Едва Гвен, надев чистое, спустилась в гостиную, как в дверь позвонили. Кэм тут же спрыгнул с софы.
– Скажу, чтоб проваливали.
Он вышел, но не вернулся ни через минуту, ни через две. Гвен, подождав еще немного, последовала за ним и обнаружила в прихожей Гарри и пожилого мужчину в форме.
– Кэти в порядке, – поспешил сообщить Кэм и обнял ее за плечи. – Состояние без изменений.
– Извини, – сказал Гарри, явно чувствовавший себя не в своей тарелке, – но мне нужно задать тебе несколько вопросов. – Он повернулся к мужчине в форме. – Это констебль Олбион. – Констебль Олбион озирался с таким видом, будто никогда раньше ни в каком доме не бывал. – Это можно сделать и здесь.
– Что за чертовщина? Что, вообще, происходит? Это официальный визит? – сердито спросил Кэм, и Гвен стало не по себе.
– Приготовлю чай, а вы пока располагайтесь. – Она поспешила на кухню – отдышаться и успокоиться. До нее вдруг дошло, что имел в виду Гарри, когда сказал, что «это можно сделать здесь». То есть ее допросят здесь и не станут вызывать в полицию. Значит, дело серьезное. Нет, нет, нет. Только не это.
Гвен включила чайник и достала чашки. Кухня выглядела так же. Буфет выглядел так же. Шкафчики для посуды не поменяли свой бодрый лимонный цвет, и кружки сохранили узор в горошек, но что-то в общей картине было не так. Ах да, в гостиной сидели полицейские, а ее ждал допрос.
Она внесла поднос в комнату, и констебль Олбион поспешил ей на помощь. Все так же сюрреалистически вежливо и спокойно.
– Итак, прежде всего я должен спросить, где вы были прошлой ночью. Обычный вопрос для протокола.
– Я была здесь, дома. – Гвен опустилась в кресло у двери.
– Одни?
– Да.
Гарри вопросительно взглянул на Кэма.
– Тебя с ней не было?
Кэм покачал головой. Лицо его было темнее тучи.
– Гвен, ничего не говори. – Он бросил на друга убийственный взгляд.
Гарри и бровью не повел.
– Гвен согласилась ответить на несколько обычных вопросов, и будет лучше, если она сделает это.
– Здесь, в ее доме?
– Если хотите, мы можем проехать в полицейский участок, – сказал Гарри ровным, бесстрастным голосом, а потом, уже своим нормальным, добавил: – Перестань, старина, не усугубляй ситуацию.
– Что значит «не усугубляй»? – спросила Гвен.
Гарри все еще смотрел на Кэма.
– Если я не буду следовать протоколу, лучше от этого никому не станет.
– Кому не станет лучше? Кэти в самом деле в порядке? – У нее сжалось сердце. – Что вы от меня утаиваете?
– Ничего. – Гарри виновато опустил глаза, и в другой ситуации Гвен пожалела бы его, но сейчас ей было не до сочувствия. Происходило что-то странное, и бессонная, тревожная ночь отобрала слишком много сил. Адреналин, на котором она держалась, пока они искали Кэти, ушел, оставив озноб и слезы. Гвен моргнула. Гарри снова что-то говорил, а значит, надо сосредоточиться.
– Итак, прошлой ночью вы были здесь. Вы видели кого-нибудь? Говорили с кем-нибудь по телефону?
– Нет, не думаю.
– Можете вспомнить, когда в последний раз видели Кэти?
– В больнице.
– А до этого?
– Точно не скажу. Несколько дней назад. – Гвен закрыла глаза. – Да, она приходила ко мне после занятий в понедельник. Мы делали кексы.
Гарри кивнул. Констебль Олбион записал что-то в блокнот.
Гвен ждала.
– Как бы вы охарактеризовали ваши отношения?
– Она моя племянница.
– Вы ладили?
– Думаю, да.
– В каком она была настроении?
– Вообще?
– При вашей последней встрече.
– В понедельник?
Гарри кивнул.
– В хорошем. Немножко возбужденная после школы, но в хорошем.
– Вы не замечали у нее признаков депрессии?
– Нет.
– Раздражения? Злости?
Гвен пожала плечами.
– Ей ведь четырнадцать.
Гарри едва заметно улыбнулся.
– Я пытаюсь установить, в каком психологическом состоянии она была прошлой ночью.
– Почему бы не спросить у нее самой? – Гвен с опозданием вспомнила, что расспросить Кэти он не может, и ощутила тяжесть в груди.
– Уверен, мы во всем разберемся, как только она очнется, но пока мне нужно написать отчет.
– Я не понимаю, почему вы спрашиваете о ее психологическом состоянии. Какое это имеет значение?
– Что вы имеете в виду?
– Кэти пропала. На нее это не похоже. Она – хороший ребенок. Нашли ее без сознания. Ясно, что с ней что-то случилось.
– Понятно. – Гарри помолчал. – Но мы до сих пор не знаем, как она попала к фолли и что там делала.
– Что, если Кэти отвезли туда? Ее ведь могли похитить. – Гвен покачала головой. – Почему вы расспрашиваете меня? Разве ваша работа заключается не в том, чтобы выяснить, что произошло?
– Мы выясним, мисс Харпер, – вмешался констебль Олбион, за что Гарри наградил ее неприязненным взглядом.
– Дело в том, что остается вопрос относительно того, как вы нашли Кэти. Если вы не общались с ней и не имеете отношения к случившемуся с ней, то как вы узнали, где ее искать?
Гвен ощутила знакомую пустоту под ложечкой.
– У вас ведь есть своего рода история. Схожий случай. Дело Стивена Найта. – Вид у Гарри был совсем несчастный.
Комната как будто наклонилась влево.
– Я не имела ничего общего с тем несчастьем. С той трагической случайностью или самоубийством. Уж не знаю, как вы там решили. – Гвен сжала пальцы в кулаки.
– Гвен обладает сверхъестественной способностью находить потерянное, – спокойно сказал Кэм, и Гвен едва не выпала из кресла.
Констебль Олбион вскинул голову, Гарри же уставился на Кэма.
– Я этого не понимаю, – продолжал Кэм. – Я не знаю, то ли это какая-то особенная интуиция, то ли что-то еще, но Гвен умеет находить вещи. Так же она узнала, где искать Кэти.
– Хочешь, чтобы я внес это в протокол? – спросил Гарри.
– Я готов повторить это под присягой в суде, – сказал Кэм. – А сегодня мы закончили. Хочешь предъявить обвинение – предъявляй. Нет – уходите.
– Для Гвен лучше, если она согласится сотрудничать. В отношении нее высказаны определенные утверждения, и мы обязаны эти утверждения проверить.
– Я буду сотрудничать. Я хочу помочь. – Гвен поднялась, и Гарри посмотрел на нее с такой милой досадой, что у нее задрожали колени. Она снова села.
