Какова же была реакция на события в Екатеринбурге и сообщения оттуда, как действовали в центре Свердлов и Ленин, не дававшие уральским работникам права сообщить об убийстве даже в урезанном виде? Все обдумывали, взвешивали, вероятно, ждали вестей о благополучном уничтожении следов преступления, захоронении. Ориентировались на официальное проведение вопроса через высшие органы власти. Вечером 18 июля действительно состоялось заседание Президиума ВЦИК. По рассмотрении вопроса в протоколе было записано:
«Слушали: Сообщение о расстреле Николая Романова (телеграмма из Екатеринбурга). Постановили: По обсуждении принимается следующая резолюция. Президиум признает решение Уралоблсовета правильным. Поручить тт. Свердлову, Сосновскому, Аванесову составить соответствующее извещение для печати. Опубликовать об имеющихся во ВЦИК документах (дневник, письма). Поручить т. Свердлову составить особую комиссию для разбора»146. В такую форму было облечено выступление Свердлова и принятое по нему постановление. Бессудный расстрел Николая II признан правильным, создано впечатление, что все совершилось в Екатеринбурге, центр лишь извещен, о казни всей Семьи — ни слова, хотя донесение об этом также было уже получено. Сделано так, как было условлено, «как договорились»147. Ни вопросов, ни хотя бы формального осуждения (мол, предстоял публичный суд, поспешили...) действий уральских большевистских руководителей не последовало. Тогда же, 18 июля, поздно вечером (после полуночи, то есть фактически 19-го) Свердлов пришел на проходившее параллельно заседание Совнаркома, шепнул что-то Ленину, очевидно, о состоявшемся решении Президиума ВЦИК, его характере, ибо оба сообщения — 17-го о казни Николая II, а затем шифрованное о казни всей Семьи — адресовались, как уже сказано, не только и не столько Свердлову, сколько Ленину, и он был в курсе всего. Ленин, прервав обсуждение вопроса о здравоохранении, объявил: «Товарищ Свердлов просит слово для внеочередного сообщения». В протоколе заседания Совнаркома выступление Свердлова, записанное лишь в самой краткой форме, фактически одобрено:
«Слушали: Внеочередное заявление Председателя ЦИК тов. Свердлова о казни бывшего царя Николая II по приговору Екатеринбургского Совета и о состоявшемся утверждении этого приговора Президиумом ЦИК...
Постановили: Принять к сведению...»148.
На заседании Совнаркома присутствовали: В. И. Ленин, А. И. Гуковский, В. М. Бонч-Бруевич, Г. И. Петровский, Н. А. Семашко, А. Н. Винокуров, В. И. Соловьев, М. Ю. Козловский, A. В. Галкин, С. Я. Смирнов, П. Г. Дауге, А. И. Свидерский, А. Г. Правдин, Л. Д. Троцкий, Попов, B. М. Альтфатер, П. И. Стучка, А. И. Рыков, В. П. Ногин, Э. М. Склянский, С. С. Пестковский, В. И. Невский, С. П. Середа, В. Н. Подбельский, Скорняков, А. А. Юрьев, Н. П. Брюханов, Николаев, В. П. Милютин, Попов (статистик), Сиринов (профессор), Б. Н. Чичерин, Л. К. Карахан149. Некоторые из указанных лиц, не будучи членами правительства, как например Сиринов, Попов, приглашались в зал заседаний по мере обсуждения тех или иных вопросов. Совнарком в отличие от ВЦИКа, даже его президиума, был более узким по составу, близким к Ленину, состоял лишь из коммунистов. Тем не менее в момент выступления Свердлова могли присутствовать и приглашенные лица, технические работники (секретарь, стенографистка?). И, надо полагать, Свердлов (как и Ленин) не мог быть откровенным, выдавать секреты, сообщать о действительном ходе дела. Свердлов повторил версию о получении телеграммы из Екатеринбурга о расстреле только бывшего Царя по решению местной власти, как и зафиксировано в протокольной записи (вместо Уральского совет ошибочно назван Екатеринбургским), обсуждения не последовало. Часть присутствующих, несомненно, знали истину, в их числе, очевидно, управделами СНК Бонч-Бруевич, Троцкий (вопреки его обратному утверждению в 1930-х гг.), Чичерин, Петровский, Стучка.
