Примерно через месяц после того, как Черт уснул, у Тани появились для Оскари хорошие новости. Она нашла на складе телеграфа собранный на Западе компьютер, который недавно в качестве подарка от норвежцев прибыл в Архангельск, откуда его переслали на соловецкий телеграф. Он ни разу не использовался, поскольку на него было установлено западное программное обеспечение, что, конечно, подразумевало и латиницу, тогда как в России использовали кириллицу.
– Я поговорила с лейтенантом Андреем Макаровым, и он сказал, что можно одолжить компьютер тебе! Теперь ты начнешь прослушивать свои далекие разумные планеты, у тебя вся зима впереди.
И правда! Пастор Оскари Хуусконен поспешил с Таней на телеграф, компьютер был там, очень старого образца, снабженный принтером для печати на перфорированной бумаге, но достаточно мощный и с отличным черно-белым экраном. С помощью кабеля к нему можно было подключать всякие-разные штуки – в данном случае радиоволновой приемопередатчик. Оставалось только выбрать частоту для прослушивания космических шумов. Высота телеграфных радиомачт составляла пару десятков метров – достаточно, чтобы Хуусконен мог начать ловить звуки космоса.
– Эта затея называется SETI, Search for Extraterrestrial Intelligence – поиск внеземных цивилизаций, – объяснил Хуусконен заинтересовавшейся Тане, очищая от пыли подаренный норвежцами компьютер. Пастор рассказал, что в мире применяются устройства колоссальной мощности – например, в американской обсерватории Аресибо используется телескоп, диаметр которого составляет триста метров; с его помощью, наряду с прочим, пытаются уловить, возможно, поступающие из космоса сообщения от внеземного разума. Там разрабатывалась система, позволяющая прослушивать 160 миллионов узкополосных радиоканалов каждые две секунды.
– Разве это не запредельное число! Сто шестьдесят миллионов каналов! Это такой трал, который, надо думать, собирает значительный улов, если находит правильное место, – расхваливал Хуусконен перед Таней телескоп.
Таня Михайлова заметила, что раз уж американцы прослушивают 160 миллионов каналов каждые две секунды, то…
– Это не все, дорогая Таня! Больше пятидесяти крупных проектов прослушивания действуют в мире на постоянной основе, многие из них находятся в России, я же рассказывал.
– Я только хотела сказать, что разве звуки космоса уже не слушает достаточно людей? Стоит ли тебе терять время, полагаясь на наши низкие мачты и маломощный компьютер? Просто в голову пришло.
Пастору Хуусконену Танины сомнения не передались. Он вошел в азарт: если кто-то рассчитывал перехватить многометровым телескопом какую-нибудь разумную весть из космоса, то это не значило, что ту же весть или какой-то другой радиосигнал нельзя было уловить с помощью мачты соловецкого телеграфа, компьютера и наушников Хуусконена.
– К счастью, рулонов бумаги для принтера целый ящик, их хватит на всю зиму, – радовался пастор.
– На какой частоте ты собираешься слушать сообщения? – спросила радистка.
– Э-э-м… частоте?
Оскари Хуусконену пришлось признать, что он не сильно разбирался в радиотехнике, не говоря уж об астрономии. Не могла бы Таня, будучи специалистом в этой сфере, помочь?
– Но сначала надо выбрать какую-то частоту, без толку прошаривать диапазон частот вдоль и поперек неразумно: если какая-то связь и установится, она тут же оборвется. Впрочем, не знаю, тут я не специалист.
Сначала проверили, работает ли компьютер с наушниками. Да, с ними все оказалось в порядке. Печать была серой, но Хуусконен счел ее нормальной. На следующий день он принес на телеграф несколько распечаток о SETI, с которыми ознакомился вечером, и сообщил, что прослушивание можно начать на длине волны 21 сантиметр.
– Американцы ведут прослушивание в диапазоне 423–435 мегагерц, но нам достаточно 21 сантиметра, мы не будем жадничать и начнем с малого, – решил пастор. В конечном счете Оскари Хуусконен не представлял, что эти радиоволновые меры значат, но с чего-то надо было начать. Поскольку диаметр Млечного Пути составлял 100 000 световых лет, а установленное число звезд равнялось 1000 миллиардам, то сантиметром больше, сантиметром меньше – роли никакой. Компьютер подключили к телеграфному радиооборудованию, Хуусконен вставил в уши наушники и придал лицу выражение полной осведомленности.
Замысел вызвал у работников телеграфа такой интерес, что каждый по очереди хотел послушать, что же расскажет человечеству космос через соловецкий телеграф.
Один шум. Больше абсолютно ничего. Когда запустили подсоединенный к компьютеру принтер, на серой бумаге стали появляться лишь серые точки, беспрестанно, безостановочно.
– Мне кажется, ничего путного из этого не выйдет, – констатировала Таня Михайлова и протянула Оскари Хуусконену наушники. Тот заметил, что сразу результатов ждать не стоит, в мире звуки космоса систематически прослушивались с 1970-х годов, а связи с цивилизациями дальнего космоса до сих пор не установлены.
Таня Михайлова посмотрела на сидевшего на табурете в углу барака Оскари Хуусконена в наушниках, при помощи которых он сосредоточенно слушал космический шум. Экран компьютера оставался полностью серым и не подавал никаких признаков жизни. Таня подумала: ну и любовник у нее тут завелся, ну и мужчина – временно отстраненный от должности финский священник, появившийся на острове с медведем, танцевавшим и совершавшим крестные знамения в ночном клубе пассажирского теплохода – и, точно этого было недостаточно, старик еще и пролез в ее жизнь, говорил о внеземном разуме, с которым сейчас и устанавливал связь. Женщина никогда не может знать наверняка, каких идиотов ей пошлет судьба.
– Ты как хочешь, а я иду домой готовить еду, – вздохнула Таня. Новая аппаратура настолько увлекла Хуусконена, что следующую ночь он решил провести на телеграфе. Русские долго наблюдали за фокусами финского священника, но, поскольку ничего значительного из космоса не доносилось, они тихо вернулись к своим делам. Двое свободных от работы сотрудников открыли бутылку водки и поставили чай.
Оскари Хуусконен попросил у начальника телеграфа, лейтенанта Андрея Макарова, долговязого тридцатипятилетнего офицера-радиста, разрешения на использование радиомачты для своих исследований. Это ни в коем случае не помешало бы работе станции, компьютеру Хуусконена требовался всего один дополнительный кабель. Пастор был готов платить за право пользоваться подключением, от продажи машины у него еще оставались сотни рублей. Лейтенант объяснил, что государственные линии на самом деле нельзя сдавать в аренду посторонним, а иностранцам тем более. Но поскольку Хуусконена теперь знали и поскольку у него все-таки был действующий паспорт моряка, то он мог неофициально сидеть и слушать звуки космоса так часто и так долго, как ему захочется. Получалось, арендную плату взимать было нельзя, но в качестве ответной услуги Хуусконен мог бы подменять, особенно по ночам, работников телеграфа, а еще – со своим хорошим английским – следить за международным морским транспортом в Белом море и находящемся за Кольским полуостровом Баренцевом, до которого мощность соловецкой станции вполне доставала.
