– Как ты себе это представляешь? Ты же видел это здание! Муравейник настоящий! Там офисов сотни две! – возмутился Рыбак.
– Не двести, а шестьдесят восемь, – парировал Лебедев.
– Не думаю, чтобы Кира стала метаться по всему зданию. – Кристина потерла пальцем висок. – Поняла, что ошиблась этажом, и поехала на нужный.
– Тут еще одну интересную штуку сообщил этот Русинов, – продолжал Рыбак. – Он видел девицу, двойника Ермолаевой. И как Кира пришла, тоже видел.
– Значит, ей все это не показалось. Действительно, она стала участницей какого-то непонятного спектакля. Как бы узнать, кто являлся режиссером этого представления и какую цель он преследовал. У нас получается семь участников – три двойника Пермякова, он сам, Иванов, двойник Ермолаевой и Кира. Трое мертвы, один вроде как служит в театре имени Пушкина. Проверишь завтра, да, Ваня?
Рыбак кивнул.
– Хорошо. Теперь ты, Федор. Что у нас по Сергею Викторовичу Колобкову?
– Никакой он не Колобков, а Колесников Сергей Викторович. Ныне покойный, кстати. Бывший директор и собственник общества с ограниченной ответственностью «Царская гроб… пардон, грибница», специализирующегося на выращивании грибов.
– В лесу, что ли? – удивился Рыбак.
– Нет, – усмехнулся Федор, – в промышленных масштабах.
– Ты сказал – бывший? Значит, документы уже переоформлены на новых владельцев? – Кристина сделала очередную пометку в ежедневнике.
– Они были переоформлены еще при жизни Колесникова. Собственники – новая жена, Эльмира, и ее сын от первого брака, Вениамин, он же генеральный директор.
– А недвижимость?
– Очевидно, она если и имелась, то также была переоформлена на жену и сына.
– Что же тогда получила в наследство Кира? Она ведь поехала в Славнинск за наследством. А если все было поделено еще до ее приезда…
– Может быть, какие-то деньги? – предположил Тимур. – Драгоценности, картины, книги…
– Все может быть, – согласилась Кристина.
– Наверное, денежки после смерти Киры новые родственнички прибрали к рукам, – предположил Рыбак.
Глаза у Аси расширились:
– А может, это именно они организовали?
– Наезд? – усмехнулся Иван. – Угробили пятерых? Я думаю, Ермолаев не тот человек, который просто так даст денежкам уплыть в чужие руки. Скорее всего, он на наследство супруги лапу наложил.
– А если нет? – не согласилась Ася. – Ты же видел, как он переживал. До инфаркта.
– Слушайте! – Федор поднял руку, словно дисциплинированный первоклассник на уроке. – А вдруг это не инфаркт вовсе и его тоже отравили, как Пермякова и Иванова? Он же перед самым сердечным приступом заезжал в «Плазу».
– Нет, – возразила Кристина. – У него проблемы с сердцем начались еще после похорон.
– Так, может, он в Славнинске чего-то слопал.
– Нет. – Кристина покачала головой. – Я смотрела в интернете – препарат этот начинает действовать в течение одного-двух часов максимум.
Федор сдаваться не хотел:
– Может, ему там выдали с собой в дорогу бутерброд.
– Ага, бутерброд! – возмутился Рыбак. – Он его носил-носил, а после похорон сел на пенек и съел пирожок.
– А почему бы ему не съесть? – продолжал отстаивать свою точку зрения Федор. – Съел – и поплохело мигом. Хорошо, что рядом оказалась матушка. Сгребла его в охапку – и в больничку. За час успела – и врачи откачали Ермолаева.
– Да не так там все было, – покачала головой Кристина. – Ему дома плохо стало, когда он был один, и он сам вызвал «Скорую».
Обсуждение само собой затормозилось, все погрузились в раздумья.
– Я вот что думаю, – произнесла наконец Кристина. – Если Кира привезла мать и ее подругу сюда, должна же была она понимать, что обе женщины нуждаются в медицинской помощи. Я бы на ее месте обязательно проконсультировалась с врачом – неизвестно ведь, как отреагирует нестабильная психика на смену обстановки.
– Понял, – кивнул Федор. – Нужно прошерстить местных психиатров.
– Да, – подтвердила Кристина. – Попробую завтра Щедрого попросить.
– Щедрого? Не смешите меня! – усмехнулся Лебедев. – Он, ясное дело, не откажется, но будет шерстить сто лет.
– И что ты предлагаешь?
– Я своими методами постараюсь узнать, – уклончиво ответил Федор.
– И насколько это законно? – нахмурился Молчанов. – Ты же понимаешь, что благодаря твоим методам могут сесть все.
– Не боись, Михалыч! Контору палить не буду. Есть у меня на примете одно местечко, где можно посидеть и покопаться. Одобряете, Кристина Сергеевна?
Кристина посмотрела на Тимура. Тот сидел с абсолютно бесстрастным лицом, оставляя решение щекотливого вопроса на ее усмотрение.
– Хорошо, – кивнула Кристина. – Попробуй. Не получится – утром позвоню Щедрому.
– Получится, – заверил ее Федор. – Вот увидите.
– Тогда на сегодня все. Предлагаю разойтись по домам.
– Федя, тебя подвезти? – тут же спросила Ася.
«Попробуй только согласись!» – мысленно пригрозил Иван.
Лебедев попробовал:
– Ага, это как раз рядом с вами, на Костомаровской.
Глядя в окно, как троица – сосредоточенный Федор, загадочно улыбающаяся Ася и хмурый Рыбак – загружаются в «Форд», Кристина прекрасно понимала, что Ася нарочно оставила ее наедине с Молчановым.
– Тебя подвезти? – спросил тот.
– Было бы здорово, – согласилась Кристина.
На этот раз музыку Тимур не включал.
Уже дома Кристина вспомнила, что «Павлова», прекрасное творение кондитеров из французской пекарни, так и осталась у нее на столе. А жаль, сейчас бы она очень пригодилась. Перегруженный информацией мозг отчаянно нуждался в глюкозе. В голове царил полный хаос. Мысли перемешались, как клубки ниток, попавшие в лапы чересчур игривого кота. Взяв лист бумаги, Кристина тщетно старалась разложить ситуацию на составляющие. Почему-то слова Лебедева о возможности отравления Ермолаева не давали ей покоя. А что, если и правда сердечный приступ Глеба спровоцирован именно дигоксином, уже ставшим причиной смерти двух человек? Хоть бы Щедрый позвонил, рассказал, что нового удалось найти. Вот ведь странная штука – когда дел невпроворот, он обязательно звонит. А когда его звонок был бы кстати, молчит. У Кристины даже мелькнула мысль самой набрать номер майора, но, взглянув на часы, она решила отложить это мероприятие на завтра.
Глава 25
Бронислава Федоровича, ожидавшего ее у выхода из терминала, Кира увидела первой. Он крутил головой, всматриваясь в лица пассажиров, летевших с ней одним рейсом.