Таким образом, обе высшие инстанции официальной власти (за пределами ЦК РКП(б) — СНК и Президиум ВЦИК) вопрос рассмотрели и одобрили якобы самостоятельные действия уральского руководства. По тексту утренней телеграммы из Екатеринбурга от 17 июля была подготовлена информация о расстреле Николая II и одобрении высшими органами на Урале этого действия; информация была распространена от имени Бюро печати при ВЦИК 19 июля. В тот же день она была опубликована в столичных «Известиях»: «"На состоявшемся 18 июля заседании Президиума ЦИК Советов Председатель Свердлов сообщает полученное по прямому проводу сообщение от областного Уральского Совета о расстреле бывшего царя Николая Романова. За последние дни столице красного Урала Екатеринбургу серьезно угрожала опасность приближения чехо-словацких банд. В то же время был раскрыт новый заговор контрреволюционеров, имевших целью вырвать из рук Советов власти коронованного палача. Ввиду всех этих обстоятельств, Президиум Уральского областного совета постановил расстрелять Николая Романова, что было приведено в исполнение 16 июля.
Жена и сын Николая Романова отправлены в надежное место. Документы о раскрытии заговора посланы в Москву со специальным курьером. Сделав это сообщение, Свердлов напоминает историю перевода Романова из Тобольска в Екатеринбург, когда была раскрыта такая же организация белогвардейцев в целях устройства побега Романова. За последнее время предполагалось предать бывшего царя суду за все его преступления против народа, только развернувшиеся сейчас события помешали осуществления этого суда150. Президиум, обсудив все обстоятельства, заставившие Уральский областной Совет принять решение о расстреле Романова, постановил признать решение Уральского областного Совета правильным. Затем председатель сообщает, что в распоряжении ЦИК находится сейчас важный материал: документы Николая Романова, его собственноручные дневники, которые он вел до последнего времени, дневники его жены, детей, переписка Романова. Имеются, между прочим, письма Григория Распутина Романову и его семье. Все эти материалы будут разобраны и опубликованы в ближайшее время»151. Одновременно публикуется декрет о конфискации имущества Романовых, лежавший до этого времени под спудом, в ожидании смертного часа главы всего Дома. Одновременно помещается в газете и публикация с угрозами в адрес контрреволюции, буржуазии.
И вновь следует сказать, что в извещении, в основе 20 которого телеграфное сообщение из Екатеринбурга о рас-стреле Николая II, нет документа — постановления какого-то конкретного уральского органа власти. Сообщение даже не выделено кавычками. Больше того, в текст уральцев внесены существенные изменения содержательного характера, в том числе указание на эвакуацию из Екатеринбурга Семьи151, Романовых заменено на «Жена и сын Николая Романова отправлены в надежное место». Замена, вероятно, произведена с целью большей дезориентации общественности. Не случайно уже с этого времени валом пошли домыслы об освобождении или побеге дочерей (всех или одной Анастасии), о том, что они живы, скрываются в России или переправились за ее рубежи. Как отмечалось, не исправлена дата расстрела, осталось «16 июля». Существенно сокращена и изменена формулировка мотивов принятия решения. Мотив о попытке заговорщиков освободить, похитить Николая Романова заменен на угрозу таковой («раскрыт... заговор, имевший целью... вырвать тирана из рук Совета»). Коррективы последнего мотива являются, вероятно, следствием более осторожного подхода центра к обнародованию информации об убийстве, явная ложь о попытке освобождения бывшего Царя, то есть якобы фактическом нападении на охрану дома Ипатьева, заменена указанием лишь на опасность таковой, ибо в Екатеринбурге, который еще удерживался, находились и иностранцы, представители различных органов печати, которые точно знали: ничего подобного там не происходило. Готовившаяся П. Л. Войковым с участием других уральских лидеров ЧК провокация по «освобождению» Николая II, как уже отмечалось, провалилась, пришлось ссылаться лишь на заговор и угрозу освобождения152.
