Стоп! Зовут к раскопу. Эврика! Первая находка — на глубине 80 см обнаружена часть фрагмента тазобедренной кости, черного цвета, по виду обработанная сильным хим[ическим] реактивом...
Стал шарить руками под водой... прощупывает ребра, кисти рук с маленькими косточками. Пытаются отчерпать воду; но, кажется, это бесполезно...
Как здорово выбрал место Юровский, посреди дороги, в гати, залило мокрой глиной и водой.
Фрагментов одежды нет. В наиболее разработанной части кости превратились в золу. Теперь они обнаруживаются по всей площади раскопа... Трупы лежат друг на друге...»161.
В дальнейшем предпринималась попытка найти остатки кострища, а под ним — останки двух сожженных трупов, но безуспешно. В этих раскопках помимо Г. Т. Рябова и А. Н. Авдонина участвовали еще 4 человека — их жены М. В. Рябова (Кондратьева) и Г. П. Авдонина, а также инженер Г. Т. Васильев и геолог М. С. Кочуров. Извлечены были 3 черепа, все остальные кости возвращены в захоронение. Оно было приведено в прежний вид, накрыто теми же шпалами. Какие-то минимально щадящие меры к останкам были приняты. В то же время наличествовал и элементарный непрофессионализм, пренебрежение нормами археологических раскопок, в частности черепа вымыли в ручье, смыли наслоения, очевидно, даже остатки тканей, мозга. Многие обвиняли и обвиняют Рябова и Авдонина в кощунстве, в непрофессионализме, нарушениях норм и т.д. Конечно, это справедливо, но в то же время должно быть и понимание: в те годы при нашей отечественной антидемократической, безответственной, антигуманной системе трудно винить Авдонина и Рябова в содеянном. Раскопки могли произвести просто случайные люди, преступники, останки могли или вообще исчезнуть, или стать предметом торга и наживы, или быть просто уничтоженными службой КГБ (не смогли чекисты Юровского этого сделать, так сделали бы современные «юровские»). В реальной ситуации действия поисковиков могут быть и объяснены, и, видимо, оправданы. Во всяком случае, именно они в итоге раскрыли тайну захоронения, вернули обществу останки Романовых, тем самым внесли вклад в выяснение судьбы Царской Семьи. Они наглядно подтвердили, что никакое, даже самое тщательное уничтожение следов преступления не может гарантировать того, что оно не будет рано или поздно раскрыто.
По утверждению Г. Т. Рябова, изъятые черепа им были увезены домой, в Москву. Там он намеревался организовать их экспертизу, но не смог, не решился на официальное обращение к специалистам и т.п. В 1980 г. черепа, упакованные в полиэтиленовые мешки и деревянный ящик (для лучшей сохранности), вернули на прежнее место. Что происходило с находкой до ее возвращения, знает лишь он сам. В 1989 г., когда обстановка в стране несколько оздоровилась, Рябов дал интервью для «Московских новостей», в котором оповестил общественность о том, что ему известно место захоронения Романовых, и предложил произвести его вскрытие с участием государственных органов. Но соответствующей реакции с их стороны не последовало. Не помогли и обращения к генеральному секретарю ЦК КПСС, а с 1990 г. — президенту СССР М. С. Горбачеву162. Тогда же и в последующие годы в различных изданиях появляются статьи, интервью, взятые у самого Рябова, у Авдонина, а также публикации журналистов, писателей, историков.
Наконец в 1991 г. на раскопки решились власти Свердловской области. Начало этому было положено тем, что по их же совету 10 июля 1991 г. А. Н. Авдонин обратился с официальным заявлением к начальнику Верх-Исетского районного отдела милиции г. Свердловска В. И. Пичугину. Он писал: «Сообщаю Вам, что несколько лет назад мною были обнаружены человеческие останки в лесу неподалеку от расположения Мостоотряда № 72. Это место могу показать. Авдонин»163.
