2. Палачи и их руководители
Вопрос о непосредственных убийцах, прямых участниках расстрела Царской Семьи и других узников дома Ипатьева всегда был и остается в центре внимания исследователей и публицистов. Он стоит в ряду с вопросом о том, кто, где и когда принял об этом решение. Выше уже рассмотрен вопрос о нескольких командах, которые сконцентрировались в Екатеринбурге, находились при облчека и потенциально рассматривались как ресурс в предрешенном деле цареубийства. Это — чекистская команда внутренней охраны; это — команда из семи австро-венгров, значащаяся как сформированная в 1-м Камышловском стрелковом полку (она могла быть, что скорей всего, вызвана из Перми из охраны поезда Ф. Ф. Сыромолотова, а до того — из интернационального отряда, включенного в состав данного полка, или прибыть из Москвы с А. Е. Лисицыным, или быть совершенно особой, действительно только что доставленной с фронта); это — команда ВЧК Лисицына при условии, что отпадет маловероятная версия ее идентичности с теми семью австро-венграми, что значатся в документе (допустимо, что с Уралом маскировочно связали формирование команды ВЧК). Получается, что инициаторы убийства располагали к 16 июля 1918 г. тремя, а возможно и четырьмя, командами, каждая из которых могла быть использована целиком или частично для его совершения. Это не считая возможности дополнительного привлечения людей из внешней охраны и из облчека.
Речь, скорей всего, должна идти все же о трех командах: а) внутренней охране; б) команде из семи австро-венгерских военнопленных; в) команде ВЧК Лисицына. Последняя, как и ее руководитель, уполномоченный Москвы Лисицын, чрезвычайно засекреченная, думается, могла использоваться для убийства лишь в крайнем случае, при отказе первых двух выполнять приказ.
К этому следует добавить, что в качестве непосредственных руководителей охраны, в том числе внутренней, заведомо нацеленной на уничтожение узников, прямое участие должны были принять скорее всего Я. X. Юровский и Г. П. Никулин — комендант ДОНа и его помощник, он же начальник внутренней охраны, — как потом и произошло. В последние дни руководители области решили включить в состав непосредственных участников расстрела еще группу видных чекистов и проверенных в деле карателей: упомянутого М. А. Медведева (Кудрина), а также военного комиссара ВИЗа П. 3. Ермакова, его помощника С. П. Ваганова, уже выполнявших функции палачей при подавлении антибольшевистских выступлений, и начальника внешней охраны П. С. Медведева, отнесенного также к ним в ранее цитировавшемся документе И. П. Мейера. Последние трое, официально не входившие в областную коллегию или службу ЧК, фактически находились в ее распоряжении, ибо руководителем военных и чекистских формирований, общим шефом был Ш. И. Голощекин. На низовом — поселковом уровне (ВИЗ, Сысерть) они могли значиться за ЧК и в действительности, как ее агенты, без огласки18. Во всяком случае, все трое выполняли роль военных работников, несших охранную, карательную службу, связанную с деятельностью ЧК. Назначение Юровского ответственным за уничтожение узников дома Ипатьева, выполнение им обязанностей коменданта, а по убытии Ф. Н. Лукоянова в Пермь — председателя облчека предопределяло его непосредственное участие в предстоящем кровопролитии. Остается не выясненным вопрос о подлинных причинах, отправки официального председателя облчека Лукоянова в Пермь перед самым расстрелом, после чего Юровский под документами подписывается как ее председатель (а не «исполняющий обязанности» или как-то в этом роде). Может быть, в последний момент возникли сомнения, что Лукоянов безупречно выполнит роль главного палача, и потому он был откомандирован под предлогом эвакуации документов и заменен Юровским, не вызывавшим сомнений на этот счет? Вообще говоря, Юровскому, как это часто бывает при казнях, можно было самому не стрелять, лишь отдать команду. Но, во-первых, при возложении обязанностей ответственного за проведение казни ему могло быть устно приказано участвовать в ней непосредственно (показать личный пример), во-вторых, он морально был готов к этому, еще в юности убив человека (отбывал тюремное заключение «за нечаянное убийство»), возможно в бытность большевиком-террористом, а затем и продолжил этот счет. Как увидим далее, включенная в последний момент коллегией облчека группа (Юровский, Никулин, Медведев (Кудрин), Ермаков, Ваганов и П. С. Медведев, всего 6 человек) выполнила возложенную на нее задачу, составив ядро команды палачей. Нет сомнений, что при исследовании ее персонального состава с привлечением любых документальных источников необходимо исходить из этого факта. При такой важной посылке, диктуемой, как будет доказано, фактами неопровержимыми, речь уже может идти лишь о доисследовании вопроса, дополнениях и уточнениях, о частичном привлечении членов двух или трех вышеназванных команд к участию в расстреле. Центр тяжести в решении вопроса о составе убийц перемещается с команды внутренней охраны (тем более латышей или венгров) на специальную группу от ЧК, состоящую почти целиком из русских (при одном еврее). Решение вопроса вообще упрощается. Он легче, разрешимей, чем считалось раньше.
Однако помимо данных об этой группе чекистов, карателей, персонально назначенных облчека в состав палачей, вопрос хотя бы об одной, а то и двух или даже трех командах, их участии в расстреле не снимается. Одна из них — внутренняя охрана — частью сил определенно участвовала в расстреле. Представители же другой или других, возможно, участвовали, хотя с нашей точки зрения — вряд ли. Но прежде чем продолжить речь о них, следует выяснить еще один вопрос. В последнее время в литературе зашла речь еще об одной команде. Отклоняясь от основной, реальной, концептуальной линии, подтверждающейся документами, рассмотрим и эту, с ними решительно не согласующуюся и расходящуюся. Вопрос об иной, еще одной команде, которая будто бы и расстреляла Царскую Семью, возник в последнее время, и опять же в связи с именем Я. М. Свикке, его бумагами, которые после просмотра частично опубликовала журналистка С. Н. Ильичева.
Как уже отмечалось, Свикке приписывал главную роль в решении судьбы Семьи Николая II, в ее казни Р. И. Берзину и себе, якобы поддерживавшему особую связь, минуя Я. М. Свердлова и Ш. И. Голощекина, действуя вопреки им, прямо с В. И. Лениным и выполнявшему его распоряжения. Надеемся, читатель понял, познакомившись с приведенными в предыдущих главах документальными источниками, что это вымысел. Речь может идти об участии в убийстве лишь одного человека из «свикковцев». К сожалению, версия Свикке совершенно всерьез подхвачена рядом нынешних авторов. Как было показано, Берзин в то время оказался вообще не у дел, был смещен с командования и уехал из Екатеринбурга в центр. Свикке же оставался в Екатеринбурге, затем эвакуировался в Пермь. Он не входил уже в число сотрудников Берзина, в члены Сибирской инспекции, в то время ликвидированной. И он уже давно не имел отношения к делу Царской Семьи. Свикке, как видно из документов, был назначен комиссаром типографии газеты «Вперед» — органа латышской группы коммунистов19. Роль его стала вообще малозначительной и сводилась к работе среди латышского, скажем так, землячества.
В конце жизни Свикке оставил такую запись в бумагах:
«Список товарищей, работавших под моим руководством в Свердловске:
