдавать себя и жизнь как нечто уже не принадлежащее тебе.
