– Как вы, наверное, догадались, – сказал гость, – я тот самый Александр Сергеевич Птушкин, которого вы так любезно пригласили для разговора.
Тут он снова осклабился, а Кристина кивнула: догадалась, мол.
– Ты, Наташа, сообрази-ка нам кофеечку, – скомандовал Птушкин. – Только не из автопоилки, что на первом этаже. Тут где-то неподалеку кондитерская французская, куда королева Виктория любит хаживать. Так вот оттуда. Ну и ништяков каких-нибудь прихвати.
С этими словами он вынул из кармана портмоне – в воздухе явственно запахло кожей – и выудил оттуда пятитысячную купюру.
Кристина поняла, что королева Виктория – это мать Глеба Ермолаева, а еще – таким образом Птушкин выпроваживает Наташу, желая поговорить с Кристиной с глазу на глаз. «Ну уж нет, такого удовольствия я тебе не предоставлю», – подумала она, а вслух сказала:
– Давайте уж лучше я схожу, а вы с директором пообщайтесь.
И она сделала вид, что собирается уходить.
– Ладно, ваша взяла. – Птушкин снова продемонстрировал идеальные зубы. – Рассказывайте, что вы придумали.
Кристина достала ежедневник, Наташа подъехала в своем кресле поближе, и в течение следующих пяти минут Кристина, уточняя у Наташи детали, посвятила его в детали плана по спасению «Ветра». При этом Птушкин отбросил свои фальшивые улыбки и стал выглядеть как вполне нормальный человек.
– Лихо, – одобрительно сказал он, когда Кристина закончила рассказ. – Как, говорите, ваша фамилия?
«Ну вот, – подумала Кристина, – теперь он меня мигом вычислит».
В этот момент зазвонил ее телефон. Лебедев. Чиркнув по экрану пальцем, Кристина отправила ему смс-сообщение: «Я занята, перезвоните позже».
– Так вы поддерживаете наш план? – спросила она, игнорируя вопрос Птушкина.
– Я должен подумать. – Он глубокомысленно поскреб подбородок, после чего заявил: – Ладно, скажу юристам, чтобы подготовили договор займа. Кину вам четыре ляма. – Глаза у Наташи заблестели. – С возвратом! Если Глебу не понравится, сами будете с ним разбираться. Как я понял, у вас с ним свои взаиморасчеты…
Тут он снова продемонстрировал зубы-горошины, и у Кристины возникло отчаянное желание врезать по ним.
– А теперь, раз мы так хорошо поладили, предлагаю все-таки сходить во французскую булочную.
И, взглянув на враз поникшую Наташу, снисходительно кинул, словно с барского плеча:
– Втроем.
– Пойдем? – Наташа бросила на Кристину умоляющий взгляд.
– А что ж не пойти, – усмехнулась та.
Тут ее телефон подпрыгнул, извещая об смс-сообщении.
«Он взял фамилию второй жены», – написал Лебедев.
«ОК», – ответила Кристина под пристальным взглядом Птушкина.
Тут телефон снова зазвонил. Да что же это такое! Рыбак.
– Идите, я догоню, – пообещала Кристина ожидавшим ее Наташе и Птушкину и нажала на кнопку. – Да, я слушаю.
– Кристина, тут такое дело… – загрохотал Рыбак.
– Можно потише, – попросила она, потому что Наташа с Птушкиным никуда не ушли, а продолжали стоять у двери, ловя каждое ее слово.
– Да, хорошо, – сбавил тон Рыбак. – Я пообщался с начальником ЧОПа, который работает с «Плазой». Он сказал, что это была инициатива Пермякова.
– Что конкретно?
– Заменить охранника с 8.45 до 9.15 человеком, которого привел Пермяков.
– А он сам видел этого человека?
– Нет, но дал мне телефон бойца, который дежурил в этот день. Я к нему сейчас еду.
– Хорошо. Держи меня в курсе. – Кристина опустила телефон в карман и посмотрела на своих попутчиков. – Ну что? Вперед?
– Вперед, – подтвердил Птушкин и довольно фальшиво просвистел мотив песни про «Веселый ветер».
– Не свистите, денег не будет! – оборвала его Кристина.
– Будут вам деньги. Я же обещал! Пацан сказал – пацан сделал.
Это пацанство так не вязалось с его внешним видом, что Кристина не сдержалась и фыркнула от смеха.
– Спасибо.
Глава 23
Утром Кире не хотелось вставать. Глеб уже поднялся и теперь болтал на кухне с воробьем. С трудом заставив себя вылезти из-под одеяла, Кира пошла в ванную. Она чистила зубы, когда почувствовала за спиной присутствие Глеба, подняла глаза, и их взгляды встретились: его насмешливый и добрый и ее – несчастный, болезненный. Улыбка Глеба тут же погасла.
– Да ты не заболела, подруга?
Прохладная ладонь, пахнущая сдобой, легла на Кирин лоб.
Она положила руку сверху и, не выдержав, притянула руку мужа к губам.
– Ну что ты? Малыш? Реально плохо себя чувствуешь, – не на шутку заволновался Глеб. – Может, останешься дома? Полежишь? Уверен, Наташа без тебя справится.
– Нет, – помотала головой Кира. – Поеду.
– Я тебя отвезу. – Это прозвучало почти как приказ, но Кира снова помотала головой.
– Мне еще на сборы как минимум полчаса, а у тебя совещание. Сегодня же среда, забыл?
– Забыл! – улыбнулся Глеб.
Кира знала, что он никогда ни о чем не забывает, тем более о еженедельных утренних совещаниях – как о них забудешь. Он знал, что она знает, и это взаимное знание привычек и качеств друг друга делало их единым целым.
– Не волнуйся, если что – я возьму такси.
– Не если что, а возьму такси. Повтори: возь-му так-си.
– Возь-му так-си, – тоном прилежной ученицы повторила Кира.
И конечно же, поехала на маршрутке.
Это был очередной пустой день. Рекламу в соцсетях они свернули, а потому клиенты если и звонили, то по старой памяти. Каждый раз, слушая, как Наташа объясняет, что у них сейчас только туры выходного дня и когда появится что-нибудь новенькое, неизвестно, Кира слышала в голосе сотрудницы осуждение в свой адрес.
После обеда она решила поехать к маме и в офис не возвращаться, как вдруг ее телефон зазвонил. Номер был ей неизвестен.
– Здравствуйте, «Веселый ветер», слушаю вас, – сказала она.
– Здравствуйте! – Голос звонившего был ей незнаком. – Мне нужна Колобкова Кира Сергеевна.
– Это я, – ответила Кира. Она не стала поправлять звонившего и говорить, что сейчас ее фамилия Ермолаева.
– Кира Сергеевна, меня зовут Бронислав Федорович Негода.
– Очень приятно, – пробормотала Кира.
– Я представляю вашего батюшку, Сергея Викторовича Колесникова.
– Извините, тут какая-то ошибка, – возразила Кира. – Моего отца зовут…
– Знаю, знаю, – не дал ей договорить Негода. – Сергей Викторович Колобков. Так?
