И если Франция считает себя наследницей Рима, то Россия с полным правом — наследницей гордой Византии.
Лучшая армия Европы — шведская — с Карлом XII во главе разбилась вдребезги о твердыню России.
Это Россия в конце концов сокрушила непобедимую оттоманскую империю, терзавшую юго-восток Европы.
А поход Наполеона во главе армий Европы против России? Где оказался русский стяг после разоренной Москвы? Да, в Париже — том самом, где русскими не был тронут ни один камень. А Москва лежала разоренная — одно гигантское пепелище. И она уже так и не смогла возродить первозданную прелесть, от которой захватывало дух у солдат великой армии, предавшей ее тотальному разграблению. Это было одно дикое, варварское насилие.
Это Россия в Первую мировую войну понесла самые значительные людские потери (об этом, кстати, мало кто ведает) — и в значительной мере ради того, чтобы спасти Париж. В противном случае он был бы захвачен кайзеровскими армиями. Мы за это заплатили гибелью нашей лучшей армии под командованием генерала Самсонова.
Это о роли России в Первой мировой войне обмолвился французский маршал Фош — ваш национальный герой: «…если Франция не была вычеркнута с карты Европы, этому она прежде всего обязана России…».
Не правда ли, достойно сказано?
А вы даже шепотом не отважитесь на такое…
Это моя страна не покорилась Гитлеру, несмотря на весь обман народов, который учинили его правители (обман да еще невиданный по масштабам террор, который надорвал народы). У нас не нашлось капитулянтского правительства, и, что бы ни сочиняли историки разного толка, это именно моя страна сломала хребет немецкому фашизму, опять заплатив обильной кровью, в этот раз просто невозможной даже для воображения — почти 50 миллионов убитых и замученных. Это почти столько, сколько было жителей во всей Франции накануне войны.
Где хваленая демократия Франции, ее великая культура, просвещенная интеллигенция, которые делают возможным подобные оскорбления народу — указывать на дверь его главе? Опять напомню вам, господа, что Б. Ельцин может вам не нравиться — это ваше дело, но он глава огромного народа, символ российской государственности. И это мне растолковывать вам, политикам и членам высокого Европейского парламента?
Мы обязательно создадим новую Россию. Мы идем из огня страшной беды — и вы считаете возможным вести с нами речь как с побежденными?
Да, наши народы унижены, но отнюдь не сломлены, как бы этого ни хотелось многим.
Вам доставляет удовольствие читать, как пренебрежительно обходился Сталин с де Голлем? И нам стыдно за Сталина. Вам стыдно и нам.
Да, это было возможно не только из-за повадок диктатора — Франция лежала растоптанная врагами. Что она могла?.. Вы думаете, мы растоптаны — и берете тон диктатора?
Никто никогда не сможет вести разговор с нами как диктатор. И мы — не побежденные и не сломленные — это надлежит усвоить всем, кто хочет иметь дела с нами, не только вам, господин Жан-Пьер кот (вы, кажется, стали парламентарием для защиты интересов народов Европы, не так ли?). Слабой Россия не будет (есть пока, но потом не будет). Это не просто обновление экономики государства, этакая совокупность реформ. Изменяется весь уклад жизни народа — это не поддающийся измерению по своей грандиозности процесс.
То, что вы принимаете за российские народы: валютных попрошаек, проституток всех мастей, вымогателей и взяточников, готовых за франки и доллары на все, и прочих, низкопоклонствующих перед всем иностранным, — это не Россия. Это совсем не Россия. И наш народ не ленив и не разложен (об этом немало рассуждают в разных столицах). Подобные утверждения — величайшая нелепость. Не умей мы трудиться, не было бы России. Кто бы ее запас построил?.. Наши народы надорвали необъятная кровавая дань и безмерный рабский труд, заплаченные по счетам истории. Но смею заверить вас: там, где другие народы исчезли бы с географической карты, хлебнув лишь от толики наших бед, Россия поднимается для того, чтобы дать своим детям и внукам новое государство. И будьте уверены, оно, это будущее, будет достояно ее народов и поистине великих просторов, равных которым нет в мире.
Хочется предостеречь всех, кто позволяет себе поучать наши народы, кто похваляется своими богатствами и, сам того не замечая, опускается до тона и речи, оскорбляющих достоинство наших людей: не забывайте о будущем. Вы присутствуете не на похоронах России — кто думает так, роковым образом ошибается. Мы изболеемся, кровавой тяжкой болезнью заплатим за грехи и муки прошлого — и распрямимся. Не думайте, будто от нас останутся какие-то лоскутья земли, разрозненные «княжества». Никто не прибегнет к силе — от этого наши народы отучены, но превратиться своей родине в рваные куски территорий народы не позволят. Инстинкт выживания, народная мудрость, культура нации и наций не дадут превратиться России в лоскутное одеяло карликовых государств. Может быть, этого кто-то очень желает, но этому не бывать. Вероятно, сейчас, в нужду, неурядицы и развал государственных структур, это покажется фразой, но по-другому просто не может быть, да и не сложится. Там, где российская Федерация, там и будет Россия — ни на вершок меньше, ибо это в интересах всех народов, которые ее составляют, они уже так сплавились в одну историю, одну суть — разорвать это невозможно, разрыв пойдет по живому мясу для всех; обессилит и бросит в нищету все российские народы.
У России одна задача — преодолеть сопротивление реакционного партийно-бюрократического аппарата. Эту же задачу решают все народы, которые ее составляют. Нет ничего, что бы делить между самими народами. И после кровавой неразберихи, националистической игры вокруг национальных обид и боли общность истории, судьбы, общность беды и всего пути в конце концов неизбежно сплавят Россию. Она будет свободной родиной для каждого.
Мы выстоим — иначе быть не может. Народ не побежит ни в эмиграцию, ни за валютой. Куда идти, зачем? Его валюта — родная земля, трудовые руки, преданность своей истории и культуре.
Нас осмеивает мир, над нами издеваются все, кому, как говорится, не лень. Мы и впрямь смешны в наших парламентах, первых свободных газетах и книгах, отчаянных политических спорах. Что ж, мы берем уроки у истории. Каждый новый день для нас — практика совершенно не известного дотоле политического бытия.
Но никто не заглянул в душу огромного народа. Она изранена, опустошена, измучена, однако по-прежнему принадлежит своей земле, своей истории. Народы России прорвутся в будущее, обязательно прорвутся. Они уже несут на своих плечах это будущее.
Интервью для российского радио в конце ноября 1991 года
Полагаю ошибочным переносить польский опыт шоковой терапии на нашу жизнь. Ну посудите сами: у поляков был кредит, помощь на 20 миллиардов долларов. В пересчете на нашу жизнь, наш народ (ну, так, грубый, конечно, пересчет) это около 200 миллиардов долларов. С такой помощью отважиться на шоковую терапию можно. Во всяком случае, есть на что опереться.
В Польше было уже устоявшееся фермерское хозяйство. В подавляющем большинстве хозяйство в деревне являлось частным. И уже не один год, а давно. Были налаженные связи деревни с городом, и земля не пустовала: работала и продуктов производила очень и очень много. Достаточно, чтобы накормить все население Польши.
