Снова кивнул, спустился по ступенькам и направился к машине:
– В Вязьму поедем, в УВД… Там распечатаем и с парнями познакомимся заодно…
– За одно с чем? – Аделия медленно спустилась с крыльца.
– Заодно с поиском адреса твоего архитектора, – Макс распахнул пассажирскую дверь: – Поехали, пока народ на месте. Новый год на носу!
⁂
Неприметное крыльцо серого здания с рисованной гуашью елочкой на стеклянных дверях – так выглядел вход в УВД. Аделия еще усаживаясь в машину заметила, как преобразился Макс: уже знакомая девушке собранность, острота во взгляде, плавность и уверенность движений – капитан снова оказался в своей стихии. И с приближением к зданию УВД это чувство росло. Он взбежал на крыльцо, рассеянно посмотрел по сторонам, распахнул дверь и галантно пропустил Аделию вперед. Размашисто шагая, подошел к окну дежурного, достал паспорт и положил на стойку:
– С наступающим, нам в 106 кабинет…
Дежурный неохотно оторвался от изучения журнала регистрации, спрятал между страниц электронную книгу. Лениво потянулся за паспортом, безошибочно открыв на нужной странице – с фотографией. Сверился со списком.
– Документики на девушку? – уточнил.
Аделия растерянно пожала плечами:
– А у меня нет с собой…
Макс облокотился на стойку, прищурился:
– Запиши, что нас двое, а?
Дежурный внес данные его паспорта в журнал. Вернул паспорт на стойку:
– Не положено. – Скользнул взглядом по Аделии, кивнул на скамейку у входа: – Девушка может тут подождать.
Его напарник прохаживался за спиной, будто разминал ноги. Небрежно глянув на вошедших, достал сотовый, быстро набрал сообщение.
Макс озадачился:
– Ну, друг, чего она здесь будет мерзнуть?
Дежурный посмотрел на него, уколол взглядом:
– А вы в 106 м не задерживайтесь… Она и не успеет замерзнуть. Проходите, – дежурный равнодушно кивнул в сторону коридора: – Первый этаж, правое крыло.
И вернулся к своему журналу.
Макс протянул Аделии ключи:
– Подожди в машине тогда…
Девушка взяла ключи, посмотрев в его удаляющуюся спину, огляделась по сторонам и присела на скамейку. Мимо сновали люди в полицейской форме – Аделия не разбирала ни званий, ни подразделений. Многих, шедших «по гражданке» узнавала по профессиональным глазам, которые скользили по ней, замечая детали, перебирали до мелочей и отпускали взглядом как не представляющую интереса. Было неловко и неудобно из-за этого.
Чтобы куда-то себя деть, девушка достала из сумки альбом архитектора Свиридова, бережно открыла на последней странице – где был вложена зарисовка призрака. Сколько лет девочке?
Ада слышала, что призраки детей всегда выглядят примерно одинаково с точки зрения возраста – не младенцы, но и не подростки. Внешне это могут быть образы ребенка от пяти до десяти лет. Не поймешь и по элементам одежды – более «взрослые» призраки могут иметь какие-то индивидуальные черты – походка, очки, шрамы – а дети нет.
«Ангелы», – невольно напрашивалось.
«Незабудки», – вторило в груди.
– Ваши рисунки? – неожиданный вопрос над головой заставил вздрогнуть, Аделия едва не выронила альбом, сумка выскользнула из рук, скатилась на скамейку. Девушка перехватила ее, подняла голову: напарник дежурного, тот самый, что прохаживался по коридору, замер рядом с ней, бесцеремонно разглядывая через ее плечо ночной пейзаж и зарисовку призрака.
Девушка покачала головой:
– Нет. Это рисунки одного местного архитектора, случайно их нашли в архиве. Хотели вот встретиться с ним или его наследниками, передать.
Дежурный наклонился ниже, прочитал подпись:
– Свиридов? – в голосе удивление. – Так он умер давно.
У Аделии упало сердце. Хотя, конечно, это следовало предусмотреть – возраст у архитектора наверняка немолодой.
– А родственники его здесь остались, не знаете?
– Работа у меня такая, все знать… Не остались. В позапрошлом году дочь в Москву перебралась. Татьяна Архиповна Лифанова, поищите ее там.
– А как самого архитектора звали? Архип Свиридов?
Дежурный кивнул:
– Ну да. Он здесь похоронен, в Вязьме… Говорят, последние годы сильно сдал, болел много? Говорят даже немного того, – полицейский покрутил у виска: – свихнулся. Все искал кого-то.
Мужчина посмотрел на вошедшего в здание коллегу, пожал руку, поздоровался и сразу вернулся к разговору с Аделией:
– На местном канале про него передачу снимали к годовщине смерти, рассказывали… А это точно его рисунки?
Аделия пожала плечами:
– Вроде бы да… Сами хотели узнать, для этого его, собственно, и искали…
Посмотрела в коридор – в его полумраке появилась фигура Макса. Дежурный вздохнул:
– Ну, тогда дочку его ищите, может, у нее какие-то данные или узнает руку отца… – Когда Макс подошел вплотную, дежурный неодобрительно взглянул на стопку распечаток в его руке.
– Все? – спросил.
Макс кивнул, перевел взгляд на Аделию:
– Я заодно узнал, где искать архитектора Свиридова.
– На местном кладбище, – девушка покосилась на дежурного, пояснила: – Мы тут с молодым человеком беседовали как раз на эту тему… Наследники в Москве.
– Угу, ясно, – Макс скептически хмыкнул.
Уже выйдя на крыльцо, предложил:
– Давай, все-таки по адресочку проедем?
⁂
Дом, в котором жил архитектор, оказался недалеко от УВД, в центре. Невысокий, с закрытым двором и парковкой, со шлагбаумом. Элитный – на территорию закрытого двора можно пробраться или с ключами, или с разрешения хозяев. Макс набрал номер нужной квартиры, обернулся к Аделии, пока ждал ответа:
– Ты знаешь, что хочешь спросить?
Девушка кивнула.
Домофон пискнул:
– Слушаю! – голос, искаженный плохим устройством, но определенно женский.
– Нам бы Татьяну Архиповну Свиридову увидеть, – отозвался Макс. – У нас для нее документы, возможно, потерянные ее отцом.
– О, господи! – вместо ответа – красный огонек сменился на зеленый, пропустив Макса и Аделию внутрь.
Они прошли через аккуратно расчищенный, благоустроенный двор с профессионально сложенной снежной крепостью в стиле средневековых замков, детской площадкой и ровно выстроенными скамейками, прошли в единственный подъезд.
Дом без лифта, с винтовой лестницей и лепными атлантами по углам. В дверях квартиры номер четыре их ожидала женщина чуть за шестьдесят в мягком домашнем костюме, влажные после душа волосы рассыпались по плечам.
