— Вам бы не задерживаться здесь, — подал, наконец, голос Диларий. Смущённый и оттого по-прежнему негромкий.
— Верно. Нам не стоит. — Шинар ещё раз осмотрел обоих поверженных мужчин. — Их надо отволочь в темницу и желательно тихо, чтобы не взбудоражить весь дворец.
Я поражённо сморгнула.
— То есть?
— Послушай, Лиата. — Жених подошёл ближе и заглянул мне в глаза с откровенной тревогой, от которой вдруг… даже легче стало на миг. — Знаю, это странная мысль. Но, возможно, сейчас лучше не поднимать переполох. Если нанявший этих придурков давно скрылся, есть шанс сохранить покушение в тайне. Скажем, что мы выбрались на прогулку, что на нас напали случайные грабители — и не больше.
Честно говоря, я не нашла слов — просто молча рассматривала его лицо. Слегка растрёпанные волосы, брызги крови на щеке, след от грязи рядом со шрамом… А вот Диларий возразил:
— Понимаю, это не моё дело, ваше высочество. Но мне не нравится эта идея.
— Чем же?
— Мы не знаем, где сейчас их наниматель. Не знаем, удастся ли его обмануть — и если он предусмотрел этот шаг, то мы обманем самих себя! Вы затеваете игру не на своих условиях.
— Вы правы, — сжал зубы Шинар, — это не ваше дело! Ваше было охранять принцессу. А теперь — ловить стражников и волочь этих двоих туда, где их можно будет допросить спокойно. И следить, ради Богов, чтобы ваши новые помощники не задавали глупых вопросов.
Диларий с надеждой глянул на меня — но я не была способна возразить. Лишь помотала, а затем и тряхнула головой, пытаясь вернуть ясность мысли. Никого из них будто и не волнует…
— Я не понимаю. Меня пытались убить — зачем, за что? Только за то, что мы опросили нескольких алхимиков? Значит ли это, что мы на верном пути? И почему тебя списали со счетов? — Слова вышли немного путанными, но всё-таки чересчур спокойными: я сама себе поразилась.
— Это уж точно обсудим не здесь. — Шинар крепко взял меня за плечо. — Идём.
И он увёл меня прочь, не давая даже попрощаться глазами с жуткой картиной.
* * *
Дорогу назад я запомнила плохо. Лицо почему-то горело, во рту давно пересохло, а в ушах стучала кровь. Шинар и правда не таился с нашим возвращением. Он спокойно предстал перед охраной дворца, добился, чтобы его узнали, и приказал вызвать своих личных слуг. Те появились спустя несколько минут и провели меня, буквально закрывая от чужих глаз телами, до собственных покоев. Там встречали Ролла и Ана — но им принц велел сбежать прочь и не беспокоить нас до завтра. И маларцев тоже выслал за дверь.
После всего он нашёл подходящее кресло и кивнул мне:
— Садись.
Я покорно опустилась на край.
Он обежал взглядом гостиную. Наткнулся на графин с водой на столе, но лишь задумался и снова кликнул своего доверенного человека — знакомого барона. Велел принести нового питья для меня и побыстрее. А тот предложил собственную флягу — явно с чем-то крепким.
— Пойдёт, — согласился Шинар хмуро. — Выпей.
Должно быть, после всех этих тревожных действий я посмотрела на него так затравленно, что жених поморщился. Чертыхнулся, сам отхлебнул из горла и протянул вновь:
— Держи и пей.
Не могу сказать, чтобы я при том совершенно обессилела от страха. Меня просто до сих пор потряхивало. И говорить не хотелось — да ничего не хотелось… Нечто жуткое и крепкое обожгло горло и заставило кашлянуть.
Отослав барона окончательно, Шинар присел передо мной на корточки.
— Успокойся, ладно?
Я медленно оторвала взгляд от коленок.
— Просто не понимаю. Почему именно меня? И что теперь делать?
Шинар взял мои руки в свои, и это было так просто, так естественно… Я только сейчас заметила, что костяшки его пальцев содраны до крови. Перед глазами вновь встали жуткие картины: час назад он казался потоком, который сметает все преграды на пути. Он спас мне жизнь, кто бы что ни сказал об этом.
— Нам нужно обсудить ещё несколько вещей, согласна? И потом ты отдохнёшь.
— Каких? — Мысль о сне заставила скорее поёжиться, чем обрадоваться: не уверена, что смогу забыться.
— Переберём варианты. Их не так много.
Что ж, по крайней мере, голос жениха отвлекал от черноты, что упорно разливалась внутри…
— Первый. Кто-то из торговцев доложил про нас. Не подлец из Котла, тот просто не успел бы. Остаются четверо, и мы обязательно их проверим.
— Скоро?
— Сегодня же ночью. Вторая возможность: нас с тобой заметили в городе. Не знаю как, но думаю, что отметать совсем её не стоит. И третий вариант: о нас рассказал кто-то из дворца.
Я несчастно вздрогнула, мотнула головой.
— Кому ты говорила, что идёшь на прогулку? — спросил Шинар чуть строже.
— Ролле и Ане. Аделику. И Диларию… Кого из них ты подозреваешь?!
— Я лишь пытаюсь увидеть картину целиком. — Жених чуть сжал пальцы, будто не давая мне вырваться из захвата, и снова заговорил мягче. — Ты возражаешь? Твой учитель весьма небрежно отнёсся к обязанности, которую сам же на себя возложил. С тем же успехом девушки могли проболтаться любому встречному.
Я сжала зубы, и ладони впервые дрогнули. В голове снова блеснула мысль, которую я так старательно отметала уже много раз. Почему всё-таки таинственный наниматель велел не рассматривать Шинара как угрозу? Боялся, что иначе головорезы откажутся?!
— Я объяснила фрейлинам, что это секретно! Что до твоих собственных людей?
— Они знали только то, что я отлучусь по делам в город, — скривил губы Шинар. — Спрашивать, с кем и зачем — не в их привычке. Лиата, пойми, я не прошу подозревать тех, кого ты любишь, но сейчас нужно призвать всю осторожность. Произошедшее — не шутки.
Боги! Он думает, что понимает это лучше меня?..
Это моего отца убили чёрной магией. Это моя страна — в смятении, перед лицом голода и меж двух хищных соседей. Обезглавленная дважды. Это меня хотели отправить на тот свет! Я давно знала, что без папы будет тяжело, но всё-таки думала, что мы справимся. Увы, нет, всё рушится. Мои усилия глупы и тщетны. Предатель на свободе, видит меня насквозь, и если даже в близких людях придётся сомневаться…
В горле поселилась тяжесть, дыхание перехватило, а глаза обожгло. Плечи вздрогнули сами, и миг спустя я вырвала руки, чтобы закрыть лицо. Слёзы накатили внезапно, ещё несколько секунд я отчаянно пыталась сдержать их, но всё бес толку.
Я просто расплакалась как маленькая девчонка, позабыв о любых приличиях, прямо перед мужчиной.
Мне кажется, что Шинар и застыл в изумлении поначалу. В укутавшую меня черноту ни прорывался ни свет, ни шорох. Но потом прошуршала одежда — и крепкие руки вдруг прислонили меня к плечу.