Устно власти были им проинформированы о том, что это за останки. Заявление было написано как формальное основание для возбуждения уголовного дела и производства раскопок, составления группы, выделения материальных и технических средств на их проведение. Еще в начале 1991 г. Авдонин был на приеме у председателя Свердловского облсовета Э. Э. Росселя, который дал официальное согласие на раскопки и затем заявил представителю печати, что согласовал этот вопрос с Б. Н. Ельциным, за месяц до того ставшим президентом Российской Федерации164. Подготовка шла в ударном темпе, и раскопки были произведены через несколько дней165. Г. Т. Рябов, извещенный о том, что таковые состоятся, от участия отказался. «Нельзя было повторять кощунственное и некомпетентное вмешательство в захоронение — только силами дилетантов без привлечения к работе ведущих советских и зарубежных специалистов, техники и технических устройств»166. Производились раскопки 11-14 июля. Они были осуществлены с определенным минимумом подготовки, благо — все же с участием археолога Л. Н. Коряковой (ей помогал доцент-математик И. О. Коряков, хорошо знакомый с технической стороной полевых археологических работ). В целом их уровень, однако, не соответствовал общепринятым нормам. После официального первого «лопатного» раскопа еще находили сотни оставшихся в захоронении косточек и предметов, и хотя не сразу, но в нем выбрали, видимо, все167. Останки все же извлечены, описано их положение в захоронении и состояние. Они сохранены для общества, истории и науки.
В обобщающем материале, главным образом по «Протоколу осмотра места происшествия», заключениям Коряковой, записано:
«В могиле на глубине от 70 см до 1 м от поверхности находились сложенные друг на друга и отдельно лежащие скелетированные останки 9 лиц. На одном из скелетов в области таза сохранились мягкие ткани в состоянии жировоска. Черепа от 3-х скелетов находились в деревянном ящике рядом с захоронением...
По мнению экспертов, принимавших участие в раскопках, на ряде черепов и костях имеются возможно огнестрельные и другие механические повреждения, причиненные прижизненно.
Остатков одежды в захоронении не обнаружено, но сохранились фрагменты веревок, что может свидетельствовать о том, что люди были помещены в могилу в обнаженном виде...
В процессе осмотра скелетов на месте происшествия, а затем и в Свердловском областном бюро судебно-медицинской экспертизы (где останки находились до захоронения в С.-Петербурге в 1998 г. — И. П.) были обнаружены фрагменты волос...
При рентгенографировании мягких тканей скелета № 2 были обнаружены (впоследствии извлечены) две пули. Еще одна пуля была обнаружена в небольшом фрагменте мягких тканей... изъятом со дна могилы.
В течение июля-августа останки были тщательно промыты и просушены. В процессе осмотра смывов и проб грунта были обнаружены фрагменты костей, зубы... обнаружено и изъято около 300 фрагментов мелких костей, 11 пуль, 14 мелких фрагментов керамики, 13 зубов, около 150 конгломератов мягких тканей, фрагменты веревок»168.
В дальнейшем, после первой экспертизы в Свердловске, производилась разносторонняя экспертиза останков специалистами Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежа, Киева, Красноярска, затем — Англии и США. Особенно важной была молекулярно-генетическая экспертиза. Авторитетнейшие экспертные центры идентифицировали останки членов Царской Семьи Романовых: Николая Александровича, Александры Федоровны, их детей — Ольги, Татьяны, Анастасии, а также доктора Евгения Сергеевича Боткина. Другие останки, по всем признакам, принадлежат обслуживающим Семью и расстрелянным вместе с нею комнатной девушке (горничной Александры Федоровны) Анне Степановне Демидовой, лакею Николая II Алексею (Алоизию) Егоровичу Труппу, повару Ивану Михайловичу Харитонову. Крупнейший специалист по пластической реконструкции С. А. Никитин создал по найденным черепам скульптурные портреты. Проведенное затем фотосовмещение прижизненных портретов со скульптурными изображениями показало их полное совпадение. Сейчас и в будущем может возникать немало вопросов, связанных с частностями, например — была ли на черепе Николая Романова костная мозоль от травмы, полученной во время поездки в 1891 г. в Японию и т.д. Кстати, травмы от двух ударов, нанесенных Николаю II японским националистом-полицейским саблей плашмя через фетровую шляпу, были незначительными. В частности, во врачебном заключении о второй из них было записано: «...лобно-теменная рана находится выше первой на 6 сантиметров и идет почти параллельно ей, имеет 10 сантиметров длины, проникает через всю кожу до кости... извлечен свободно лежавший между сгустками крови осколок кости — клиновидной формы, около 2,5 сантиметров длины, 2 миллиметра ширины в одном его конце и 1 миллиметр — в другом. Толщина осколка в лист обыкновенной писчей бумаги»169. Правильно ли было сделано врачебное заключение и могла ли нарасти мозоль на месте тончайшего отслоения костной ткани? Не поврежден, не разбит ли людьми Юровского в числе других этот участок черепа Николая Романова лопатой или чем-то другим? Некоторые извлеченные из захоронения черепа повреждены очень сильно.
