Слесарь пришел, как и обещал, но снимать пальто не стал. Температура продолжала падать, а Гвен никак не могла включить бойлер. Во второй половине дня на оконных стеклах появился иней, и когда в дверь позвонили, Гвен направилась к двери в толстых носках, фланелевых пижамных штанах в клетку и объемном свитшоте с капюшоном и подвернутыми несколько раз рукавами.
К ее удивлению, за порогом стоял Кэм. Вид у него был серьезный, что уже не удивляло. Может быть, угрюмость была неким атрибутом профессии, вручаемым после экзамена на право заниматься адвокатской практикой.
– Ужасно выглядишь, – сообщил он.
– Вот слова, услышать которые мечтает каждая женщина. – Гвен посторонилась, пропуская его в дом.
– Извини. Я имел в виду, что ты не очень хорошо выглядишь. Все в порядке? – Лицо слегка смягчилось, и он сразу же изменился почти до неузнаваемости.
– Бойлер сломался, мастер говорит, что сможет прийти только завтра, а я думаю только о каком-то незнакомце, который ходит по дому, пока я сплю, и трогает мои вещи. Ну пусть не мои, пусть Айрис. Не считая этого, все чудесно, как в сказке.
Кэм поднял руку, показывая молоток и кусок фанеры.
– Я пришел к тебе с дарами.
– Починишь отопление? – обрадовалась Гвен.
– Извини, наверно, нет. Но вот эту штуку я прибью поверх стекла на двери. – Он пожал плечами. – На бойлер взгляну, но сразу предупреждаю – больших надежд на меня не возлагай.
– Ладно. – Прихожая вдруг съежилась, и делить ее с Кэмом стало неудобно, поэтому Гвен отправилась в кухню. Пока Кэм обследовал дверь, она включила электрочайник и достала с полки жестянку с чаем. Может быть, Кэм, как исполнитель завещания, обязан присматривать за недвижимостью? Мысль о том, что он связан с домом и, следовательно, с ней, пришлась ей по душе.
– Это входит в твои служебные обязанности? – Или ты заботишься обо мне?
Кэм обернулся.
– Ты о чем?
Гвен не знала, как спросить, находится он здесь по причинам профессионального свойства или личного. А потом вдруг поняла, что и не хочет этого знать.
– Ни о чем. Тебе чай или кофе?
Кэм забивал гвозди так искусно, что Гвен невольно залюбовалась им. Сняв пальто, он перебросил его через спинку стула. Плечи четко вырисовывались под белой рубашкой, волосы курчавились на шее, и внутри у Гвен творилось что-то странное. Прислонившись к столу, она обозревала его сзади.
Момент тихого наслаждения испортил звонок в дверь. Кэм обернулся и посмотрел на нее вопросительно.
– Кого-нибудь ждешь?
– Вообще-то нет.
Незнакомец был высокого роста и носил темное шерстяное пальто с небрежно заткнутым в него шарфом. Подозрительно гладкую кожу покрывал ровный загар. Такой ухоженный вид сочетается обычно с безобразно пухлым банковским счетом. Вот уж кому наверняка не нужна мазь от отморожения.
– Мисс Харпер?
– Здравствуйте. – Гвен протянула руку, и незнакомец крепко ее пожал. Интересно, праймером он пользуется?
– Я – Патрик Аллен, – представился гость. – Как глава «Ротари», я хотел бы поприветствовать вас от имени нашего городка. – Он усмехнулся с ложной скромностью, отчего Гвен едва не вырвало. – Я услышал о неприятном происшествии и хочу уверить вас – это очень безопасный город.
Через открытую дверь вливался холодный воздух; на обрамлявших тропинку кустах лаванды повисли сосульки. Правила вежливости требовали пригласить гостя в дом, но Гвен ощущала в воздухе странную вязкость, воспринимавшуюся как барьер. Чертов дом сам все решает. Пересилив это чувство, она улыбнулась со всей приветливостью, какую только смогла собрать.
– Не хотите ли войти?
Из кухни, небрежно поигрывая молотком, выглянул Кэм.
– Это Патрик Аллен, – поспешила объяснить Гвен, стараясь не замечать, как прибавило ходу сердце. В ее реакции на Кэма было что-то нелепое. Что-то, связанное со старыми воспоминаниями.
– Мы с Патриком знакомы. – Кэм улыбнулся, но улыбка не дотянулась до глаз. – Нечасто удается увидеть тебя по эту сторону реки.
– Могу и о тебе, Кэмерон, сказать то же самое. – Гость едва заметно кивнул. – Вообще-то, я как раз хотел поговорить с тобой кое о чем.
– Тебе придется договориться о встрече в офисе.
Патрик пропустил замечание мимо ушей.
– Это касается того нелепого фолк-фестиваля.
– Я уже говорил. С этим помочь ничем не могу.
Патрик скрестил руки на груди. Похоже, слышать нет он не привык.
– Тогда какой смысл в законах?
– Я и сам много раз задавал себе этот вопрос. – Кэм натянуто улыбнулся и повернулся к Гвен: – Где стоит твой бойлер?
– Если их нельзя использовать для защиты того, что правильно… – Патрик все еще гнул свое, и Гвен пересмотрела первоначальное мнение о нем, заменив «обходительный» на «раздражающий».
– Наверху. Последняя комната, в углу.
Кэм уже повернулся, но в последний момент остановился.
– Закон не о том, что правильно. Он о том, что законно.
– Но этот так называемый фестиваль станет полным недоразумением и лишь оскорбит чувства приличных людей, – не сдавался Патрик, принимая позу человека, сознающего свою важность, – приличных бизнесменов…
– А ярмарка поделок у них там есть?
– Извините? – Патрик взглянул на Гвен.
– На фестивале. У них там будут палатки для поделок или что-то в этом роде? Такое ведь часто устраивают.
– Чего не знаю, того не знаю, – с кислым видом ответил Патрик. – Зато знаю, что лужайку наверняка вытопчут.
– Чиппенем и Троубридж проводят эти ярмарки уже много лет и без всяких проблем, – возразил Кэм. – И, насколько я понимаю, городской совет ясно дал понять, что зеленая зона не должна пострадать.
– У нас здесь не Чиппенем, – вздохнул Патрик.
– Был бы рынок поделок, я бы с удовольствием поучаствовала. У меня даже палатка есть. – Гвен понимала, что ведет себя как ребенок, но остановиться не могла. Всем своим видом и манерами Патрик напоминал ей чиновника, представителя власти, против которой она всегда восставала. Горбатого могила исправит.
На мгновение Патрик растерялся и не сразу нашелся, что сказать. Потом неестественно громко рассмеялся.
– Я так понимаю, что рассчитывать на вас не приходится. Мою петицию вы не подпишете?
– Как местный бизнесмен, я поддерживаю все, что привлекает клиентов, – с улыбкой заметила Гвен.
– Что ж… Да, наверно, так. – Патрик замялся. Похоже, он хотел бы сказать что-то еще.
– Схожу за инструментами, – сказал Кэм и вышел через переднюю дверь. Винить его Гвен не стала.
