Выслушивая смешки, оскорбления и раз за разом получая от ворот поворот, мастер Кан, тем не менее, не сдавался. Да и леди Ветта спустя несколько дней немного успокоилась и тоже стала строить новую жизнь. Что бы там ни случилось в доме Санвай, титула дочери герцога ее никто не лишал, и люди старались не высказывать ей в лицо всякие гадости, а вот за спиной болтали вовсю, не особо скрываясь. Да и работу тоже не торопились предлагать. Кое-как она устроилась в городское управление, где иногда брали грамотных для бумажной работы. Кан перебивался заработками в тавернах: работал вышибалой.
От нечего делать они стали учить друг друга тому, что знали сами. Белый мастер показывал своей госпоже основы владения мечом, а та пыталась сделать из него грамотного человека. Как-то раз после одного из Слияний город лишился целого отряда городских стражников. Леди Ветта тогда работала помощницей при управлении: проверяла ошибки в отчетах. Вот и предложила взять Кана городским стражником. Особого выбора у попавшего в затруднительную ситуацию начальника не было, и сомнительного охранника взяли на государственную службу. А после драки в управлении, когда леди Ветта уложила троих возмущенных отказом в принятии на работу грубиянов, взяли и ее. Дальше все было просто. Лучше Белого мастера никто в управлении не владел оружием. Лучше леди Ветты никто не разбирался в законах. Время сделало свое дело, и леди Ветта стала Начальницей городской стражи, а Белый мастер — ее помощником. Год за годом они доказывали всему городу, что чего-то да стоят. Стойкость, с которой они боролись за свою жизнь и честь, постепенно заставила болтунов устыдиться. К тому же, и сам Кан старался держаться прежних привычек, обращаясь к ней, как к своей госпоже. Город привык к странной парочке, сплетни поутихли. Жизнь их не стала легкой, но теперь, много лет спустя, ее можно было назвать нормальной.
Тяжелая ли жизнь послужила тому причиной или тайна дома Санвай, которую миледи так никому и не открыла, но характер ее ощутимо испортился. Вот и сейчас она смотрела на мастера тяжелым взглядом и словно бы решала: сразу его убить или чуть погодя.
— Кан, — сказала она, облокотившись о перевернутое ведро.
— Да? — отозвался он с интересом: леди Ветта редко начинала разговор с обращения по имени.
— Ответь мне на один вопрос, — сказала она негромко, но на удивление трезво и отчетливо, отчего у Кана даже слегка похолодело в животе: может, он что-то натворил и сам этого не заметил?
— Какой? — осторожно уточнил он.
— Почему в тот день, десять лет назад, когда ты впервые увидел меня без вуали, ты не выглядел удивленным? — спросила леди Ветта, повернувшись к нему относительно здоровой стороной лица. — Ты ведь тогда даже не вздрогнул, как прочие. Совсем не отреагировал, будто каждый день видел меня, как есть. Признайся: ты за мной подглядывал?
— Нет, — Кан слегка улыбнулся: ему было приятно, что их мысли бродят где-то рядом.
— Тогда почему? — спросила она.
Он промолчал. Леди Ветта повернулась и посмотрела на него в упор, требуя ответа. Ветер потрепал мокрые кудряшки, прошелся по шее, заставив ее вздрогнуть от холода.
— Это было давно. Я уже не помню, — улыбнулся мастер Кан, накидывая ей на плечи одну из шелковых полос от своего наряда.
— Терпеть не могу, когда ты лжешь, — возмутилась леди Ветта, надув губы.
— Я не лгу, просто сам не знаю, — пояснил мастер Кан, садясь рядом. — А вы? Почему не хотите мне все рассказать? Разве я не заслужил этого? Вечно держите все в себе. Напиваетесь, злитесь. Расскажите мне все, вам станет легче.
— Нет, — леди Ветта покачала головой. — Тебе не нужно об этом знать. Никому не нужно. Это касается только моей семьи. Ты здесь совершенно ни при чем.
— То есть, всяким прихвостням вашей сестры можно знать, а мне — нет? — мастер Кан поджал губы. — Да, мне нравятся эти дети. Я хочу им помочь. Но как я могу помочь, если даже не знаю, что дому Санвай от них нужно? Скажите, миледи. Что бы там ни было, я уверен: мое мнение о вас не изменится.
Он заглянул ей в глаза и замер в ожидании.
— Кан, — она вздохнула, положив руку ему на плечо. — Какой же ты… ты… а, к черту.
Леди Ветта размахнулась и разнесла бутылку о край бортика заросшей сорняками клумбы. Белый мастер только укоризненно поджал губы: теперь еще осколки собирать придется.
— Миледи, — он упрямо стоял на своем. — Вы же знаете: мне можно доверять. Мы столько лет вместе, а вы по-прежнему держите все в себе. Даже сегодня: ну что вам стоило сразу сказать, что они замучили вас своими просьбами? Я бы их еще днем разогнал, делов-то. Я ведь знал на самом деле…
— Ой, заткнулся бы лучше, — она отдернула руку и отвернулась от него, пытаясь встать на ноги. — Думаешь, ты все про меня знаешь? Съесть мне портянки Лапника-вонючки, если это так! Все мы меряем окружающих по себе. Пытаемся посмотреть на мир их глазами, а на самом деле лишь представляем, что бы МЫ должны были чувствовать, чтобы так себя вести. Вот например, тот странный желтоглазый паренек, которого ты прячешь. Кажется, что тут непонятного: ну, обидели, ну, не выдержал, кулаком по наглым рожам съездил. А ты копни поглубже. Может, он вообще не человек? Может, для него нормально — бить людей вместо разговора? Может, он вовсе не зол был, а просто искал повода подраться? Ну и что, что ребенок еще. Да в детских головах порой такая куча мыслей теснится, что взрослым и не снилось. Вот и поди их пойми.
— Миледи, вас понесло не в ту степь. Давайте лучше поднимемся, — сказал мастер Кан, гадая, специально она уводит разговор в сторону или просто спьяну болтает что попало.
— Я вообще ненавижу вершить правосудие, хоть меня об этом и просят постоянно, — перебила его леди Ветта, размашисто разворачиваясь и направляясь в сторону скамьи на противоположной стороне двора. — Я занимаюсь этим лишь потому, что наши суды делают это еще хуже. Но порой так хочется просто взять меч и покрошить всех на гуляш. Без жалости и сожалений. Потому что все мы — редкостные уроды, и чем лучше человек снаружи, тем страшнее внутри.
— Что? И меня готовы убить? — неловко пошутил Кан, следуя за ней.
— Вот только не надо думать, что все — дерьмо драконье, а ты — особенный! — слишком эмоционально возмутилась леди Ветта. — На самом деле тебя я пришила бы первым.
— Почему? — слегка опешил Кан. Улыбка с его лица медленно оползала, как глиняные потеки под потоком воды.
— Потому что ты меня пугаешь, — Ветта уперла в него тяжелый, уже с трудом фокусирующийся на собеседнике взгляд.
— Чем? — растерянно заморгал Кан.
— Заботой своей, что не знает разумных пределов, — леди Ветта уставилась куда-то на белую ветку растущего неподалеку клибиса, а потом ее медленно, по всей видимости, вслед за головокружением, повело в сторону. Кан едва успел подхватить свою начальницу.
— Я отнесу вас наверх, — со вздохом сказал он, осторожно подкидывая ее, чтобы перехватиться поудобнее.
