– Я думала, что это ты виновата, что у папы другая семья, тебя винила и изводила. И вчера специально тебя доводила, чтобы ты бесилась и орала, чтобы показать всем, что ты виновата… Что это все из-за тебя. Но Ада вчера сказала такое… что… я поняла…
– Что… Что тебе сказала эта женщина? – Мать всхлипнула, но руки дочери не разомкнула.
– Что понять и простить – никак не связано. Простить – не значит понять, понять – не значит простить. Я не понимаю, как так случилось, что папа нам столько времени врал. Я не понимаю, почему ты так долго делала вид, что ничего не происходит, не попыталась спасти нас всех. Но прощаю вас обоих. Это важнее, чем копить обиду… Это тоже сказала Ада. Вчера. Когда я плакала после нашей ссоры.
Светлана переводила взгляд со снохи на пасынка, с пасынка – на мужа. Дмитрий побагровел:
– Что происходит? В чем лгал Генка? Я один, что ли, ничего не знаю?!
Ольга оторвалась от матери, посмотрела на отца с вопросом:
– Ты им расскажешь?
Геннадий выпрямился, превратился в несгибаемую жердь.
– Что именно я должен рассказать ИМ? – он сделал ударение на последнем слове, презрительно окинул взглядом притихших родственников.
Дочь смотрела на него по-взрослому спокойно.
– О Кате. Она ведь тоже твоя дочь. И она не виновата, что ты перестал любить нас всех: маму, Вадьку и меня. А вслед за тобой и мама перестала любить нас с Вадькой. Потому что мы – дети предателя и обманщика.
– Оля! – мать схватила дочь за плечи, притянула к себе. Опустилась на колени, чтобы видеть ее лицо: – Что? Что ты такое говоришь? Что значит не люблю? Как в голове твоей это возникло?!
Ольга отвела взгляд, прошептала:
– От тебя услышала. Когда вы с папой ругались. В сентябре, помнишь? Когда он вернулся от своей семьи, ты нам говорила, что он в командировке, а он был у них.
Геннадий не шелохнулся, стоял соляным столбом, по помрачневшему лицу скользили тени.
– Откуда ты знаешь про Катю? – прохрипел, наконец.
Ольга пожала плечами.
– Заглянула в твой телефон, нашла в исходящих вызовы. Сфоткала экран своим сотиком. Потом обзвонила самые часто повторявшиеся контакты. Так познакомилась со Стасей. Напросилась к ним в гости…
– Ты была у нее?! – у матери округлились глаза.
Девочка кивнула:
– Да, была… А что такого? Стася хорошая. Суетливая слишком, но наверно потому, что виноватой себя чувствует передо мной. А так… Нормальная. Катьке три годика, она прикольная, – Ольга спрятала от матери тихую улыбку.
Вадим стоял в стороне, с каждым словом младшей сестры его глаза округлялись и наполнялись недоумением.
Мать обернулась к нему:
– А ты? Ты тоже там был?!
– Он не знал ничего, я не рассказывала, – вместо брата отозвалась Ольга, отошла к окну. – Не надо ни на кого ругаться. И обижаться не надо, что мы там были… Если мы вам не нужны… мы…. У дедушки поживем, да, дедушка? – Она посмотрела в начале на Дмитрия, потом на Светлану. И перевела взгляд на Вадьку и тут же виновато отвернулась.
Александра отмахнулась:
– Не говори глупостей.
Дмитрий тяжело опустился на стул, положил руки прямо перед собой.
– Да-а, молодежь, наделали дело́в… – Вздохнул.
Сейчас вся семья смотрела на него, хозяина дома. Аделия особенно отчетливо видела, как не хочется ему принимать решение, влезать в семейные скандалы – он так ловко избегал их: по глазам видела, что знал, догадывался о проблемах в семье сына, но делал вид, что ничего не происходит.
«Интересно, если бы Ольга не поставила вопрос о переезде к ним, как бы он реагировал?» – невольно задалась вопросом и с интересом стала наблюдать дальше. Бросила взгляд на Макса – капитан, скрестив руки на груди, зорко наблюдал за происходящим из укрытия – ниши между холодильником и навесными полками у входа.
Дмитрий посмотрел на сына:
– А ты-то что молчишь? Ты так и дальше собирался на две семьи жить?
– Ну ты же жил, – Геннадий посмотрел холодно, прищурился.
– Так ты мне так макаром мстишь, что ли?
Геннадий усмехнулся. Получилось зло.
– Никому я не мщу. Я не виноват, что так вышло. Я хотел, как лучше. Хотел дождаться, когда подрастут Оля и Вадим. Объяснить им…
– То есть жить на две семьи до Ольгиного совершеннолетия?! – Дмитрий нахмурился.
– Хороший был бы подарочек, – пробормотала Светлана.
– … Здорово устроился. А что?
– Ну, ты тоже не кипятись, – Светлана положила ладонь на его руку, сжала. Порывисто встала и хлопнула в ладоши, будто надеясь, что тем самым развеет семейный конфлик. – Так, все… Прекращаем самокопания, у нас Новый год и праздник. Макс плов обещал на обед. Дети дом недоукрасили… Всё остальное потом… Никакой трагедии не случится, если Гена и Александра поговорят о случившемся без нашего участия и без наставлений… – Она посмотрела на Ольгу. – Захотите, оставайтесь. Дед будет в школу возить. Ему все равно заняться нечем…
Дмитрий встрепенулся:
– Чего это нечем?!
Светлана отрезала:
– Внуки важнее…
Она порывисто встала, размахивая полотенцем, разогнала родственников:
– Всё, давайте уже к новому году готовиться! – Сунула по пирожку детям и выпроводила в коридор. Обернулась на оставшихся: – Ну, что вы, в самом деле, при детях!
Всплеснула руками. Сердито вернулась к столу – чистить морковь для плова.
– Со Стасей я познакомился на симпозиуме, в Питере. – Геннадий продолжал стоять у двери. – Закрутилось еще тогда. Белые ночи, работа допоздна. Я провожал ее до гостиницы – ее разместили на другом конце города. Однажды не успел вернуться, развели мосты… и… – Он тускло посмотрел на Александру.
Та ответила ему непримиримой ненавистью. Стиснув челюсти и сцепив руки на груди, она слушала его.
Геннадий смолк, сел на табурет. Под пристальным взглядом жены опустил голову на скрещенные руки. В кухне повисла жуткая тишина, в которой было слышно, как разбивается в мелкое стеклянное крошево будущее одной семьи.
– Я уже давно всё знаю. Эта его, Стасья. Звонила. Плакала в трубку, просила отпустить. Беременность у нее тяжелая была, видите ли…
Геннадий вскрикнул:
– Не мог я вас бросить. И ее бросить не мог!
– А думать надо было прежде, чем под юбку лезть к девке молоденькой, – Александра шипела, как змея.
Аделия проскользнула к Максу, взяла его за руку. Капитан притянул к себе, не отвлекаясь от наблюдения за семейством, поставил перед собой и обнял за плечи. Активировал экран сотового и молча показал последнее отправленное сообщение. Громову. «Ну коли ты на меня спихнул свое звездное дело, не в службу, а в дружбу, попроси своих парней выкатить выписки по счетам моих родичей». Девушка подняла на него глаза, Макс сделал вид, что не обращает внимания, на губах играла мрачная ухмылка.
