Вид у него был немного потрясенный.
– Что-то с дружбой у нас не складывается, – пробормотал он и снова потянулся к ней.
– Не складывается, – согласилась Гвен и села.
Кэм по-джентльменски помог ей слезть со стола и разгладить юбку. В расширяющийся интервал между ними снова ворвался прохладный ветерок.
– Я так больше не могу, – пытаясь сохранить остатки благоразумия, призналась Гвен.
– Но нам хорошо вместе, – возразил Кэм. – И я уже устал бороться с этим фактом.
– Да, но ты же снова и снова убегаешь от меня. Чего ты на самом деле хочешь?
Кэм слегка нахмурился.
– Думаю, начинать большой разговор об отношениях еще слишком рано. Ты согласна?
– Но это все-таки отношения? Потому что если да, то мне нужно быть честной с тобой. Во всем.
– Абсолютно.
Кэм снова закрылся, отгородился непроницаемым выражением, и внутри у Гвен похолодело.
– По-моему, к тебе пришли. – Она бросила взгляд на интерком, продолжавший пищать, как рассерженная муха.
– Надеюсь. – Кэм продолжал смотреть на нее.
– Засекреченная информация, – вздохнула Гвен. Скажи, что тебе нужно все. Я, мой дар, все. Скажи, что тебе наплевать на то, что думают другие.
Он притянул ее к себе и поцеловал, что было приятно, но не дотягивало до уровня четкого и ясного заявления.
– Попозже?
Сердце болезненно сжалось, но она нашла силы улыбнуться.
– Попозже.
– Мне приехать к тебе?
Дверь приоткрылась.
– Сэр, мистер и миссис Шоу нервничают.
– Пусть войдут. – Кэм опустил голову, а Гвен с опозданием заметила, что лежавшие на столе бумаги разлетелись по полу.
Вошедший в офис мистер Шоу бросил на Гвен взгляд, который мог бы убить и слона.
– Что здесь… – начал он.
– Весенняя уборка, – спокойно сказал Кэм. – Пожалуйста, садитесь.
Гвен подняла на прощание руку и выскользнула из комнаты.
К половине двенадцатого в пятницу Гвен уже приняла четырех посетителей. И всех через заднюю дверь. Аманда заскочила на чашечку чая и задержалась на полчаса, расхаживая по дому и указывая, что и где нуждается в ремонте. Женщина с почты, которую Гвен почти не помнила, принесла гардению в цинковом ведерке – предрождественский подарок. В приложенной к ведерку этикетке говорилось: «В память об Айрис и обо всем, что она сделала для моей семьи».
Фред Байрс наведался, чтобы узнать, печет ли Гвен фруктовые кексы, потому что с ногами стало намного лучше. Чувствуя себя виноватой – она совсем забыла про свое обещание, – Гвен дала ему целебную мазь, которую приготовила неделей раньше. Прищурившись, Фред с сомнением оглядел маленькую баночку.
– Так ты еще будешь делать тот кекс?
– Конечно, – сказала Гвен, делая усилие, чтобы не обидеться. Надо же, отыскала этот треклятый рецепт, потратила время, чтобы приготовить мазь, и на тебе. Да, потом она совсем о нем забыла, утонув в собственных проблемах, но тем не менее.
– Самое то, что требуется в такую погоду, – продолжал Фред. – Я его люблю с горячим чаем. Ты что об этом думаешь?
Ей вдруг пришло в голову, что на самом деле неважно, какую мазь она ему дала. Сам факт того, что о нем заботятся – пусть даже вот так, в мелочах, – был достаточным бальзамом. И в следующую секунду Гвен увидела, как он одинок, как потерян без жены.
– Я принесу, – пообещала она и получила в награду короткую улыбку.
Последней была Мэрилин Диксон, ворвавшаяся в кухню подобно урагану.
– Я на минутку. Забежала узнать, нет ли у тебя старых стеклянных банок.
– Вообще-то есть. Айрис оставила несколько ящиков.
– Чудесно! Я делаю пикули.
– А что с ароматерапией?
– Ну… – Мэрилин махнула рукой. – Запахи в рот не положишь. Я заготавливаю пикули, чатни и релиш.
Выглядела она чуть менее угловатой, чуть более здоровой, и ей это шло.
– Я принесла тебе немножко джема – томаты, чили и лайм. В знак благодарности.
– Это вовсе не обязательно…
– И хочу убедиться, что мы с тобой в расчете. Никто ничего никому не должен.
– Конечно!
– Вот и хорошо, – кивнула Мэрилин. – Знаешь, Брайан не любит острое. Говорит, у него какие-то неприятные ощущения. – На секунду ее лицо накрыла тень.
– Ты, вообще-то, как? – спросила Гвен. Мэрилин нервничала и держалась настороженно, и это бросалось в глаза. Вот и сейчас она пятилась к двери.
– Нормально. – Мэрилин пожала плечами. – Мне не нравится спать в одиночку, но, конечно, со временем привыкну.
– Я слышала, Брайан переехал на квартиру в Троубридже.
Мэрилин уже отступила к двери, но у порога остановилась в нерешительности.
– Это ужасно. Я посмотрела ее онлайн. Сказано, что в квартире одна спальня, но на самом деле это лишь чуть более, чем студия. Все, что он может позволить на свою зарплату. – Она наклонилась вперед. – Знаешь, за пять лет ему ни разу ее не повысили.
В голосе ее слышалось такое злорадство, что Гвен даже испытала сочувствие к Брайану.
Ящик с пустыми стеклянными банками она вынесла сама и загрузила в багажник машины Мэрилин.
– Видела, что написали в газете. – Мэрилин протянула руку и взяла с переднего сиденья книжку Айрис по травам. – Принесла ее обратно. Не хочу иметь ничего общего с такими штуками.
– Оно, наверно, и к лучшему. – Гвен забрала блокнот. – Только ты знай, я никому ничего плохого не сделала. Что бы ты там ни слышала.
– Ладно, мне пора. У меня йога в час.
– И ты туда же, – пробормотала Гвен.
– Извини?
– Нет, ничего. – Гвен помахала ей рукой. – Счастливо!
Воспользовавшись паузой, Гвен решила прогуляться и заодно заглянуть на ланч в «Красный лев». Боб всегда умел ее успокаивать, он такой непоколебимо прозаичный. И вообще, нет мужчины лучше, чем тот, который тебя кормит.
Камин в пабе уже горел, а негромкий гул голосов и звяканье стаканов создавали атмосферу, в которой Гвен моментально стало легче. Она сразу же направилась к бару – подождать Боба – и, расположившись там, обвела взглядом зал и… застыла от ужаса. Кэм и Гарри сидели за столиком. Не одни. Вместе с ними были две женщины с одинаково накрашенными медовыми волосами. У ног их стояли дорогие на вид кожаные сумочки.
У него свидание? От этой мысли внутри у нее что-то перевернулось.
– Привет, Гвенни, – окликнул ее Боб. – Весь день сегодня на ногах.
Гвен улыбнулась и, делая вид, что не заметила Кэма и Гарри, заказала выпить. Вообще-то ее это не касается. У него есть полное право встречаться с кем угодно.
