Он подтолкнул ее к кровати, а когда она упала на спину, вытащил ремень из шлевок. Глаза у Гвен расширились. Что-то новенькое. Уж не развились ли у него за последние десять какие-то необычные черты? Ее бы это не удивило. Мужчины более склонны к отклонениям и извращениям. Она даже открыла рот, чтобы отпустить шуточку вроде «Эй, только без спанкинга», но тут он поцеловал ее, и все шутки вылетели у нее из головы. Она притянула его к себе, а он вдруг схватил ее руки, поднял их над головой, накинул на запястья ремень и застегнул.
– Кэм… – Кожа была мягкая, но когда Гвен попыталась высвободить руку, ремень врезался в запястье. Она села выше. – Я не…
– Потом. – Кэм сдвинул юбку вверх, прохладный воздух приятно освежил бедра.
– Кэм… – повторила Гвен.
– Я занят. – Он отнял губы от ее бедра и улыбнулся. – Поговорим потом, да?
Гвен опустила голову на подушку.
– Боже… – Через несколько секунд до нее вдруг дошло, что в высшей степени неприличные звуки издает не кто-то, а она сама. Еще через секунду она вообще перестала сознавать что-либо.
– Это ты сказала. – Кэм навис над ней, и она выгнулась, чтобы поцеловать его. Слова были уже не нужны.
Гвен обхватила Кэма и потянула на себя. Его вес давил все сильнее, и она уже ощущала пульсацию там, где это давление было наибольшим.
Сознавая, что теряет рассудок, она шарила по его груди и животу – пусть и он так же забудет обо всем на свете.
Он поднялся, опираясь на руки, и его губы находили то ее рот, то шею, то подбородок. Гвен обхватила его ногами.
– Да…
Он скатился с нее, и от ворвавшегося в окно холодного воздуха она покрылась гусиной кожей. Кэм разорвал пакетик с презервативом и через несколько секунд вернулся, а вместе с ним вернулся и жар, моментально раскатившийся по всему телу.
Он встал перед ней на коленях и посмотрел с таким откровенным желанием, что она совершенно позабыла, что лежит совершенно нагая и что ее живот и груди постарели на тринадцать лет с тех пор, как он видел их в последний раз.
А потом он вошел в нее и задвигался, набирая темп, и давление нарастало и нарастало, пока все не взорвалось. Ее встряхнуло, внутри все сжалось, мышцы задрожали, а тут еще и Кэм со стоном упал сверху.
Гвен уткнулась лицом в его шею и с трудом вдохнула.
– Зашибись, – подумала она. А потом поняла, что произнесла это вслух.
Глава 14
Гвен проснулась. Кэм лежал, вытянувшись, рядом. В ногах свернулся Кот, недовольный, должно быть, тем, что какой-то незнакомец занял его законное место. В открытое окно струился холодный воздух, снежинки падали на подоконник и таяли на ковре.
Кот открыл желтый глаз и снова его закрыл. Значит, в доме никого нет, с облегчением подумала Гвен. У меня есть сторожевой кот. Неужели Айрис не могла оставить ей немецкую овчарку? Хотя, зная Лили, ее, пожалуй, не остановил бы и дог. Она тут же укорила себя за эту мысль. Гвен изо всех сил старалась не слушать сплетни и относиться к соседке непредвзято, но и забыть маниакальный блеск в ее глазах не могла. Как и неизменную, словно примерзшую к губам, улыбку.
Стараясь не побеспокоить Кэма, она медленно села и оглядела комнату. Темные очертания мебели, колышущиеся от ночного ветерка шторы. Что-то с этим окном было не так. Может быть, Айрис хотела, чтобы она постоянно подходила к окну посреди ночи? Но зачем? Просто так, позлить? Не исключено. Поиграть на нервах внучки из могилы?
Гвен вздохнула, примиряя себя с необходимостью вылезти из теплой постели и закрыть окно. Ночь выдалась холодная, и в чернильном море неторопливо плыл полумесяц. В лунном свете призрачно проступали знакомые элементы сада: стена, кусты, деревья и тропинки. Громоздкий куст слева от калитки напоминал пригнувшегося зверя.
Дорогу Гвен не видела, простирающаяся вдаль чернота поля сливалась с небом у скрытого от глаз горизонта.
– Что ты хочешь? – Она произнесла это вслух, чему сама приятно удивилась. Голос прозвучал спокойно и ровно, как у человека, полностью себя контролирующего.
Темнота местами сгустилась. Сгустки обрели смутно напоминающие гуманоидные формы, превратились в громоздкие, неуклюжие фигуры и двинулись, переваливаясь, по дорожке к дому, от калитки к задней двери.
Холодок страха скользнул по спине, но Гвен заставила себя смотреть прямо в сад. Страшилы были из разряда тех, что пугают, когда замечаешь их краем глаза, но обращаются в иллюзию, если смотреть в упор.
Фигуры продолжали движение, уплотняясь и становясь все реальнее. Паника комом подступила к горлу, и в этот момент в ушах вдруг раздался голос матери, спокойно и четко объясняющей заклинание для фантазмов. Видения, говорила Глория, увеличиваются в размерах пропорционально страху жертвы и рассеиваются простым пожеланием.
Фигура во главе банды и впрямь вырастала на глазах, ширилась и все отчетливее напоминала человеческую. Внутри нее вспыхнули огоньки, осветившие мальчишеское лицо. Распухшее, белое, оно выглядело точно так, как тогда, когда Гвен нашла утопленника. Призрак широко раскрыл рот, и оттуда хлынула черная вода.
– Нет. Убирайся, – вслух произнесла Гвен, не особенно надеясь, что это сработает. – Вас нет на самом деле.
И тропинка опустела. Фантазмы рассеялись.
Гвен в последний раз пробежала взглядом по саду, закрыла окно и вернулась в постель. Она замерзла до дрожи. Кот открыл глаза, посмотрел на хозяйку и выразил свое неудовольствие посредством жуткого хрипа. Кэм повернулся и сонно улыбнулся в полутьме:
– Привет. Все хорошо?
– Да. Просто плохой сон. – Там, в темноте, кто-то произнес заклинание и отправил к ее дому призраков. Может быть, напугать хотел тот мужчина, что вторгся к ней ночью. Кто-то хотел выгнать ее из дома, может быть, даже из города. И скорее всего, это был тот, кто помог Мэрилин Диксон наложить заклятие на Брайана. Что там писала Айрис? Нет хуже ничего отчаявшейся ведьмы.
Займусь этим утром, решила Гвен. При свете дня, когда все выглядит более управляемым. Кроме того, сейчас у нее в постели лежал Кэм Лэнг. Она вытянулась рядом с ним, а он притянул ее к себе, и какое-то время оба молчали.
Жарко. Слишком жарко. Уютно, да, но слишком жарко. Разбуженная этим сигналом, Гвен проанализировала ситуацию и пришла к выводу, что прижавшийся к ней Кэмерон Лэнг укрылся, должно быть, тысячью одеял. Поворочавшись, она добилась того, что разбудила его. Открыв глаза, Кэм, по-видимому, сделал то же заключение. Выражение на его лице поменялось с сонного на обеспокоенное. Он сел и осторожно вытащил из-под нее руку. Потом встал с кровати, натянул брюки и повернулся к Гвен.
– В туалет.
Она кивнула, постаравшись ничем не выдать напряжения, но в голове уже побежали по кругу слова не уходи, и ей пришлось сомкнуть губы, чтобы не произнести их вслух.
