Лишь однажды я вышла в приёмную — когда наведался Аделик. Разумеется, он спрашивал, в каком состоянии Шинар. Услышал короткий рассказ о яде, но никто не спешил упоминать, что жёлтые кристаллы нашли в каком-то десятке шагов отсюда. И я молчала тоже. Решив одно: в любом случае жених должен узнать о зловещей детали раньше. Лишь бы он смог узнать!..
Брат вздохнул, поведав, что происходит в остальной части дворца — заверил, что на сегодня суматоха улеглась. Почти все, должно быть, спят. Когда он ушёл, я потерянно взглянула за окно, где разлилась чернильная ночь. Одинокая луна светила на небосклоне. И сквозь пелену в разум всё-таки прокралась мысль: стоит прочесть письмо. Пока глаза привыкли к свету. Я не спеша присела в кресло недалеко от задумчивого барона, под взором охранников. Наймир протянул мне дорогую бумагу.
Глаза забегали по строчкам, и тогда слова заставили… неожиданно вынырнуть из забытья.
Начиналось всё так:
«Шинар,
Надеюсь, не нужно объяснять изумление, в которое меня поверг твой вопрос. Я не привык, что в моих словах сомневаются и уж тем более что собственный сын пытается трактовать иначе ясно обговорённые вещи. И всё же я отвечу как ты просишь — подробно.
Нет. В наши планы не входит мешать литанийской дипломатии — по крайней мере, в том виде, в каком её представлял чудак Этар. Устраивать нападения на его девчонку, твою невесту — последнее, что пришло бы мне в голову в здравом уме. Единственные люди, которым это выгодно, находятся сейчас рядом с тобой, так что обрати подозрения туда, где им действительно место.
Этар был желанным союзником и неплохим правителем. Его дети, конечно, не вызывают подобных восторгов, но выбор невелик. Их дружба с Асхемом может обернуться невыгодно, но только если чёртовы святоши умудрятся настроить будущего литанийского короля против нас. Общий же мир меня сейчас устраивает как никогда. Вот только он явно не по душе тому, кто отправил Этара на тот свет, так что повторюсь: разуй глаза и смотри на асхемцев.
Меньше всего в твоём письме вдохновляет то, что оно намекает на худшее развитие событий. Надеюсь, тебе хватит опыта и ума разрешить ситуацию в свою пользу. Если же полагаешь, что нет, лучше скажи об этом прямо сейчас.»
Я оторвалась на миг, глубоко вдыхая. В голове снова поднялся небольшой вихрь, но быстро улёгся, стоило окинуть взглядом комнату. «Всё позже», — напомнило сознание. И я перешла к тому, чтобы было написано чуть ниже:
«Теперь же что касается другого твоего вопроса.
Я заставил Конклав работать, и, кажется, они нашли кое-что интересное. Проклятия на крови вроде того, что ты описал, требуют полные сосуды крови жертвы далеко не всегда. Возможно, в эту сторону рыть бесполезно. Думаю, тебе стоит взглянуть на книгу, о которой я упоминал.
На этом пока что всё. Жду более подробного отчёта, и расскажи уже наконец, как у тебя складываются отношения с невестой.
Будь осторожен.»
Я проморгалась. Это пожелание в конце будто перечеркнуло всё написанное выше — и плеснуло в грудь новой порцией ледяной воды.
Обо всём остальном нужно подумать, но когда в голове прояснится.
Я сложила письмо и пошла обратно в спальню.
Только под утро лекарь слегка приоткрыл ставню и отодвинул штору, чтобы впустить в комнату кусочек рассвета. Потом устало потёр лицо и приблизился ко мне.
— Леди Лиата. Посмею сказать, что не вижу больше опасности для жизни его высочества. Думаю, вам тоже следует отдохнуть.
Я закрыла глаза и медленно, с чувством сжала пальцами шелка юбки.
— Вы… Спасибо…
Кажется, он покачал головой.
— Хотите, принесу вам успокаивающий отвар? И соберу охрану, чтобы вас проводили до покоев, как требуется?
Я подняла на мужчину изумлённый взгляд, вдруг представив, что и правда могу уйти. Посмотрела ещё раз на Шинара…
— Благодарю за заботу, но пока не нужно. Я посижу здесь ещё чуть-чуть.
* * *
Где-то поздним утром, когда в окно уже настойчиво било солнце, Шинар открыл глаза.
Я так и не ушла. Разок ненадолго задремала, перебравшись в кресло. Но спать сидя оказалось неудобно, пришлось размять ноги в приёмной, вернуться на стул. И…
— Шинар…
Он повернул голову и взглянул на меня — устало, заспанно, но вполне осмысленно.
Лекарь, выдержавший ночное бдение всяко лучше моего, подоспел с другой стороны кровати.
— Милорд? Как я рад, что вы проснулись!
— Дадите воды? — только и прошептал жених.
Маларец поднёс ему чашку, в которую принц жадно вцепился. Сердце вдруг учащённо забилось — быстрее с каждым мгновением, как сорвалось с поводка! Меня бросило в жар. Может, от волнений и недостатка сна, может — от нахлынувшего облегчения? А может, от другого чувства, что так настойчиво скреблось в груди всю ночь? Я… виновата перед ним.
— Благодарю, — отвечал жених и вторым делом попытался сесть. Заботливый врачеватель подтолкнул ему под спину подушку, а я лишь плотнее сцепляла руки.
Из-за меня этот мужчина, наследник чужого престола, едва не погиб. Из-за моего недоверия и беспечности на пиру. Вчера он пытался меня ободрять, я шептала что угодно и всю ночь могла думать лишь об одном. Вот только рад ли он меня видеть… сегодня?
— Как вы себя чувствуете? — спросила, наконец, неверным голосом.
— Сносно, — Шинар вернулся ко мне взглядом. Осмотрел, будто оценивал, наряд, оставшийся с вечера. — Вы здесь всю ночь?
Я смогла только кивнуть. Повисла пауза.
— Что ещё скажете? Уже нашли отравителя?
Лишь пару секунд спустя я поняла, что это не всерьёз. На лицо скользнула нервная улыбка…
— Милорд, позвольте осмотреть вас, — качнул головой лекарь.
— Ну яд-то вы хоть опознали?
Дальше последовал быстрый обмен вопросами. Тот ли вообще сейчас день? Что творится во дворце? Где охрана? Что с асхемцами? И, конечно же, довольно скоро лекарь назвал янтарную соль.
— Изумительно, — констатировал Шинар, сужая глаза. Затем устало откинул голову на подушку.
Врачеватель же настоял на том, чтобы действительно обследовать его. Рассматривал зрачки, заставлял повертеть головой и поднять руки. Остался вроде бы доволен.
— Кажется, всё в порядке, ваше высочество. Не вижу никаких опасных последствий. Если желаете… я могу оставить вас и леди Лиату ненадолго. Вам, наверное, угодно поговорить?
Мне было угодно, но откровенно страшно. Шинар определился с чувствами куда увереннее и кивнул. И вот старший из маларцев выскользнул за дверь, чтобы обрадовать других новостями, а я потерялась совершенно.
Мы снова смотрели друг на друга: я — неестественно выпрямившись на краю стула, жених — чуть подавшись вперёд. Бледный. С растрёпанными волосами. Но с таким знакомым выражением лица.
