Сегодня я почти победил. Но вовремя остановился. Пожалуй, впервые у меня проснулась совесть. Я не позволил ей произнести и сделать то, о чем она пожалела бы в ближайшее время. Могу собой гордиться! Поступил благородно.
На душе стало мерзко и холодно. Я хотел поиграть чувствами девушки, пусть и наивной, но доброй и чистой. Зачем? Просто от скуки. Мне надоели одинаковые как близнецы светские львицы. Захотелось разнообразия, новых впечатлений. Их я получил по полной.
И еще я понял, что запутался. Окончательно. В своих чувствах, в своей самооценке. Сегодня я целовал Аню не ради выигрыша. Я о нем забыл. Давно забыл. Что я испытываю к этой девушке? Это не только страстное желание обладать ею. Нет. Когда я думаю об Ане, на душе становится хорошо, радостно и тепло.
Так бы и держал ее за руку, целовал ее пальчики, измазанные цветными красками и пахнущие маслом. Мне страшно подумать, что я могу разбить ей сердце. А все идет именно к этому. Или я говорю ей правду, или навсегда исчезаю из ее жизни. И то и другое больно ранит девушку. Как выбраться из безвыходного положения? Не знаю…
Странно, но мне нравится жить в этой ободранной коммуналке, общаться с соседями, пить третьесортный чай, питаться чем попало. Совсем недавно я даже подумать не мог, что получу от этого удовольствие.
Еще раз окинул взглядом свое убогое жилище. Да уж, комфорт и роскошь, ничего не скажешь. Запыленное окно без занавесок. Кровать односпальная, с ватным матрацем вместо нормального пружинного с кокосовым волокном. Утром от спанья на этом убожестве болят бока и ноют ребра, как после тренажерного зала. Старую тумбочку и продавленный стул пожертвовали соседи, как неимущему, без определенной работы и с грошовым заработком.
Надо купить девушке цветы, конфеты и извиниться за хамское поведение. Или уже пора раскрыть перед ней карты? Купить не конфеты, а золотое украшение, не жалкий букет, а устлать розами всю лестницу и коридор к ее комнате. Бросить к ее ногам роскошную норковую шубу. Или положить в бокал с мартини ключи от новенького мерседеса.
Я отогнал эту шальную мысль. Аня меня не простит и подарки не примет. В ее глазах я навсегда останусь подлецом, поигравшим ее чувствами. Который хочет загладить вину, откупившись дорогим подарком.
Наконец решил поговорить с Аней. Понятия не имею, как объяснить ей свое дурацкое поведение. Что она обо мне подумает, после того как я так странно сбежал от нее?
Долго стоял у ее двери. Сердце замирало, как у нашкодившего школьника, вызванного к директору. Осторожно постучал. Я всегда осторожно стучу в эту дверь. Надо же, кто бы мог подумать, что Максимилиан Радзивилов может смущаться как мальчишка?
– Заходи, Макс, – она знала, что я приду.
Я толкнул высокую дверь. Аня стояла у мольберта, смотрела на меня и доверчиво улыбалась.
– Как хорошо, что ты зашел. Я повела себя глупо? Как развязная девица?
Можно подумать, она знает, как ведут себя развязные девицы. Наивная.
– Ну что ты, это я начал вести себя как последний хам. Еще раз хочу попросить у тебя прощения.
– За что? – ее бездонные синие глаза смотрели на меня так, что я понял – ничего сегодня я Ане не скажу. Не могу. Она мне не просто нравится. Это что-то большее, и надо признаться себе в этом.
– Пойдем, погуляем. Я тебя кофе угощу, – надо с ней все-таки попытаться поговорить. Но не на общей же кухне, где в любой момент могут помешать сложному разговору. И не в наших убогих комнатушках, разрушающих всю романтику важного момента.
Пойти бы в «Русский ампир». Ведь могу себе позволить. Тут дело не в том, что я нарушу условия пари. Мне оно больше неинтересно и неважно. Проиграл, выиграл, какая разница? Теперь это значения не имеет. А вот Аню мое вранье и идиотский спор на чувства девушки может оттолкнуть раз и навсегда. И она будет права.
Повел Аню в мою любимую кофейню. Она в десяти минутах от дома. Падал пушистый снег и укрывал землю белым одеялом. В этом году дивная зима. Но она уже подходит к концу… Что подарит нам весна?
Мы шли тихими узкими улочками. Я взял Аню за руку. Кто знает, может, после разговора она мне этого больше не позволит?
Неожиданно Аня остановилась у витрины ювелирного магазина. Того самого, где она ждала меня, пока я орал на Богдана после открытия салона Дарины.
– Что тебе тут приглянулось? – я выполню любой ее каприз, все, что она пожелает.
– Красивое сердце. Правда? – она кивнула на рубиновый кулон. Он был прекрасен. Аня еще прошлый раз не могла от него оторвать взгляда.
– Ты бы хотела такой? – если эта безделушка порадует ее, я готов купить немедленно.
– Зачем? – рассмеялась она. – Куда мне его надевать? Но подвеска очень красивая. Чудо, как хороша. Так бы и смотрела на нее.
Я не решился предложить ей такой подарок немедленно. Это может ее напугать раньше времени.
В кафе народу почти не было. Кто пьет кофе ближе к вечеру? Только такие ненормальные, как мы.
Запах молотого кофе – запах уюта и тепла. Я взял Ане пирожное «Павлова в красном вине». Наверняка, она такое еще не пробовала. И два ирландских кофе с виски. Хотя, я бы для храбрости, выпил чистый виски. И, желательно, двойной. Вот уж не предполагал, что буду волноваться перед объяснением с девушкой. Да еще с той, что явно увлечена мною.
Аня посмотрела не меня с удивлением:
– Макс, ты работу сменил?
– Почему? – не понял я.
– Откуда тогда деньги на такое пиршество?
– Потом объясню, – не испугать бы ее с самого начала своими откровениями. – Тебе пирожное нравится?
– Конечно, – она облизнула ложечку. – Необыкновенное, нежное и очень вкусное. А в кофе, похоже, виски налить не пожалели. Язык щиплет.
– Налили, сколько положено по рецепту, – усмехнулся я. – Это фирменный напиток, и кофейня очень хорошая.
– И дорогая. Нельзя так кидать деньги на ветер. Ты не богач, мог меня и в простое кафе позвать. Но здесь очень здорово, спасибо. Только больше не транжирь. Я же знаю, почему ты это делаешь.
– Знаешь? – встрепенулся я. – Откуда?
– Да чего тут знать? – рассмеялась Аня серебристым смехом. – Из-за того, что мы оба повели себя как малые дети. Мне кажется, ты боишься меня. Ну, не меня, а отношений со мной. Почему? Я что, не такая, как твои предыдущие девушки?
Она брала инициативу в свои руки, и я впервые не мог контролировать ситуацию с девушкой. Такого еще у меня не было.
– Ты не такая, как они. Ты добрая, доверчивая и очень хорошая.
– Когда ты так говоришь, мне кажется, что я дурочка из глубинки, – снова непринужденно рассмеялась она.
– Аня, ты чудо.
– Что, хуже, чем дурочка? – не унималась она, лукаво глядя на меня и отхлебывая кофе.
– Похоже, с виски бариста все-таки перестарался, – ухмыльнулся я. – Аня, я о многом хочу поговорить с тобой. Но, опасаюсь, ты можешь все не так понять.
