Гвен отпила чаю. Мэрилин хотела от нее того же, чего и от Айрис, но потом отказалась, сославшись на то, что получила помощь от соседки. О какого рода помощи могла идти речь? Уж не решила ли Мэрилин встать на собственные ноги, воспользовавшись неким любительским заклинанием? Вот это было бы плохо.
В кухню вошел Кот.
– Привет, малыш, проголодался? – Гвен потянулась за миской, но Кот прошествовал мимо. У двери он остановился и посмотрел на хозяйку. Взлохмаченная шерстка над глазами напоминала вскинутые брови.
– Что? Хочешь тунца? – Гвен постучала пальцем по миске. Нет, она не станет ни во что вмешиваться. Не хватало только закончить как Айрис. Кот не пошевелился.
– Вкусный, чудесный тунец. – Перед глазами всплыло искаженное мýкой лицо Мэрилин. Чтоб тебя…
– Думаешь, я должна что-то с этим сделать?
Кот сел на задние лапы и принялся демонстративно себя вылизывать.
– Вот же черт, – сказала Гвен и взяла ключи.
В «Добрый пекарь» Гвен вошла ровно в тот момент, когда Гарри проскользнул в знакомую кабинку. Кэм. Замечательно.
Притворившись, что ничего не видела, она направилась прямиком к стойке. Женщине за стойкой могло быть за пятьдесят, и тогда она владела искусством макияжа, а могло быть и около сорока, и тогда она жила на всю катушку.
– Миссис Конателло?
– Кто спрашивает? – Безукоризненной формы черная бровь эффектно выгнулась. Над пестрой косынкой возвышались тщательно уложенные волосы. Ярко-желтый топ привлекал внимание глубоким вырезом. Гвен даже ощутила короткий приступ сочувствия к бедной и несчастной Мэрилин.
– Меня зовут Гвен Харпер. Я подруга…
– Я знаю, кто вы.
– Вот и хорошо. Я могу поговорить с мистером Диксоном? Пожалуйста. – Между решением попробовать все же помочь Мэрилин и появлением у нее в голове вывески с надписью «Добрый пекарь» прошло приблизительно две секунды. Она поместила его в раздел «с этим разберемся потом». Сначала надо проверить Брайана. Понять, находится ли он под каким-либо влиянием, нетрудно. Глория научила ее обнаруживать симптомы и – к счастью – исцелять недуг.
Женщина за стойкой отшатнулась, словно от пощечины.
– А с какой стати ему быть здесь?
Гвен уже сформулировала ответ – с такой, что вы поддерживаете с ним интимные отношения на регулярной основе – и открыла рот, чтобы огласить его, но тут ее отвлек Гарри, призывно махавший обеими руками. Дело дрянь.
– Идите к нам, – позвал он. Сидевший напротив него Кэм оглянулся, но в отличие от Гарри сохранил нейтральное выражение.
Гвен коротко кивнула и повернулась к миссис Конателло, которая занялась раскладыванием пирожных на подносе. На ее щеках пылали два красных пятна.
– Миссис Конателло, пожалуйста. Мне действительно нужно поговорить с Брайаном… – начала Гвен, но в этот момент дверь в кафе распахнулась с такой силой, что ударилась о стену и отскочила. В дверном проеме появился мужчина в серой куртке, с раскрасневшимся и влажным от пота лицом.
– Охо-хо. – Моментально распознав маньячный блеск в глазах незнакомца, Гвен отступила в сторону. Мужчина перепрыгнул через прилавок, сбросив на пол поднос со сконами.
– Брайан! – выдохнула миссис Конателло.
– А, черт, – бросила Гвен и поспешно отступила к столику, за которым сидели Кэм и Гарри. Сомнений не осталось – Мэрилин определенно наложила на супруга заклятие.
– Надо же, испортил перекус, – печально заметил Гарри.
Между тем Брайан опустился на колени перед миссис Конателло, так что за прилавком скрылась даже его лысая макушка.
– Боже мой, – вздохнул Гарри, – это же негигиенично.
– Что? – Гвен вопросительно взглянула на него.
– Он… Он ведь не ублажить ее вознамерился?
– Какие у тебя грязные мысли, – фыркнул Кэм. – Он всего лишь хочет поговорить. Надеюсь.
– Мэри, я не могу так больше. – Сам Брайан оставался невидимым, но его голос разнесся по залу. Собравшиеся в этот не ранний утренний час посетители отложили приборы и повернулись на звук. Группа туристов поспешила достать телефоны, решив, вероятно, что здесь разыгрывается некая импровизированная сцена.
– Встань, идиот, – прошипела Мэри и кивнула в сторону ведущей в кухню двери. – Здесь мой муж.
– Я люблю тебя, Мэри Конателло.
Признание определенно не обрадовало Мэри.
– А-а-а-ах, – выдохнули зрители.
– За спиной! – крикнул один из туристов, успевший проникнуться духом разворачивающейся на его глазах драмы.
– О боже, – пробормотала, оборачиваясь, Мэри. На пороге кухни стоял мистер Конателло с металлической лопаточкой в одной руке и грязным полотенцем в другой.
– Этот джентльмен упал, – поспешила объяснить Мэри.
– Посторонним за прилавком не место, приятель, – сказал мистер Конателло, с любопытством глядя вниз.
– Мне необходимо поговорить с Мэри, – заявил Брайан. – Ух… – Обожание в его взгляде смешалось с растерянностью. – Ты меня ударила!
– Нечаянно. Поскользнулась, – объяснила Мэри и попыталась прогнать мужа в кухню. – Иди, займись яичницей.
– К черту яичницу, – проворчал мистер Конателло, но тем не менее скрылся за дверью.
– Дорогая, – подал голос Брайан, – я думал, ты сама этого хотела – чтобы мы поговорили об этом.
– Но. Не. Так. – Каждое слово миссис Конателло произнесла так, словно откусила его от целого предложения. – Ты что, рехнулся?
– Нет, Мэри. Я в полном рассудке, – заверил ее Брайан. – Ты выйдешь за меня?
– Разве он уже не женат? – негромко поинтересовался Гарри.
– Да и она замужем, – напомнил Кэм.
– Скажи да, милая, – воззвал из-за столика один из туристов.
Дверь в кухню снова распахнулась, и Мэри, проворно отступив от поклонника, подняла откидную крышку и громко сказала:
– Выходите, мистер Диксон. Все в порядке, вы просто упали.
Мистер Конателло с недовольным видом оглядел разлетевшиеся по полу сконы и осколки посуды и повернулся к жене.
– Приберись здесь, пока кто-нибудь не поскользнулся и не подал на нас в суд.
Брайан поднялся и, слегка пошатываясь, побрел к свободному столику.
Мистер Конателло обвел угрюмым взглядом зал и скрылся за дверью.
– Да, было интересно. – Гарри покачал головой и повернулся к Кэму: – Вот уж не думал, что Брайан способен на столь демонстративное проявление чувств.
– По-моему, он немного не в себе, – заметила Гвен.
– Обычно здесь спокойнее. – Кэм встал и выдвинул свободный стул.
