Метрия вздохнула. Она уже поняла, что в безумных ситуациях ей лучше полагаться на свою худшую половину.
— Ладно, договорились. Где Дженни?
— В пещерах нагов.
— А что она там делает?
— За время игры «Со Спутником по Ксанфу» Нада и Дженни подружились, и, когда Нада пригласила эльфессу погостить у них, она приняла приглашение. С тех пор у нагов и живет; ее кот помогает им отыскивать нужные вещи, такие, например, как забубённые колоды.
— И почему я сама не сообразила? — задала риторический вопрос Метрия. — Ведь я тоже участвовала в игре и знала, что они подружились.
— Потому, что у тебя в голове ветер труху гоняет. Итак, я жду, что через две недели у моего сына будет невеста.
— А не сожрет ее твой Жор вместе с потрохами? У меня хоть потрохов не было…
— Если получит половинку души, не сожр… не потребит. Неумеренное стремление к потреблению является, чтоб ты знала, признаком бездуховности. Действуй.
Метрия сорвалась с места и умчалась.
Пещеры нагов находились поблизости от логова дракона Драко, с которым наги пребывали в союзе против общего недруга, орды пещерных гоблинов. Существовала надежда, что со временем Гвенни распространит свою власть и на них, но пока они оставались по-гоблински злобными, гадкими и несносными. Другое дело, что поддержку нагам оказывали и люди, так что гоблины не имели возможности предпринять против них масштабный завоевательный поход. Им приходилось ограничиваться мелкими набегами и устройством пакостей.
Метрия заявилась прямиком в тронный зал, где увидела невесело глядевшего короля Набоба. Он восседал на троне в своем естественном облике змея с человеческой головой. В принципе, как и все наги, король мог стать и полноценным змеем, и таким же человеком, но не видел в этом нужды, считая природное обличье наиболее удачным.
— Привет, государь, — сказала она. — Я демонесса Метрия, ищу Дженни. Что ты такой венчальный!
— Какой?
— Вечерний, вербальный, начальный…
— Может, печальный!
— Не важно.
Король, похоже, не удивился: дочь наверняка рассказывала ему о странной демонессе.
— Как живется замужем? — полюбопытствовал он.
— Неплохо, отчасти в связи с этим я сюда и попала. Но тебе это неинтересно.
— Это как сказать. Видишь ли, пока дочка в отлучке, я развлекаю ее подкроватных чудовищ, а они страсть как любят всякие истории.
— Но твоя дочь давно выросла. Ей пора бы перестать держать под кроватью монстров.
— Нада уже взрослая, это верно, но Дженни еще нет, ну а я… я достаточно стар, чтобы впасть в детство. Так что теперь Пальцевик поселился под моим троном, а Костяшкин частенько его навещает.
— Ой, а можно их посмотреть?
— И ты туда же? Ты ведь взрослая, они тебе не покажутся.
Но если на Метрию напало любопытство, остановить ее было совсем непросто. Перед троном возникла несчастная крошка.
— Ох я бедная сиротинушка, — заплакала она, — нет у меня кроватки, и никто, никто не хочет показать мне подкроватного монстрика!
— Все в порядке, сейчас я вас познакомлю, — заявил король. — Пальцевик, Костяшкин, познакомьтесь с малюткой демонессой.
Из-под трона высунулись две загребущих руки, одна с длиннющими волосатыми пальцами, а другая костлявая, словно рука скелета. Правда, высунулись они лишь на долю мгновения: подкроватные чудовища боятся света и в дневное время робеют.
Приняв обычный облик, Метрия изложила ему всю историю по порядку.
— Теперь видишь, что мне нужно повидаться с Дженни, чтобы заручиться помощью ее кота. Да и повестку Наде надо вручить, она тоже в списке.
— Они отправились на промысел: собирают граненые алмазы да забубённые колоды, нам с Драко в картишки перекинуться. Подожди немного, а пока они не вернулись, я расскажу, отчего у меня на душе невесело. Видишь ли, дочери моей уже двадцать шесть лет, а она до сих пор не замужем. Оно бы и ничего, но я слишком стар, чтобы удерживать бразды правления. Ей необходимо выйти замуж, причем непременно за принца, чтобы я смог передать бремя власти ему. Но что-то таких принцев поблизости не видно.
— Но у тебя же есть сын, красавчик Налдо. Почему бы не передать бразды вместе с бременем ему?
— Потому, что он заключил неровный брак в том смысле, что жена ему не ровня. Фигура у нее, спору нет, прекрасная, а уж в соленой воде, так лучше и не вообразишь, однако она не принцесса и не может стать королевой нагов. А поскольку я катастрофически старею, Наде надо срочно подыскать принца. Иначе наступит кризис власти, чем непременно воспользуются гоблины. Увы, принцы не пирожки, на деревьях не растут. Есть, правда, несколько на примете, но они все моложе ее, а она о таких и слышать не хочет.
Метрия сообразила, что Балломут все просчитал: старый демон знал, что здесь имеется подходящая принцесса.
— А как насчет принца-демона? — спросила она.
— Демоны существа бездушные, способны на любую каверзу, и полагаться на них нельзя. Положишься на такого, а он растворится дымом, ты и провалишься.
— Ну а если принц-демон раздобудет душу или хотя бы половинку души?
— Это совсем другое дело, — промолвил Набоб. — Но демоны редко соглашаются принять душу, зная о последствиях. По-моему, вынудить к этому демона можно только хитростью.
— Ну, например, путем брака с одушевленной смертной. Обставив церемонию так, что демону перейдет половинка ее души.
— Надо же. Откуда ты все это знаешь?
— Усвоила на собственном горьком опыте, когда вышла замуж за смертного. Я думала, это временно и несерьезно, но, получив душу, тут же изменила свое мнение.
— А ты просто так говоришь, или у тебя на примете есть подходящий принц-демон? — заинтересовался Набоб.
— То-то и оно, что есть: принц Жор, сын самого профессора Балломута. Балломут полагает, что несколько десятилетий брака угомонят принца и вытеснят из его головы всякую дурь.
— Мысль, конечно, интересная… но я вижу два серьезных препятствия.
— Одно зовут Жор, а другое Нада, — догадалась Метрия. — С чего бы они вдруг захотели пожениться?
— Вот именно. А принуждать к браку принцев и принцесс — последнее дело. Ни в семье толку не будет, ни в королевстве ладу. Так что, боюсь я, ничего у нас не получится.
— Рано отчаиваться. Балломут, папаша этого принца, учит студентов, что, если как следует пошевелить той трухой, которая у них вместо мозгов, можно найти решение любой проблемы.
— Интересная мысль, — задумчиво произнес король. — Это напоминает мне кое-что… возможно, не относящееся к делу.
— Я игнорировала сотни лекций Балломута и сотни раз не уделяла ни малейшего внимания тому, как это срабатывает. А срабатывает так: то, что набитая трухой голова отбрасывает как не относящееся к делу, зачастую и оказывается искомым ответом.
