Увидев меня, Анника резко замолкает и идет ко мне, не попрощавшись с мужчиной. Он, кажется, не обижается и неторопливо уходит.
– Привет, – говорю я.
– Привет.
– Ты готова идти?
– Да. Мне только нужно забрать свои вещи. – Анника уходит, не обернувшись. А я, конечно же, иду за ней.
Пока Анника выключает компьютер и собирает вещи, в комнату входит, тяжело ступая, коренастая непривлекательная женщина с вьющимися черными волосами.
– Это ты оставила тележку в справочном отделе, Анника? Кто-то ее бросил, и она блокирует проход. – Женщина замолкает, когда понимает, что в комнате есть кто-то еще.
– Нет, – говорит Анника. – Свою я вернула на место.
Женщина скользит по мне взглядом и поправляет прическу.
– Привет. Я – Одри. Начальница Анники. – Она протягивает руку и выпячивает грудь.
– Она мне не начальница, – говорит Анника. – Я не отчитываюсь перед ней.
Одри смущенно улыбается, тщательно скрывая раздражение.
– Джонатан. – Я быстро пожимаю ей руку.
Одри бросает на Аннику хитрый взгляд.
– Так вот кому ты на днях оставляла сообщение, Анника. – Она снова поворачивается ко мне и улыбается игриво. – А вы…
«Вообще-то не ваше дело».
– Парень Анники из колледжа.
У Одри округляются глаза.
Я с теплотой смотрю на Аннику.
– Ее первая любовь.
– Он во всем был у меня первым, – буднично говорит Анника.
– И теперь вы снова воссоединились? – спрашивает Одри. Она едва сдерживает любопытство.
Я загадочно улыбаюсь.
– Что-то в этом роде.
– Мне не нравится Одри, – говорит Анника, когда мы направляемся к выходу.
– Не могу сказать, что осуждаю тебя.
– Она не очень добра ко мне, и чем больше я пытаюсь за себя постоять, тем хуже становится.
Мне грустно, что Аннике все еще приходится иметь дело с таким дерьмом после всех этих лет, но я вижу это каждый день на работе. Борьба за власть. Поведение больше подходит для средней школы, чем для делового мира.
– Знаешь, как бывает, иногда в голову приходит идеальный ответ уже через несколько часов после спора, – говорит она.
– Конечно.
– Вот у меня с Одри всегда так.
– Держу пари, ты можешь постоять за себя, – говорю я, но Анника пожимает плечами и смотрит в землю.
Мы ловим такси возле библиотеки. Я заранее спросил у Анники, нравится ли ей, как кормят в «Траттории № 10», и заказал столик.
– Но можно все поменять, если ты предпочитаешь пойти куда-нибудь еще.
– Мне нравится их еда, – говорит она. – Особенно фаршированные ракушки.
– Как прошел твой день? – спрашиваю я, как только диктую водителю адрес.
– Хорошо. Много дел. Большую часть дня я провела за прополкой.
– Прополкой?
– Книжные фонды похожи на сад, и мы ходим по библиотеке в поисках поврежденных или устаревших книг. Я беру свою тележку и убираю целые полки книг, чтобы осталось то, что точно понравится посетителям. Я бы никогда не оставила просто так тележку в проходе, – бормочет она.
Приятно знать, что Анника так увлечена своей работой, а еще больше – что ей комфортно со мной. После нашего последнего свидания ее поведение изменилось, да и я немного расслабился, ведь она всегда действовала на меня успокаивающе. Сейчас в моей жизни очень мало людей, с которыми я могу быть на сто процентов самим собой, но Анника всегда была одной из них. Мне не нужно устраивать шоу, чтобы произвести на нее впечатление, как это было с Лиз. Такая свобода!
– Как прошел твой день? – выпаливает она немного громко и неожиданно, как будто только что вспомнила, что этикет требует такого же вопроса от нее, и поэтому пытается компенсировать это настойчивостью и энтузиазмом. От неожиданности я вздрагиваю.
– Тоже много дел.
Мне бы следовало торчать в офисе, трудиться до полуночи, чтобы на следующее утро – как и коллеги – жаловаться на это. Единственная цель этого – убедиться, что все знают, как много мы работаем. Это цирковое представление каждый раз сводит меня с ума, но отказаться от участия никак нельзя.
Такси останавливается у обочины, я расплачиваюсь и следую за Анникой в ресторан.
Хостес встречает нас с широкой улыбкой и восторженным «Здра-а-авствуйте!». Она выходит из-за стойки и идет прямиком к Аннике, вытянув руки. Я на секунду напрягаюсь, потому что Аннике не нравится, когда к ней прикасаются незнакомые люди, но она улыбается и машет хостес:
– Клэр! Привет!
Девушки обнимаются.
– Я так рада тебя видеть. Сколько лет, сколько зим!
Анника кивает.
– Знаю, мы и правда давно не виделись.
– У нас заказан столик на двоих на фамилию Хоффман, – говорю я.
Клэр вычеркивает мое имя из списка и ведет нас к уютному столику на двоих.
– Я пришлю Риту с твоим напитком, – говорит она Аннике.
Анника садится и сияет, как ребенок, глядя на Клэр.
– Весь день этого ждала.
– Все еще вишневая?
– Да.
Я не совсем понимаю, что связывает Аннику с этой женщиной, и у меня появляется несколько теорий.
– Для вас, сэр? – спрашивает Клэр.
– Джин с тоником, пожалуйста.
– Сию минуту.
Она сжимает плечо Анники и направляется обратно к своей стойке.
– Итак, – говорю я. – Это твоя приятельница или ты забыла упомянуть, что ты тут вип-клиент? – На всякий случай я прибегаю к шутливому тону.
Прежде чем она успевает ответить, к нашему столику подходит мужчина в кителе повара.
– Николас! – Анника расплывается в улыбке.
– Привет, Анника! – говорит он. – Мы боялись, что ты к нам не вернешься.
– Ну с того вечера не возвращалась. Но Джонатан спросил, нравится ли мне ваша кухня, а ты знаешь, как я люблю фаршированные ракушки.
«Что здесь творится?» – спрашиваю я себя.
– Думаю, он тоже не возвращался.
– Меня это не удивляет. Он предпочитает мексиканскую кухню.
– Что же, я счастлив видеть тебя у себя в ресторане.
Мужчина смотрит на меня, потом снова на Аннику. Она совершенно не понимает намека, и после неловкого молчания я протягиваю ему руку:
– Джонатан.
– Николас.
Рита, официантка средних лет с внешностью добродушной матушки-гусыни, приходит с нашими напитками.
