– Ага, Аполлоновна, – подтвердил Федор. – Там еще телефон имелся и адресочек – Ракитная, дом восемь, причем и адрес, и номер телефона у обеих пациенток совпадают. Я номер набрал – телефон вне зоны доступа. Я так думаю, что это телефон Киры. Хотел проверить, но тут меня из кафе попросили. У нас тут, говорят, не коворкинг. Типа, на чужой вай-фай рот не разевай. Оказывается, пока я больнички крякал, посетители подразошлись, и персоналу хотелось последовать их примеру. Ну я и решил, что телефон пробить – не сильный криминал, можно и в офисе это сделать. Заодно и кофе попить, потому что в этом кафе хорошо все, а вот кофе – откровенно дрянной.
Чтобы размять ноги и руки, решил до офиса пешком пройтись. Пришел, включил кофемашину, потом, извините, Кристина Сергеевна, увидел пирожное. Каюсь – не сдержался, да и пропало бы оно до утра. Съел я его, кофе запил, а потом смотрю – я каким-то странным образом телепортировал в больницу. Рядом сидит медсестра. Серьезная, просто жуть. Вот и все. А потом вы пришли. Так что несите мне ноутбук и телефон, я проверю, действительно ли номер из журнала записей принадлежит Кире. Хотя я лично в этом не сомневаюсь.
Кристина еще раз уверила Федора, что завтра с утра, если доктор разрешит, собственноручно вручит ему и ноутбук, и телефон.
– И покушать, – добавил Федор. – А кто поедет на Ракитную?
– Иван, – сказала Кристина.
Раздался короткий и энергичный стук в дверь, и в палату вошел Рыбак.
– Я здесь! – сказал он.
Тут взгляд Ивана упал на Асю, сидящую на кровати Федора, и скулы его слегка порозовели от возмущения.
– Вижу, ты уже пришел в себя. – В этих словах явно чувствовался укор, как будто Федор был виноват в столь поспешном улучшении самочувствия.
Кристина побоялась, что Федор в ответ полезет в бутылку, но он лишь кротко ответил:
– Да, спасибо, Иван Станиславович.
Эта деланая кротость еще больше возмутила Рыбака, но тут у Кристины зазвонил телефон, и она жестом попросила всех замолчать, шепнув:
– Эти Тимур.
Некоторое время она молча слушала, потом сказала:
– Мы все у Федора. Давай встретимся внизу, в холле, а там решим, куда отправимся.
– А я? – застонал Федор, и трубка капельницы снова опасно заколыхалась. Кристина заметила, что лекарства во флаконе осталось совсем немного.
– Наверное, нужно позвать медсестру? – спросила она у Федора.
– Я сам, – заявил тот. – На этот случай тут имеется своя тревожная кнопка.
Медсестра появилась в дверях палаты практически мгновенно. Кристина побоялась, что их сейчас выгонят, но девушка лишь доброжелательно улыбнулась, ловко заменила пустой флакон на полный и выскользнула из палаты.
– Извини, Федор, но мы тебя покидаем, – сказала Кристина, поднимаясь со стула. Ася тоже вскочила, поправила юбку, а потом, бросив виноватый взгляд на Рыбака, звонко чмокнула Федора в небритую щеку.
– Выздоравливай, пожалуйста. Нам тебя очень не хватает.
– Да ладно, – зарделся от удовольствия Федор.
– Все, пока, будь здоров, – сказала Кристина.
Глава 32
– У меня две новости, – начал Тимур, когда компания устроилась за столиком в кафе.
Было оно большим, неуютным и почти пустым, отчего звуки казались более громкими, чем на самом деле. Приходилось говорить почти шепотом, наклонившись над столом, чтобы лучше слышать, отчего четверка детективов напоминала заговорщиков.
– Начинай с хорошей, – сказал Рыбак.
– Да они обе не сказать чтобы хорошие, – пожал плечами Тимур. – Во-первых, дигоксин, которым отравился Федор, находился в кофе.
– Как ты узнал? – спросила Кристина.
– Я отвез одному знакомому лаборанту его остатки и часть упаковки от пирожного, которая лежала в корзине для мусора возле стола Федора. Ты ее не заметила. Дальше – это все еще первая новость – я просмотрел записи камеры наблюдения у нас в офисе. Ночью к нам приходил разносчик пиццы…
– Ночью? А кто ее заказал? – Кристина недоверчиво посмотрела на Тимура.
– Думаю, это была его собственная инициатива. Человек высокого роста, в черном костюме. Повернувшись спиной к камере, он что-то сделал возле кофемашины. Что именно – разглядеть не удалось, но, думаю, он отравил то ли воду, то ли зерна. Поэтому пить кофе в офисе пока нельзя. Вторая новость – я через свои каналы заказал банковскую выписку «Детективного агентства «Иванов».
– Ого? – Кристина удивленно подняла брови. – Я даже не подумала, что это возможно. Ты молодец.
Лицо Тимура оставалось абсолютно бесстрастным.
– Конечно, вероятность того, что Иванов работал по-белому, через расчетный счет, была невелика. Он мог принять оплату за услуги наличными, тем не менее…
Тимур положил перед Кристиной несколько листов бумаги, сколотых скрепкой. Она привычно пробежала по диагонали первый лист, второй… На последнем ее взгляд остановился на одной строчке.
– Вот это да… – тихо произнесла она.
– Что там? Что? – нетерпеливо воскликнула Ася, и Кристина, приложив палец к губам, прошипела:
– Тш-ш-ш… Двадцатого марта Виктория Александровна Ермолаева перечислила Иванову за услуги двести тысяч рублей.
– Значит, всю эту историю с доппельгангерами придумала мать Глеба? – спросила Ася, ошеломленная этим известием.
– Получается, что да, – кивнула Кристина.
– Но зачем?
– Понятно зачем, – заявил Рыбак. – Мечтала о лучшей невестке.
– Вообще-то, – задумчиво проговорил Тимур, – мне кажется, двести тысяч рублей – слишком маленькая цена за такую работу. Причем деньги были заплачены за два месяца до появления Киры в нашем офисе, а значит, и начала истории с доппельгангерами.
– Может, это были деньги за поджог психбольницы? – предположила Ася. – Ведь человек с заправки очень похож на Иванова.
– Психбольницу нужно было еще найти, – заметила Кристина. – Мне кажется, Виктория поручила Иванову узнать подробности о семье невестки.
– Вот-вот! – поддержал коллегу Рыбак. – Изначально договорились на двести кусков. Узнав, что мать невестки находится в психушке, Виктория поручает Иванову убить ее, выдвигая требование, чтобы смерть женщины списали на несчастный случай. Иванов не придумывает ничего более креативного, как сжечь больницу, при этом погибают абсолютно посторонние люди. Иванов требует увеличения гонорара. Виктория – женщина с характером – посылает его куда подальше. Тогда он шантажирует ее. Раз, другой… Вот и мотив. И она была в «Плазе», когда отравили Пермякова. Никогда не приходила, а тут раз – и нате, вы не ждали нас, а мы приперлись. Это я к тому, что возможность у нее тоже была. Как думаешь? – И он посмотрел на Кристину.
