Когда он под столом задевает коленом мое колено, я затаиваю дыхание и отстраняюсь. Наверное, это случайно. Он вроде бы даже не заметил.
Его телефон, лежащий на столе, громко вибрирует.
– Откроешь его для меня? – спрашивает он; руки у него заняты пиццей.
Он говорит мне пароль с набитым ртом, и я открываю уведомления.
– О! Это от той девушки! От девушки из Тиндера.
– Ха. Ты ей написала или она первой прислала сообщение?
– Она сама. Она написала: «Привет, как у тебя дела?» – и поставила улыбающийся смайлик.
Он смотрит на меня поверх ряда сережек.
Потом, заглотив третий кусок, он спрашивает:
– Тут есть ванная?
– Нет, но наверху есть. Можешь зайти у меня в квартире.
– Круто, спасибо.
Я не забываю убрать все обратно в сейф. Он берет коробку с пиццей, а я – бутылку виски. Пока мы идем через магазин, по коридору и по лестнице, я пытаюсь вспомнить, когда последний раз приводила к себе мужчину. Блейк у меня, конечно, не был. До него я встречалась с несколькими парнями из приложений, но ни с кем из них не вышло ничего, кроме пары свиданий, – или я шла к ним (я всегда выберу это), или мы вообще не заходили в спальню. Я роюсь в памяти. Что, последним правда был Кевин-барабанщик? Музыкант с той вечеринки, на которую мы с Кармен ходили в Восточном Уильямсбурге? Чувство ритма у него было безупречное (а дыхание нет).
Когда за мной идет Радж, я вижу свою квартиру свежим взглядом. Это студия, так что спрятаться негде; все на виду, все открыто для оценки. Стул возле двери погребен под кучей всяких свитеров и неоткрытых конвертов, под ним валяется груда обуви. Кровать не заправлена и смята. Ковер, наверное, надо было пропылесосить еще на предыдущем слое пыли. Нет, мне не нравится быть отвратительной неряхой – просто всю энергию, которую можно было бы пустить на уборку, я трачу в магазине. Там младенец мог бы вылизать пол и выползти здоровее, чем раньше.
Радж явно не замечает, как выглядит моя квартира.
– Отлично у тебя, – говорит он, направляясь через комнату к двери в ванную.
И его глазами я вижу, что все, может быть, не так плохо. У меня милый коврик из овчины, который приятно щекочет пальцы ног, на подоконнике ряд пышных зеленых растений (они искусственные, но на расстоянии кто их отличит?). Я наконец-то вставила все плакаты в одинаковые черные рамки, включая оригинал дебирсовского «Бриллианты – это навсегда» 1948 года, который закрепил традицию дарить на помолвку кольцо с бриллиантом (и слава богу). Квартира у меня маленькая, ей не помешает генеральная уборка, но, возможно, за нее не должно быть так стыдно, как я думаю.
Я убираю с дивана недочитанную книгу и сажусь. Вытащив телефон, я вижу пропущенный звонок, а потом несколько сообщений от Блейка.
«Привет! Надеюсь, неделя прошла удачно», – это первое.
Второе подлиннее. «Bond and Time выкупила столик на благотворительном банкете в эту субботу. Может быть, ты свободна и составишь мне компанию? Для меня это довольно важное событие, и я бы хотел, чтобы ты была рядом».
Последнее – как удар под дых. «Я по тебе соскучился», – пишет Блейк.
Радж выходит из ванной. Он сияет.
– Слушай! Мыло у тебя просто до смешного хорошо пахнет. – Он подносит ладони к лицу и глубоко вдыхает.
Я застываю. Нет ничего плохого в том, что Радж здесь. Он же мой друг, так? Между нами не происходит ничего непотребного; я даже помогаю ему найти девушку. Строго говоря, я даже не уверена, что мы с Блейком исключили третьих лиц. Официально мы не пара, и мы никогда не говорили о том, будем мы встречаться с кем-то еще или нет. Но сообщение от Блейка жжет мне руку, и я внезапно чувствую себя виноватой. Столько поставлено на карту, я должна тратить время и силы на Блейка, а не на какого-то другого парня, какие бы у меня ни были намерения.
Я сглатываю и пытаюсь слегка сползти по дивану.
– Слушай, мне что-то нехорошо, – говорю я.
Он опускает руки.
– Правда?
– Да, что-то накатило.
– Принести тебе тайленол? Бенадрил? Адвил?
– Нет, все в порядке. По-моему, у меня все есть.
Он улыбается.
– Куриного супа хочешь? Я знаю, где самый вкусный куриный суп. Это недалеко, честно.
Меня разрывает на части. Оттого, что я вру Раджу, мне еще хуже.
– Серьезно, все в порядке. Но наверное, лучше тебе уйти.
У него на секунду вытягивается лицо.
– Да, конечно. Тебе надо отдохнуть, – говорит он.
Поддергивает рукава худи и зачесывает пальцами волосы.
Он идет к двери, я его провожаю. Мы ненадолго замираем, не зная, что делать. Он неуклюже меня обнимает, но как-то вяло.
– Поправляйся, – говорит он на пороге. – Может, увидимся.
– Да! – кричу я ему вслед, пока он быстро сбегает по лестнице от моей двери.
Когда Радж уходит, я ложусь на кровать и отвечаю на сообщения Блейка.
«С радостью пойду с тобой в субботу. Звучит замечательно. Спасибо, что пригласил!»
Он отвечает минутой позже.
«Супер. Скоро сообщу подробности».
«Отл. Кстати, как проводишь вечер?»
«Да ничего особенного… просто «Безумцы».
«Можно я приеду?»
Еще до того, как ответное сообщение звякает в телефоне, я знаю, что там будет. Пульс у меня ускоряется. Блейк мой.
Глава 13
Коробку доставляют в субботу днем. У Джесс выходной, так что я молча наблюдаю за группой посетителей, когда замечаю за окном движение: курьер на велосипеде пристегивает свой транспорт к телефонному столбу. На курьере желтый с оранжевым светоотражающий жилет поверх линялой футболки с длинным рукавом, на плече висит голубой холщовый рюкзак. Я с удивлением вижу, что он заходит в наш магазин.
– У меня для вас доставка, мисс, – говорит он, обращаясь ко мне.
– Я ничего не заказывала, – отвечаю я.
Он осматривает комнату.
– Это же «Украшения Бруклина»? – Он зачитывает наш адрес.
– Да.
– Тогда это вам.
Он расстегивает рюкзак, кладет на стеклянный прилавок гладкую черную коробку размером с книгу и забрасывает рюкзак обратно на плечо. Прежде чем я открываю таинственную коробку, его уже и след простыл. Клиентки, три девушки, которые, кажется, говорят по-французски, оборачиваются и смотрят на меня. Если бы было похоже, что они всерьез настроены что-то купить, я бы, наверное, повременила с коробкой. Но они последние пять минут просто слоняются по магазину и шепчутся, отказываясь от моей помощи. У одной в руках пакет из Макдоналдса с пятнами жира, а вторая как подорванная пишет сообщения вместо того, чтобы смотреть на украшения. Они не будут возражать, если я открою коробку. На ней нет этикетки, записки тоже нет, и любопытство берет верх.
