Только она просчиталась. Я тоже кое-что знаю и умею... прикрыла глаза, отрешилась от мира, чтобы перестать слышать, видеть и чувствовать. Первыми исчезли звуки: крики Грайи, плач кошки-Тьмы, голос Верховной арровой ведьмы... потом исчезли ощущения. Мне больше не было страшно, исчезла дрожь и страх, боль, жажда... я существовала в вакууме. Надо же... какая может быть польза от единственного бесплатного урока йоги, кольнула мысль, и исчезла, оставив после себя чистоту. Больше не было злости, не было никаких чувств.
Я открыла глаза. Мушка продолжала упиваться своим превосходством. Забавно.
Действовала я скорее на интуиции, чем разумом. Вскинула правую руку и Тьма рванула к кошке-Тьме, подпитывая и восстанавливая ее. И мой зверь с довольным мявком вернулся ко мне, вставая справа. Одновременно, повинуясь взмаху левой руки, Свет подхватил Грайю и вынес с узкой дорожки на безопасное место.
Мушка замолчала. До нее только дошло, что ситуация изменилась. Теперь мы равны по силе... И она захотела сбежать. Я это чувствовала. Шаг... плевать на дорожки, меня поддержала сама Тьма, приподнимая над полом... и я загородила выход из Сумрачного Зала.
- А я тебя недооценила, - хмыкнула Мушка и снова ударила, не прекращая разговора, - ты готова рискнуть своим сыном, Малла? Я ведь буду бить без жалости...
Тьма рванула от нее ко мне, прямо в живот:
- Сыночек, - ахнула я, - держись!
Слабый, на грани слышимости отклик, как легкое дыхание:
- Да, мама....
От этих слов мир снова улетел в тартарары... только я и Тьма летящая прямо в меня... я успела. Подставила свою Тьму, формируя щит. Удар! Дыхание выбило, кажется я прикусила губу, потому что во рту появился вкус крови.
Хватит. Хватит ждать. Пора бить в ответ. И я ударила крылом Тьмы...
Мушка захохотала, да... ее Тьма сильнее... в два раза. Потому что у меня еще Свет. А смешивать их нельзя... нельзя... в голове застучал молоточек.
Если ударю одним Светом, аррова тьма поглотит его без вреда. Моя живая Тьма против арровой мертвой слишком слаба. Я видела... видела... перед глазами вдруг встала картина, увиденная на свадьбе Наны и Пафима. Ее Сила Дара и его Сила Дара, две капли в вечном и нераздельном слиянии... Решение пришло мгновенно.
Я закричала:
- Сыночек, держись! - и вытянув вперед обе руки, выпустила Свет и Тьму вместе... закручивая их друг с другом спиралью... только во тьме виден свет... только на солнце бывают тени. Свет порождает тьму, а тьма порождает свет. И они связаны друг с другом неразрывно...
Аррова Тьма отреагировала мгновенно, и поток Мертвой энергии встретил меня на половине пути. Удар! Я удержалась на ногах только благодаря упрямству.
Вкус крови из прокушенной губы стал сильнее...
- А-а-а! - кричала я, кричала Мушка. А наши Силы бились друг с другом, победит только одна из нас. Выживет только одна из нас...
И это буду я... потому что у меня есть сын. Его Сила тоже пока моя. Прости, сыночек... но тебе без меня тоже не выжить...
И я направила Силу своего нерожденного ребенка в ведьму.
-А-а-а! - орала, что есть мочи, как будто бы крик помогает. Но это не так. Но мы с сыном теснили аррову Тьму. Еще чуть-чуть и...
Но Мушка вдруг опустила руки и кинулась сторону. Я не успела остановиться. Не хватило опыта. И мои Силы ударили туда, где мгновение назад стояла ведьма. Грохот. Каменная стена рухнула, кто-то подхватил мена на руки... и я закрыла глаза... мы живы... только Мушка сбежала...
- Мама? Я держусь...
44
- Малла. - Меня разбудил поцелуй Орбрена, и я не открывая глаз, обняла любимого мужа.
- Орбрен, Мушка сбежала. Я не смогла, - вздохнула я.
- Нет, - я чувствовала его улыбку с какой-то печальной горечью, - она не сбежала. Мы ее убили, когда она рванула к выходу... Ее больше нет, Малла... Та сторона забрала ее окончательно... Теперь Грайя Верховная...
- Значит мы победили, - довольно улыбнулась я, открыла глаза и попыталась встать.
- Нет, - Орберн помог мне подняться, поддерживая со спины, - проиграли... Оракул уже оповестил о результатах. Победили арровы ведьмы...
- И что теперь? - я почувствовала себя виноватой. Надо было первой обвинить Мушку в нарушениях правил. Это ведь она не ждала меня в малом тронном зале.
- Ничего, - ответил Орбрен, - попытаемся жить дальше... Малла, только ты помни, что я любил и люблю тебя больше всего на свете.
- Ты так говоришь, будто бы прощаешься, - я повернулась к мужу и застыла с открытым ртом, так и не договорив фразу. Над его головой полыхало темно-зеленое густое зарево... ткнула пальцем в него и прошептала, - Что это? Орбрен?!
- Я совершил подлость, - пожал плечами он, - Оракул наказал меня.
- Подлость? - не поняла я, - какую?!
Орбрен вздохнул... и ответил:
- У меня Дар лекаря и я должен спасать жизни. Но я не помог Мушке. Ее еще можно было спасти, после того, как Барнтир швырнул ей в голову камень. Но я добил. Вот. Прости, что не смог сделать тебя счастливой.
- Я ничего не поняла. Объясни толком!
Я даже ногой топнула. Ну, что за бред здесь снова происходит?!
И мне объяснили... ненавижу Оракула.
Если человек обманывает, ворует или совершает другой бесчестный поступок, то Оракул помечает его над головой зеленым заревом, которое видят все гвенарцы. И они просто перестают общаться с преступником. Помогать ему, продавать или подавать еду, разговаривать, и, вообще, делают вид, что его не существует. Это наказание очень страшное, хотя на первый взгляд кажется простым. Об этом уже немного рассказывала мне Салина. Но оказывается, чем сильнее проступок, тем сильнее сияние над головой.
Когда Мушка выбежала из Зала, на входе столкнулась с Брантиром и Орбреном. Орбрен кинулся спасать меня, а Брантир швырнул камень в убегающую ведьму. Тем самым он совершил подлость, ведь нанес свой удар исподтишка, в спину. А Орбрен, когда вытащил меня, не давая сойти с белой дорожки, добил гадину. Потому что камень ее не убил, ведь она и так была наполовину мертвая. Вот ужас-то... И этот поступок Оракул тоже посчитал нечестным. И теперь над головами обоих братьев полыхало темно-зеленое зарево, которое ясно говорило всем, что эти люди бесчестны, и их подлость повлекла смерть невинного...
- Но Мушка же не невинная! - воскликнула я, - все же совсем не так!
- Об этом я тебе и говорил, Малла, - вздохнул Орбрен, - когда просил соблюдать правила... Оракул судит конкретный поступок, а не разбирается в хитросплетениях мотивов и причин. Брантир напал со спины. Я добил покалеченную, вместо того, чтобы спасти. И даже если ни он, ни я не жалеем о своем поступке, честным он от этого не становится...
