Тронутая несчастным видом племянницы, Гвен шагнула к ней.
– У меня нет никаких планов…
– Когда ты будешь продавать дом? Предупреди меня заранее, ладно? Не хочу прийти сюда однажды после школы и увидеть табличку «Продается».
– Я не планирую продавать дом, – мягко сказала Гвен. – Да и не могу пока. Может быть, останусь. Мне здесь нравится и…
– Нравится, но не настолько, чтобы перевозить сюда все. И даже переносить то, что в фургоне. Да, оставаться ты не собираешься. – Кэти распахнула заднюю дверь и вышла в сад, бросив через плечо: – Мама была права.
– Эй. – Гвен догнала племянницу на середине лужайки. – Я могу и остаться. Раньше у меня никогда не было настоящего дома, и я даже не знаю, как к этому относиться.
Кэти потерла ладони. Нос у нее уже порозовел от холода.
– Смотри сама. Делай, что надо. – Она кивнула в сторону пристройки. – Хороший бы получился склад. Ты бы даже могла устроить там офис. Поставить компьютер, разложить товар.
– Я не пользуюсь компьютером.
Кэти посмотрела на нее с жалостью.
– А надо бы. Запишись на курсы или что там еще.
– Зачем? – спросила Гвен, ожидая услышать восторги по поводу «Букфейса» или «Видтуба».
– Ты могла бы продавать свои вещи онлайн. Это куда лучше, чем болтаться по этим дурацким хлюпким ярмаркам.
– Хлюпким?
– Наверно. Там всегда мокро. Могу поспорить, ты постоянно попадаешь там под дождь.
– Иногда бывает, – призналась Гвен, чувствуя, что у нее закружилась голова.
– Давай посмотрим. – Кэти прошла к пристройке и толкнула дверь.
– Там заперто. – Гвен достала ключ и протянула племяннице. Кэти была права. Место идеальное. Прежде ее отвлекали тайны, магия и глупые предрассудки, но теперь она представляла стеллажи, заполненные канцелярскими и почтовыми принадлежностями, и компьютер у задней стены. Запасы можно было бы хранить наверху, а стол использовать для упаковки.
– Как он называется? Твой магазинчик.
– «Любопытные мелочи».
Кэти наморщила нос.
– Могло быть и хуже.
– Спасибо, – сухо сказала Гвен. – Галерея вроде катушек, иголок и пуговиц называется «мелочью», а еще мне просто нравилось, как оно звучит.
– Ну, тогда пусть так и остается. Клиенты у тебя уже есть, надо, чтобы они могли найти тебя.
– Найти меня они могут всегда. Я каждый год устраиваю одно и то же шоу.
– Это вовсе необязательно, – раздраженно указала Кэти. – В том-то и дело. Тебе больше не придется никуда таскаться. Ты сможешь вести дела отсюда.
Гвен улыбнулась.
– Хочешь, чтобы я осталась здесь?
Племянница бросила на нее снисходительный взгляд.
– Мне, вообще-то, все равно.
– Вот и правильно. – Гвен рассмеялась. – Я тоже люблю тебя, милая.
Переехав через мост, Гвен оставила позади беспорядочно разбросанные коттеджи и мощеные улочки и оказалась среди щегольских таунхаусов на другой стороне реки. На территории Кэмерона Лэнга. Взгляд ее скользил по тротуарам, как будто одного ее желания было достаточно, чтобы он магическим образом появился на улице. Дома взбирались по склонам холма, сквозь зелень вечнозеленых деревьев и из-за голых ветвей дуба и вяза проглядывал кремовый песчаник.
Ресторан «Оранжерея», неуклюже пристроенное к обычному таунхаусу уродливое порождение модернизма и стекла, можно было охарактеризовать как карикатуру на разрешенную перепланировку.
Патрик уже сидел за столиком и, увидев Гвен, поднялся ей навстречу.
– Я заказал вам джин с тоником, но могу принести и что-то другое.
Гвен заранее настроилась быть с Алленом пожестче, но теперь обнаружила, что ни энергии, ни сил играть намеченную роль нет.
– Все в порядке, – сказала она, снимая пальто, в чем ей попытался помочь материализовавшийся из ниоткуда официант.
– Чудесно выглядите, – прокомментировал Патрик.
Гвен улыбнулась.
– Спасибо. – Она умышленно не стала наряжаться и была в старой футболке, некогда черной, но застиранной до серого, с изображением коровы и надписью «moo power».
– Один из моих. – Патрик махнул рукой, заключив в жест столики, официанток в белых фартуках и, предположительно, кухню и туалеты.
– Очень мило, – вежливо заметила Гвен.
Патрик положил руку на меню, заглядывать в которое ему, по-видимому, не требовалось.
– Рекомендую лобстера.
Гвен покачала головой.
– Я пробовала однажды морепродукты. С моим желудком они не договорились.
Патрик поморщился, но у столика уже маячил официант.
– Думаю, начнем с белого вина. Вы не против? – Ждать ее ответа он не стал, и Гвен, откинувшись на спинку стула, огляделась, пока Патрик демонстрировал свое близкое знание меню. Ресторан был заполнен наполовину, и она насчитала три столика, за которыми сидели пожилые леди. За другими расположились группки друзей, вероятно годами встречавшихся за ланчем, деливших беды и радости и возвращавшихся домой с уверенностью в том, что, как бы ни повернулась судьба, они не одиноки. В дальнем углу, за маленьким столиком, Гвен заметила знакомое лицо. Лицо, увидеть которое ожидала с тех пор, как вернулась в город. Лицо, которое иногда являлось ей перед сном. Лицо, представлявшее всю возможную неприязнь, каждый неодобрительный взгляд и брошенную за спиной реплику.
Внешне Элейн Лэнг почти не изменилась. В аккуратно собранных волосах мелькали серебристые и белые нити, линия шеи стала чуть мягче, но в прочих отношениях она осталась прежней. Идеальная осанка, крошечная сумочка, сережки с жемчугом. Гвен выпрямилась. Спутница Элейн тоже показалась ей знакомой, а когда женщина слегка повернула голову, Гвен увидела профиль Лили.
– Не знала, что они знакомы.
Патрик оглянулся.
– Здесь все знают друг друга. Вы имеете в виду Элейн Лэнг?
Гвен кивнула.
– С ней моя соседка, Лили. Не думала, что они подруги.
– Скорее коллеги. Обе в районном совете. И, по-моему, Лили как-то связана с созданным Элейн благотворительным фондом помощи животным.
– Есть благотворительный фонд?
– Да, кажется, «Кошачья лейкемия». Вообще-то, Лили делает много хорошего. Такие, как она, нечасто работают на этом уровне.
– Такие, как она? Вы имеете в виду, что она воспитывалась в муниципальном учреждении?
– Нет, нет, – отмахнулся Патрик. – Я о том, чего она достигла. Это достойно восхищения.
– Согласна. – Гвен сложила руки на коленях, чтобы не ткнуть в Патрика вилкой.
